Опасности прекрасный лик - Уинслоу Элиот

— Спасибо, но я действительно…

Дом поднял руку, прерывая ее.

— Знаю, знаю. Я слышал о твоей скромности, которая дополняет все твои прочие таланты и достоинства. Я не прошу тебя остаться в качестве помощника продюсера. Но я прошу тебя подождать, пока не станет ясно, как пойдут дела с сериалом «Любовная история!» Если он будет иметь успех, твое будущее в Голливуде обеспечено. Перед тобой будут открыты все пути.

— В этом нет необходимости, — медленно сказала она.

— Знаю, о чем ты думаешь, — сказал Дом, удивляя ее. — Тебе так хочется показать в эфире этот фильм про Грума, что ради этого ты готова отказаться от карьеры. Но ты выбрала неправильный путь. Сначала тебе нужно получить большую власть в этом городе, только тогда ты сможешь делать то, что хочешь. Разве не понимаешь?

Ларк с удивлением посмотрела на него: это было совершенно неожиданно.

— Дело не только в этом, — солгала она.

— Неужели?

Она снова опустила глаза. Как же перевести их беседу на более личные дела, чтобы можно было начать разговор о его отце? Ведь ее и Дома разделяет пропасть, они всего лишь коллеги по работе.

Но тут Дом положил свою ладонь поверх ее руки, в которой она держала за ножку бокал. Ларк почувствовала, словно его кожа обожгла ее кожу. Сердце у нее дико заколотилось, она не могла смотреть на него.

Через секунду, которая показалась часом, Ларк очень застенчиво положила свою вторую руку поверх руки Дома.

— Дом… — выдохнула она едва слышно.

Их прервало появление официанта, который принес второй заказ. Дом убрал руку, взял свой бокал и откашлялся.

— Послушай, если ты останешься и сериал «Любовная история!» пойдет, то ты станешь сопродюсером. Это означает, что у тебя будет фактически полный контроль над работой, которая, как я знаю, тебе нравится и с которой ты прекрасно справляешься. Дай себе год-два, чтобы утвердиться в качестве продюсера, и продюсера удачливого, поскольку я не сомневаюсь в том, что ты таковым станешь. К тому времени меня, вероятно, выгонят; тот, кто придет мне на смену, может быть, загорится этим сценарием про Грума. В любом случае, пока ты здесь, ты познакомишься с другими продюсерами и режиссерами. Если мы будем отклонять вещи, над которыми ты работаешь самостоятельно, ты всегда сможешь протолкнуть их в других компаниях.

Ларк была поражена. Предложение стать сопродюсером сериала «Любовная история!» было изумительным, превосходящим все ее самые смелые ожидания.

— Я думаю, думаю. — Она рассмеялась и, подняв глаза, обнаружила, что он испытующе и неотрывно смотрит на нее.

— По крайней мере ты не отвергла мое предложение с ходу, — произнес Дом. Он несколько расслабился. — Хочешь есть? До меня только что дошло, что я пью на пустой желудок.

— Да, немного.

Они заказали гамбургеры с салатом. Дом попросил карту вин и взглянул на Ларк.

— Ты по-прежнему любишь красное?

— Да. Можно посмотреть, что у них есть?

Он с довольным видом протянул ей карту.

— Как насчет «Кот де Бруйи»? — предложила она. — У них есть «Домэн де Шаванн» восемьдесят пятого года, которое отлично пойдет с гамбургерами.

При виде выражения, появившегося на лице Дома, Ларк едва подавила смех.

— С удовольствием, — согласился он.

Ларк сделала заказ склонившемуся над ними официанту.

— Откуда такие познания в винах? — спросил Дом, когда официант отошел.

— Такие вещи всегда меня интересовали, — неопределенно ответила Ларк.

— Что это за «такие вещи»?

— Ну, ты понимаешь.

— В жизни не встречал более скрытного создания.

Они наслаждались вином в ожидании гамбургеров. На этот раз воцарившееся между ними молчание было так же естественно, как дыхание.

— Дом, — внезапно произнесла Ларк с набитым ртом, — знаешь что? — Она подняла глаза и увидела на его лице выражение крайнего потрясения. — Что случилось?

Он встряхнулся.

— Ничего. Я просто подумал… Ты мне что-то напомнила, когда только что произнесла мое имя. Или кого-то. Странно! Так что ты хотела сказать?

— Твое предложение стать сопродюсером сериала «Любовная история!» так неожиданно для меня. Я в самом деле не готова ответить тебе сегодня вечером. Ты ведь на это и не рассчитывал, верно?

— Я надеялся на твое согласие. Но мы еще не добрались до десерта.

— Я понимаю, каким комплиментом в мой адрес является это предложение, и знаю, что с моей стороны было бы глупо отказываться. Может быть, дело в том, что я глупа.

— Уверен, что нет. Любое решение, которое ты примешь, будет изначально разумным.

На десерт они взяли крем «вабальоне» с марсалой. Но Ларк почти не притронулась к вину. Она понимала, что ей придется везти Дома домой. Он слишком перебрал.

— Где только я о тебе не расспрашивал, — заявил Дом, — но ни от кого не слышал, что у тебя есть дружок. Ты что, в тайне его держишь?

Ларк покачала головой.

— Почему я нашел так мало сведений о тебе?

— Потому что почти нечего искать.

— У меня такое чувство, что тебе нравится окружать себя тайной.

— Откуда ты знаешь, может, я просто поверхностна?

Он улыбнулся.

— Человек, заказывающий к гамбургерам «Кот де Бруйи», не может быть поверхностным.

Когда они наконец поднялись, чтобы уходить, Дому пришлось ухватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах.

— Ух, — пробурчал он. — Не пил столько с медового месяца.

— Я могу отвезти тебя домой, — предложила Ларк.

— Думаю, что придется. Но как же ты тогда доедешь до дома, разве что возьмешь мою машину? А как я тогда доберусь завтра до работы?

— Разберемся. Я смогу поехать от тебя на такси.

— Хорошо, поверхностная красавица. Полагаю, я смогу объяснить, если надо будет, почему твоя машина провела всю ночь на стоянке.

Свежий воздух взбодрил их. Ларк взяла у Дома ключи, радуясь, что он не стал препираться с ней по поводу того, что она сядет за руль.

— На бульвар Сансет, — распорядился он.

Ларк любила ездить по бульвару Сансет, особенно ночью, когда машин было очень мало. Ехали они неторопливо и спокойно. Говорили мало. Дважды Ларк казалось, что Дом заснул, но, взглянув на него, она видела его глаза, темные и усталые, смотрящие вперед. Внезапно он спросил:

— Сколько мы знакомы?

— С прошлой зимы.

— Смешно, но кажется, что прошли годы. Я постоянно думаю о тебе, Ларк. На каждом совещании твое имя не сходит с чьих-то губ. Джонни молится на тебя как на спасительницу. Кажется, мне никуда от тебя не убежать.

Это удивительное признание завершилось пьяным смехом, который страшно покоробил Ларк.