Мир во спасение - Сергей Юрьев

– Итак, зачем звали? – поинтересовался Смайли, разливая сок по стаканам. – У меня парочка на подходе в кои-то веки. Надо решить, выпускать их или здесь оставить.

– Человечество в опасности, – ответил Крошка-Енот.

– Оно всегда в опасности, – тут же отозвался Смайли и одним глотком отпил полстакана.

– Верховная Ложа испытывает крайнюю озабоченность бесконтрольным распространением людей по галактике, – сообщил Чатул.

– Ложа всегда чем-то озабочена, – заметил Смайли, допивая сок и наливая себе ещё. – И я вполне понимаю почему. Пока люди не заполонили галактику, цивилизации рождались и умирали, присоединяясь к сообществу котхов. Каждая планета, пригодная для жизни, за миллионы лет давала сотни урожаев носителей разума и духа. Когда появились люди, занятые ими планеты перестали давать всходы. Древние котхи уходят в небытие, новых становится всё меньше. Я этим тоже озабочен.

– Но это не повод для уничтожения человечества! – возмутился Крошка-Енот.

– А что тогда повод? – поинтересовался Смайли.

– Но мы без них уже не можем! – не унимался Крошка-Енот. – При всей своей ущербности только люди способны на столь сильные и глубокие чувства, на творчество, перед которым меркнет сияние звёзд, на любовь, которой нет предела. Даже Высшие внимают их музыке, купаются в эманациях их любви. И только люди способны проложить путь за пределы того совершенства, которого достигли мы. Как можно всерьёз думать о том, чтобы убить надежду?!

– Пока речи об их уничтожении не идёт, – включился в разговор Чатул. – Пока ставится вопрос об ограничении их экспансии. Но я другого опасаюсь. В них становится всё меньше того, что ценно для нас. Корысть и примитивные инстинкты всё сильнее овладевают ими. Они постепенно теряют не только величие духа, но и самое элементарное – тягу к прекрасному, совесть и чувство вины. Если так будет продолжаться, то Верхняя Ложа сочтёт их существование нецелесообразным.

– Но где тогда отдыхать-то? Если им вдруг стрельнёт стереть человечество, то у половины котхов пропадёт интерес продолжать существование. Они что – не понимают: потери будут в сотни, в тысячи раз бóльшими! – Смайли в очередной раз опустошил стакан, и тот снова наполнился.

– Судьба человечества меня лично не очень волнует, – заявил Чатул. – Но в опасности не только оно. Ложа может стереть заодно и котхов, которые слишком часто принимают человеческий облик, стараясь вникнуть в их сущность, раскрыть их тайну. А есть и такие, что вообще из человеческой шкуры не вылезают.

– Например? – поинтересовался Смайли.

– Например, ты, – тут же отозвался Чатул.

– Я – для дела, а не потому, что мне это нравится.

– А что – не нравится? – вмешался в дискуссию Крошка-Енот. – Ты уже настолько очеловечился, что врать научился?!

– Ну, хорошо, – согласился Смайли, – есть в этом что-то… Кто не почувствовал, тому не понять. А Ложа, согласен, дальше собственного носа ничего не видит. И таких, как мы, они бы точно презирали, если бы вообще могли это чувство испытывать. А Крошку-Енота, например, они точно на живодёрню отправят.

– Могут, – согласился Крошка-Енот. – Только я против.

Двое котхов посмотрели на него с нескрываемым недоумением.

– Ты что-то задумал? – настороженно спросил Чатул.

– Что такого я могу задумать… – тихо и неуверенно сказал Крошка-Енот. – Я могу лишь на что-то надеяться.

– На принцессу с командором? – скептически поинтересовался Смайли.

– Да! – ответил Крошка-Енот. – Почему-то к ним люди тянутся. Причём именно те, которым людская масса отказывает в понимании. Может быть, у них и получится создать общество, в котором не стыдно жить, которое и Лигу не станет раздражать. Нужен-то всего один пример.

– Где они намерены поселиться? – спросил Чатул, выбивая пальцами дробь по столешнице. – Или так и будут странствовать туда-сюда на своём «Ковчеге»?

– Они уже летят к своей чудной планете. Прямо сейчас.

– Но там уже занято! Там же обитает племя самых отъявленных жестоких и безнравственных дикарей, поклоняющихся самому жестокому божеству. Сотни лет не пройдёт, как они встретятся, и начнётся бойня, – заявил Смайли.

– Встретятся они не так скоро. Да и не знает никто, что с ними станет через пару столетий, – заявил Крошка-Енот. – Иначе нельзя. Люди не могут жить, не выживая. Они слишком быстро деградируют там, где нет соперничества, где нет борьбы, где они сами себе не создают проблем. Даже сами понятия добра и справедливости для них превращаются в пустой звук, если за них не надо сражаться.

– А я-то думал, что я тут самый предусмотрительный, – проворчал Смайли. – А от меня-то ты чего хочешь?

– Не пора ли тебе хоть кого-нибудь выпустить из Лабиринта! – Крошка-Енот пристально посмотрел Смайли в глаза. – Уже сорок лет прошло – и ни одного нового мира… Это всё-таки неправильно.

– Сфинкс не против! – ответил Смайли. – Только для этого надо, чтобы до меня хоть кто-то дошёл. Вот сейчас какие-то двое приближаются, а я с вами тут время теряю. – Он глянул на наручные часы. – Может, и прошли уже…

– Вот здесь! Здесь они!!! – раздался за дверью вопль сбежавшего накануне буфетчика.

– Выходи по одному! С поднятыми руками! – громогласный вопль, усиленный мегафоном, ударил по ушам, а через пару секунд дверь слетела с петель от взрыва гранаты.

Первым в задымлённое помещение ворвался шериф Кассий, и за ним со стволами наперевес выдвинулась группа захвата, бравые ребята в касках и бронежилетах.

Ни Смайли, ни Чатула в помещении уже не было, и только один Крошка-Енот сидел под столом, поджав хвост и уши.

– Я говорил тебе – не води сюда котхов?! – прикрикнул на него Кассий, присев на корточки и погладив енота между ушей. – Говорил?

Крошка-Енот лишь кивнул, поднялся на лапы, лизнул шерифу руку и вразвалочку засеменил к выходу.

– Эй! А за ущерб кто заплатит? – Подоспевший буфетчик с негодованием глядел то на зверька, то на разбитую в щепы дверь.

Енот присел на самом пороге, выдавил из себя какашку, которая мгновенно превратилась в золотой слиток, и как ни в чём не бывало двинулся дальше, вскоре скрывшись из виду.