Воздушный стрелок. Боярич - Антон Демченко

– Двенадцать человек, – посмурнел Федор Георгиевич. Эка у него настроение скачет-то. Устал? Наверняка. – Сильны наемники, ни одного ниже старшего воя… да и дрались отчаянно. Четверть от общих потерь в этой… склоке… А ведь у Томилиных тоже не мальчики с водяными пистолетиками лямку тянут…

– Однако, – протянул я. – Федор Георгиевич, могу я рассчитывать, что мое участие в этом деле…

– Даже не сомневайся. Обещаю, – Громов кивнул и, глянув куда-то в сторону, вздохнул. – Ладно, Кирилл, давай прощаться. Как переговоры закончатся, я сообщу. Там видно будет, что дальше делать.

Экран погас, и я, выудив из кармана последнюю сигарету из запасов Николая, прикурив, уставился на алеющую полоску заката, поднимающуюся над кромкой далекого отсюда парка. Красиво…

– Ну, что сказал наш герой? Пришлет запись? – поинтересовался боярин Громов, привычно посасывая трубку. Сын вздохнул, отключил экран вычислителя и, потерев усталое лицо с красными от недосыпа глазами, уставился на отца.

– Знаешь, если бы я не был уверен, что у тебя, как всегда, есть свои, бережно лелеемые и оберегаемые от всех причины, по которым ты пожертвовал Кириллом так же, как Колькой, я бы, наверное, тебя просто грохнул. И ни одна сука в роду не вякнула бы против. Уж можешь мне поверить, – внятно проговорил Федор.

– Как ты правильно заметил, у меня есть причины, и пока не время их озвучивать, – холодно отозвался старик, но по тому, как дрогнул Эфир, Федор понял, что тот не так спокоен, как хочет казаться.

– Доиграешься, отец. Ох, доиграешься, – вздохнув, Громов-младший с сожалением покачал головой.

Война. Я, честно говоря, предполагал, что она продлится несколько дольше. С другой стороны, это же не военные действия между двумя странами, с их разбросанными по всей территории ресурсами и возможностью проведения всеобщей мобилизации. Так что ничего удивительного в такой скоротечности нет. Другое дело, что даже с учетом ограниченных возможностей и ресурсов сторон и небольшого количества объектов для атаки скорость, с которой Громовы вынудили Томилиных к переговорам, как минимум наводит на мысль о серьезной подготовке к такому развитию событий. Хм. Дедушка предусмотрел смерть невестки? Да ну, ерунда… Впрочем, я же сам говорил Лине, что «уход» Ирины Михайловны был лишь предлогом для развертывания войны. Так почему не допустить, что он оказался таковым и для самих Громовых?

Черт. Слишком мало информации. Кирилл просто не интересовался внешней политикой рода, а у меня не нашлось времени, чтобы узнать местные расклады. Да и когда бы я это сделал? За прошедшие три месяца с момента моего появления у меня фактически не было ни одного спокойного дня. Все время куда-то бегу, что-то делаю… На-до-е-ло.

Надо остановиться, сесть и хорошенько подумать над всем происходящим… но чуть позже. Опять есть неотложные дела. В частности, надо бы наведаться на бывшую базу «Гончих», посмотреть, что именно соизволили оставить мне Громовы. Времени немного… А еще у меня из головы никак не идет та фраза…

Я перерыл всю паутинку от и до, переворошил всевозможные ресурсы, но так и не нашел источник. Более того, чем дальше я забирался в своих поисках, тем чаще в голову приходила мысль, что фраза эта знакома мне еще Оттуда. Но тогда непонятно, почему я не помню подробностей… или Там это было совсем не так важно? Эх, придется засесть с латинским словарем и переводить всю «исповедь» Романа. Глядишь, там и всплывет какая-то подсказка, и я наконец избавлюсь от этой навязчивой фразочки.

– Кирилл! – Ольга махнула мне из окна второго этажа дома. – Поднимайся!

– Иду. – Я вздохнул и, выкинув окурок сигареты, «стрельнутой» у старшего охраны, каждый день сопровождавшей нас в гимназию, двинулся к крыльцу. А за мной уже почти привычной тенью скользнула Мила. Последние два дня она не отходит от меня ни на шаг, но при этом напрочь отказывается говорить о причинах такого поведения. Только вздыхает и отводит глаза. Я пытался было привлечь к этому делу Ольгу, но она, коротко переговорив с Милой, покачала головой и посоветовала оставить пока все как есть. Мол, у девушки стресс, но скоро она оправится. От чего? Вроде бы в бункере я был с Линой, но та себя так не ведет. Малина Федоровна, в отличие от сестры, предпочла прятаться от меня, словно ребенок от папы, пришедшего проверить несделанное домашнее задание. Только на тренировках ее и вижу. Но занимается Лина исступленно, чем-то напомнив мне Кирилла, когда он рвал жилы, осваивая свой невеликий потенциал. Хм…

За размышлениями я не заметил, как добрался до кабинета Бестужева-старшего, из окна которого Ольга меня и звала.

– Ольга, Валентин Эдуардович… – Я коротко кивнул присутствующим и, следуя предложению хозяина дома, уселся в легкое креслице у рабочего стола. Бестужев-старший покосился на Милу, остановившуюся в дверях и, покачав головой, указал ей на кресло в углу комнаты, где девушка и устроилась. Молча и тихо… М-да уж.

– Кирилл, мы тут поговорили с Ольгой… – протянул Бестужев, и я напрягся. Что-то было в его тоне, мм… настораживающее, я бы сказал.

– И… – с намеком проговорил я, поторапливая замолчавшего боярина.

Тот в ответ усмехнулся, словно вспомнив что-то забавное, и, пожав плечами, договорил, уже совсем другим, расслабленным тоном:

– Дети рассказали мне, во сколько роду Громовых обходится обучение Милы и Лины. Сумма, конечно, впечатляющая, но… я готов потянуть и не такую. В отличие от многих и многих, я прекрасно представляю себе настоящие возможности эфирников. Ольга – вой, уверенный середнячок. Ей даже к границе с гриднем не подойти. И она уже почти добралась до своего потолка. Эфир же серьезно расширит ее способности. Леонид… ну, думаю, о нем говорить пока рановато.

– Хотите предложить мне взять в обучение Ольгу, – со вздохом проговорил я, и Бестужев кивнул. А Ольга аж вперед подалась… что с ее формами выглядело мм… Господи, избавь меня от соблазна!

Я прикрыл глаза и попытался успокоиться. Нет, все-таки что-то наши мамы точно перемудрили.

– Кирилл… – Обеспокоенный голос Бестужева-старшего вывел меня из медитации.

– Да. Я здесь. – Открыв глаза, я вновь вздохнул и повернулся к старательно поправляющей полы сарафана Ольге. – Ты этого действительно хочешь?

– Да, – коротко и ясно. Уверенный ответ, уверенный взгляд… только зачем было переводить его на Милу? Впрочем, кузина, кажется, этого даже не заметила. Сидит себе в кресле тихонько, как мышка, будто и нет ее.