Мятеж обреченных - Алексей Калугин

– Во всем, что ты сказал, мне непонятно только одно, – Мииз чуть наклонилась вперед и посмотрела на Андрея поверх солнцезащитных очков. – Тебе-то самому что за дело до всего этого? Ты ведь можешь эвакуироваться в Статус в любой удобный для тебя момент.

– Ну, во-первых, ты уже в курсе, что с внепространственными переходами начали возникать проблемы. Во время одного из таких сбоев Лайза оказалась в Гиблом бору…

– Это не повод для того, чтобы оставаться в Кедлмаре даже в том случае, если весь он окажется накрыт запредельной реальностью.

– Все равно в Кедлмаре останутся наблюдатели Статуса, люди, которые будут изучать запредельную реальность и искать средства борьбы с ней.

– Это работа Ги Церкуса, а не твоя.

– Ты хочешь сказать, что мне пора убираться отсюда? – с плохо скрытым раздражением спросил Андрей.

– Я хочу знать, почему ты решил остаться, – спокойно ответила ему Мииз.

– Я пока еще ничего не решил, – резко бросил Андрей и снова отвернулся.

– Ну только мне этого не надо говорить, – улыбнулась Мииз. – Такого тесного телепатического контакта, как с тобой, у меня давно уже ни с кем не было.

– В таком случае ты сама все знаешь.

– Я знаю только то, что ты решил остаться в Кедлмаре, что бы ни произошло, – возразила Мииз. – Но мне непонятны твои мотивы.

– Ну нет у меня никаких мотивов! – с досадой на себя самого, на Мииз и на весь Кедлмар вместе с его бесчисленными проблемами всплеснул руками Андрей. – Сам ничего понять не могу, Мииз! Честное слово!

– Отлично, – негромко, но довольным голосом произнесла после короткой паузы Мииз. – Больше у меня нет вопросов. Держи, – она протянула Андрею двое наушников. – Это тебе и твоему здоровяку для переговоров во время полета.

– Спасибо, – Андрей взял наушники из рук Мииз и положил их на сиденье.

Признаться, он был несколько озадачен тем, что Мииз так внезапно сменила тему разговора, не получив ответа на интересующий ее вопрос. Или все же она его получила?

Андрею были известны далеко не все экстрасенсорные способности Мииз, которые она не любила выставлять напоказ. Он знал, что она свободно владела гипнозом, у нее были огромные, практически ничем, кроме ее собственного чувства такта, не ограниченные телепатические возможности и высокий потенциал сверхчувственного восприятия. О том, какие еще никому не известные способности таила в себе ее психика, можно было только догадываться. В частности, Андрей был почти уверен в том, что Мииз способна заглядывать в будущее. Правда, откуда у него была такая уверенность, он и сам не знал.

– Ты собираешься лететь прямо сейчас? – оторвав Андрея от размышлений, спросила Мииз.

– Нет, – тряхнул головой Андрей. – Мне нужно отдать еще пару распоряжений Рууту. И еще… Я могу увидеться с Лайзой?

Даже при всем своем самообладании Мииз не смогла скрыть удивления.

– Конечно, – сказала она. – Но я не вижу в этом никакого смысла. Она не понимает, где находится и что происходит вокруг нее.

– И все же я хотел бы ее увидеть, – с мягкой настойчивостью повторил свою просьбу Андрей.

– Почему ты так беспокоишься о ней? – Мииз, казалось, была недовольна решением, принятым Андреем. – Я же сказала, что с ней все будет в порядке. По крайней мере в той степени, в какой можно говорить о самочувствии человека, находящегося в подобном состоянии.

– Она мой курьер, – Андрей выпрыгнул из десантного отсека вертолета на землю и одернул на себе куртку. – И в какой-то степени я чувствую себя виноватым в том, что с ней произошло.

Уголки губ Мииз опустились вниз.

– Почему бы тебе в таком случае не взвалить на себя заодно и вину за все, что происходит в Кедлмаре последние семьдесят пять лет?

– Так мы идем или нет? – не ответив на язвительный выпад, спросил Андрей.

Вместе со всеми остальными, за исключением Шагадди, который, словно опасаясь, что вертолет может улететь без него, попросил разрешения остаться на взлетной площадке, Андрей и Мииз вернулись к коттеджу, отведенному для отдыха солдат.

Все необходимые инструкции лейтенант дал Рууту еще по дороге. После короткого отдыха временно исполняющий обязанности командира взвода должен был вывести взвод из леса и на оставленных возле дороги машинах двинуться вдогонку за танковой колонной, идущей на перехват взбунтовавшихся «Железных зверей».

От предложения перекусить вместе с солдатами, для которых уже была приготовлена еда, Андрей отказался. Нервозное ожидание грядущих событий заглушило чувство голода. К бункеру профессора Кармера Андрей вернулся только для того, чтобы увидеть Лайзу.

Он ничуть не кривил душой, когда говорил Мииз, что им движет только чувство вины, потому что он просто не мог найти других слов для того, чтобы достоверно передать свое отношение к Лайзе. Поскольку перед отправкой в Кедлмар Андрей пробыл в Статусе только три неполных дня, он не успел обзавестись там друзьями. Если, конечно, не считать таковыми Алексея Александровича, который все же в первую очередь был куратором проекта, и Дейла. Но его буквально с первых же минут знакомства Андрей, хотя он и сам не всегда признавался себе в этом, воспринимал не как постороннее лицо, а как свое второе «я». Должно быть, Андрею просто нужен был некий зримый образ, который мог стать для него символическим воплощением всего того, ради чего он занимался своей неблагодарной работой, о которой большинство жителей Кедлмара скорее всего никогда ничего не узнают. И таким образом стала для него Лайза, которая одновременно и олицетворяла собой Статус, и была просто по-женски привлекательна.

Лайза находилась не в бункере, а в небольшом одноэтажном коттедже, расположенном в двух шагах от дома, где разместились солдаты.

Мииз вместе с Андреем поднялась на крыльцо, заросшее растительностью, похожей на плющ. Взбираясь вверх по опорам козырька над крыльцом, которых не было видно под опутывающей их зеленой массой, тонкие ветви, покрытые листвой в форме стилизованных сердечек, свешивались затем вниз, подобно тяжелому, пропитанному пылью и травленному молью балдахину.

Открыв тихо скрипнувшую дверь, Мииз впустила Андрея в дом. Сама она осталась на крыльце и после того как дверь закрылась, резко развернулась лицом в сторону леса и почти упала на верхнюю ступеньку крыльца. Приподняв руки, Мииз посмотрела на свои узкие ладони с очень длинными и тонкими пальцами, обтянутые кожей, похожей на синтетический материал зеленовато-коричневого цвета. Кончики пальцев едва заметно подрагивали. Мииз тяжело вздохнула и прижала ладони к лицу.

Если на улице под пологом леса царил зеленоватый полумрак, то внутреннее пространство дома, в который вошел Андрей, вначале показалось ему и вовсе погруженным во тьму. Лишь только после того, как зрение его адаптировалось к крайне слабой освещенности, он смог различить более светлый, по сравнению с окружающим его мраком, прямоугольник окна, словно портьерой, закрытый свисающими с крыши дома гибкими стеблями ползучей лианоподобной растительности.