Ангел тьмы - Вирджиния Эндрюс

— Я пришла не для того, чтобы выслушивать ваши рассуждения и нотации, — прервала я Вайса. — Не вам меня судить, вы меня не знаете.

Он вскочил и, выбежав из-за стола, встал прямо передо мной.

— Ты заблуждаешься, Хевен Ли Кастил! — прищурившись, воскликнул он, сверля меня взглядом. — Мне прекрасно известно, что ты из себя представляешь! Ты опаснейшая из женщин, несущая в себе семена разрушения, — как для себя самой, так и для всякого, кто тебя полюбит. А многие не устоят перед красотой твоего лица и тела и будут коварно обмануты тобой. Ибо ты будешь думать, что если ты не обманешь их первой, то они опередят тебя. Романтическая мечтательница, рожденная, чтобы разрушать свою собственную жизнь и уничтожать других людей, вот кто ты такая!

Он вздохнул, продолжая пронзать меня своим печальным и одновременно ненавидящим взглядом, словно бы читая мои мысли, и уже спокойным тоном продолжал:

— А теперь поговорим о моей дочери Дарси. Мы взяли твою сестру в свой дом исключительно из сострадания и добрых побуждений, хотя, насколько я вижу по выражению твоего лица, ты в это и не веришь. В то время твоему отцу приходилось очень трудно, и нам хотелось хоть чем-то помочь ему. Мы с Розой поступили так, как велел нам Господь. И мы официально удочерили ребенка твоей сестры, на что она дала свое согласие, подписав соответствующие бумаги. И чтобы быть до конца откровенным с тобой, я признаюсь: если бы твой отец не навязал нам чуть ли не силой свою вторую дочь, я выбрал бы тебя! Ты поняла? Тебя! А теперь спроси меня, почему я хотел так поступить! — И, не дожидаясь моего ответа, он ответил сам: — Потому что я хотел лично изучить твое противостояние Господу Богу…

И, взглянув в его серьезные и полные сострадания глаза, умеющие скрывать подлинные, потаенные мысли, я поняла, что не могу состязаться с таким умным человеком, как Уэйланд Вайс, — ведь не случайно же он стал богатейшим человеком в нашем округе. Даже зная все его трюки, с помощью которых он добивался уважения наивных и несведущих прихожан, я не могла избавиться от ощущения, что и меня он опутывает своей паутиной, словно паук глупую муху.

— Замолчите сейчас же, я прошу вас! — воскликнула я, готовая провалиться сквозь землю от стыда. Мне стало ясно, что я все потеряла. Том живет собственной жизнью, и я ему больше не нужна. Даже маленькие Кейт и Наша Джейн сообразили, что им лучше вовремя от меня отделаться, пока я не испортила им жизнь. Дедушка вполне счастлив, доживая остаток своих дней в новом домике в горах, вместе с тенью любимой Энни. А ведь я едва не омрачила и его убогое счастье. Действительно, я всем приносила одни лишь беды и несчастья!

Меня обдало жаром: болезнь, кажется, возвращалась. С трудом удерживая слезы, я упала в кресло. Нет, этот ребенок не нужен Фанни. Если она не пошевелила и пальцем, чтобы помочь Кейту и Нашей Джейн, с чего же я решила, что она станет хорошей матерью для Дарси? Голова моя раскалывалась от резкой боли. Какое я имела право пытаться лишить малышку той единственной матери, к которой она привыкла? Нет, девочка должна остаться именно здесь, в доме Вайсов, они любят ее и смогут обеспечить ее в жизни. А что может предложить взамен Фанни Кастил? Мне захотелось поскорее покинуть этот дом. Пошатываясь, я встала и сказала Розалин:

— Я не стану помогать Фанни в ее намерении отнять у вас девочку, мадам. И прошу извинить меня за мое вторжение, обещаю вас впредь не беспокоить.

И не в силах более сдерживать слезы, я повернулась и бросилась к двери, услышав уже на пороге, как преподобный воскликнул мне вдогонку:

— Да хранит тебя Господь!

19. Ветер крепчает

Логан довез меня до аэропорта и вместе со мной дождался объявления на посадку. Сделав серьезное лицо, он посмотрел мне в глаза и еще раз повторил, что я верно поступила, оставив ребенка Фанни в надежных и заботливых руках Розалин Вайс.

— Ты все правильно сделала, — в третий раз сказал он, когда я выразила сомнения в логичности своих поступков. — Фанни не годится на роль матери, и мы оба это прекрасно знаем.

Возможно, что в глубине души я лелеяла надежду забрать малышку с собой в усадьбу Фартинггейл, уповая на то, что она покорит Троя своей младенческой красотой и он удочерит ее. Как глупо было с моей стороны даже допускать подобную мысль! Если Фанни была недостойна воспитывать Дарси, то откуда у меня уверенность, что этого достойна я?

— Прощай, — глядя поверх моей головы, произнес Логан. — Я желаю тебе счастья и удачи во всем. — И прежде чем я успела поблагодарить его, он развернулся на каблуках и быстро удалился.

Отойдя шагов на пятьдесят, он обернулся и натянуто улыбнулся мне. Мы обменялись пристальными взглядами, и я побежала к трапу самолета.

Спустя несколько часов я уже была в Бостоне. Едва держась на ногах от усталости и мечтая лишь о том, чтобы поскорее добраться до своей кровати, я подошла к такси и, хриплым голосом назвав водителю адрес, рухнула на заднее сиденье, закрыв при этом глаза. Передо мной возникло лицо Логана. Улыбаясь, он говорил мне:

«Я понимаю, почему ты так поступила. Ведь если бы Фанни действительно хотела оставить ребенка у себя, она могла придумать, как это сделать. И ты бы ей тогда помогла».

Все дальнейшее казалось мне нереальным: и странная улыбка, с которой меня встретил дворецкий Кур-тис, открывший дверь, потому что я не могла найти свой ключ, и его слова: «Рад вас снова видеть в этом доме, мисс Хевен», сказанные с какой-то особой интонацией. И почему он назвал меня по имени?

Пораженная, я проводила взглядом Куртиса, уносившего мои сумки с вещами, и, обернувшись, удивилась еще сильнее представшему передо мной зрелищу: двери в большой гостиной были распахнуты настежь, и в следующей комнате тоже. Несомненно, в доме готовились к большому приему. Но по какому случаю, подумала я, но решила не ломать себе голову: когда Тони был дома, он каждый день мог находить какой-нибудь повод для празднества.

Переходя из комнаты в комнату, я с изумлением разглядывала огромные букеты свежих цветов, расставленные повсюду, сверкающий хрусталь, серебро, золото и бронзу, ослепляющие своим блеском. А на кухне, где уже готовились горячие закуски, Рай Виски улыбнулся мне так, словно он и не знал о моем долгом отсутствии. От вида пищи у меня засосало под ложечкой, и я поспешила к лестнице.

— Итак, ты наконец-то вернулась! — услышала я громкий и властный голос. Из своего кабинета с недоброй ухмылкой на лице ко мне направлялся Тони. — Как ты посмела выкинуть такое! Ты нарушила свое слово! Ты даже представить себе не можешь, что ты натворила с Троем!