Демон внутри меня — 2 - Лана Мейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда он узнал, что у него, оказывается, есть брат.
Коул слишком хорошо знал, что такое психиатрическая клиника. И хотел во всем разобраться. Мало ли. Всякие ситуации бывают, и он прочувствовал это на своей шкуре. У Кая — его брата, могли быть враги, которые упекли его в это место и пичкали наркотой, как и Коула когда-то.
Он через это прошел многие годы назад, но до сих пор помнит ужас, который проник в его сердце, когда его доктор внушал ему, что его мир — нереален. Иллюзия обмана, бля*ь. И что Ребекки не существует.
Ребекка.
Но все оказалось еще хуже, чем Коул ожидал. Его брат действительно нуждался в помощи, и он решил взять это под свою ответственность. У Коула много лет были проблемы, и доктор Энди Барроуз помог ему так, как никто другой. Все благодаря тому, что его методы выходили за пределы традиционных, и Коул точно знал, что Энди не станет пичкать Кая ненужными нейролептиками.
И если он знал, что Кая еще можно вылечить, то мать… он потерял навсегда. Пусть Коул потерял ее еще тогда, в детстве, мысли о маме до сих пор причиняли боль. Даже сейчас, в тридцать четыре года. Он думал, она бросила его.
Но все было иначе.
Ханна думала, что ребенок мертв.
— Не скрывайте от меня правду, Энди. Сколько ей осталось?
— Немного, — с сочувствием произнес доктор.
Коул понимал, что потеряет мать, так вновь и не обретя ее.
Но еще страшнее было потерять брата… так и не узнав его.
* * *
«Меня зовут Мелисса. Мелисса».
Я повторяю это про себя, как мантру, когда выхожу из такси и спокойно иду по дорожке, ведущей к входу в Психиатрическую клинику Нью-Йорка.
— Меня зовут Мелисса, — произношу снова, но теперь уже вслух. Это всегда помогает мне, но ненадолго. Помогает забыть мне все, что я пережила.
Выкинуть из жизни три года не так уж и трудно, когда думаешь, что они происходили не с тобой. Именно поэтому я тогда начала писать. Смех, да и только. Но я начала писать книгу о Лейле, тем самым пытаясь убедить себя, что Лейла всего лишь плод моего воображения.
Чудовищная фантазия, которую я выдумала.
Но каждый раз, когда я видела в отражении зеркала отметины, которые Кай навсегда оставил на моем теле, я вспоминала жуткую реальность.
Отпечатки его рук — заметные только мне, и все же заметные, до сих пор красуются под моими ребрами. Следы от его пальцев, что высечены рубцами на коже в форме полумесяцев.
Это можно запудрить, спрятать, скрыть. Над внешностью можно измываться, как угодно.
Да, из души не вычеркнуть всего кошмара, как и не вычеркнуть то, что я чувствовала, когда человек, которому я отдала свое сердце, рикошетом швырнул мне его обратно.
Поставил на колени, заставил прилюдно ублажать другого. Когда-то я была для него рабой, вещью.
А потом Кай Стоунэм стал для меня всем.
Нет, Кай Стоунэм не изменился… он всегда был демоном в человеческом обличье. Чуда не произошло и не произойдет, это человек всегда будет неадекватным, опасным, импульсивным и агрессивным. Но изменилось одно, самое важное: отношение Кая ко мне. И дни, которые мы провели так, словно мы — одно целое — это яркое пятно на черно-белой картине моей жизни. Красное пятно. Тяжелое, болезненное, сладкое. Незабываемое.
В те дни.
В те дни, когда мы держались за руки, провожая закаты над небоскребами Нью-Йорка в саду на вершине сотого этажа. В том самом саду, где он помог мне понять все, и принять то, как нуждаюсь в этом мужчине.
В те дни, когда он целовал каждый шрам на моем теле, который оставил не он.
В те дни, когда мы жили вместе, как семья, и казалось, это будет длится вечно.
В те самые дни, когда я наконец узнала многие из его тайн, и доверила ему все свои мечты, которые Кай воплощал в жизнь.
Я до сих пор помню капли дождя на наших телах, и то, как он берет меня на руки. Помню, каждое слово и прикосновение. За последние три года своей жизни я столько раз падала вниз, столько раз поднималась до звезд. Вместе с ним.
Наверное, я слишком быстро поверила в сказку, которая стала нашей реальностью. На несколько дней, мгновений. Это была наша бесконечность.
Безумная бесконечность.
Когда наша бесконечность умирала, я знала, что это навсегда. И не думала, что приду к нему сама, чтобы увидеть Кая.
Но я должна. Должна дописать нашу историю и добиться его подписи на бумагах о моей свободе. Силы и вдохновение покинули меня без него, поэтому… в последний раз. Моя маленькая месть. Небольшая доза эйфории, наркотика и вдохновения.
Осталось всего несколько строк…
И я мечтала о том, чтобы Кай Стоунэм упал в мои ноги, когда увидит меня ТАКОЙ.
На мне белая легкая блуза с открытыми плечами и рукавами фонариками. Юбка-карандаш до колена с молнией спереди, вытягивающая и без того длинные ноги. Лабутены, красная помада, и роскошная укладка. Я выгляжу… как модель с обложки.
Кого я обманываю?
Я выгляжу, как кукла. Но разве не этого хотел Стоунэм?
И в то же время я выгляжу сильной, гордой и независимой. Я хочу чтобы он видел, что ему не удалось меня сломать. Присвоить.
Что я живу без него и радуюсь жизни.
Но знаю, что вся иллюзия моей силы разрушиться, как только я загляну в бездну его манящих и притягательно дьявольских глаз.
Я показываю пресс карту администратору клинике, расплываясь в улыбке.
— К мистеру Стоунэму, пожалуйста.
— Вы уверены, мисс? — молодая девушка на ресепшене явно в смятении. Конечно, ведь то, что Стоунэм находится в психушке, должно быть тайной для всех. А тут журналистка пожаловала.
— Уверена. Можете не притворяться, Синтия. Я знаю все про этого пациента и уверяю вас, мне необходимо быть у него ровно через две минуты, — хладнокровно сообщаю я, постукивая ноготками по столешнице.
Я сама себе отвратительна. Я отвратительна Лейле… но стерва Мелисса вернулась и не собиралась падать в ноги своему монстру.
— Хорошо, хорошо. К нему… можно. Мистер Стоунэм внес вас в список желаемых посетителей, как только его привезли, — после короткого звонка девушка сжалилась. Я направилась за ней по белоснежным коридорам клиники, то и дело замечая странноватых личностей.
