Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Наконец-то все вышли, оставив в кабинете троих уцелевших посвященных: Поскребышева, Косынкина и Виноградова.
Я сразу предупредил:
- Не спрашивайте что произошло, друзья, чтоб мне не пришлось вам врать.
Скажи им, всю правду: что всё началось из-за того что я не подумав как следует - приказал Власику установить блок-пост перед въездом на Ближнюю дачу, чтоб мне не докучали сталинские детишки… После чего последовала вся эта цепь невероятных событий – приведшая к столь трагическим событиям…
Что сын Сталина был формальным главой(!) антисталинского заговора… Что из чувства самосохранения, я залюбил мозги Хрущёву якобы у меня имеющейся порнушкой(!) с его коровой… И, он как последний лох поведшись на такой тупой развод, в целях неразглашения этого фейка расстрелял Политбюро… Что в результате моего договорняка с ним в сортире(!), тот по моему совету взорвал подземный бункер с партсъездом - от чего ушёл под землю Мавзолей с Лениным…
Нет!
Только не это – пусть думают, что хотят. Всё равно до такого не додумаются – ибо это…
За гранью добра и зла!
Впрочем, у Косынкина уже был готов ответ:
- В том что произошло, чувствуется воля ЕГО(!!!). ОН(!!!) Вас послал к нам, он и Вас и уберёг.
Внимательно посмотрел на него:
Кажется вместо просто умного, исполнительного и преданного Власика, я получил вдобавок и ещё религиозно-фанатичного Начальника личной охраны. Правда, нам с ним ещё работать и работать: в службе охраны Кремля и меня лично – обнаружены серьёзные изъяны.
Виноградов, тоже был такого же мнения, хотя менее эмоционально и крайне осторожно согласившись:
- Иначе это ничем не объяснишь.
И только Поскрёбышев сохранив хладнокровие, задал конструктивный вопрос:
- Иосиф Виссарионович! Не считаете ли Вы, что после смерти Лаврентия Павловича и Николая Сидоровича, число «посвящённых» должно быть увеличено?
Я задумался:
Действительно, что мы имеем в «сухом остатке»?
Секретарь – ходящий «отдел кадров», скрещённый с арифмометром.
Вчерашний пограничник – хотя и боевой, но ещё не освоившийся на новой должности и скорее всего человек ограниченный службой.
И профессор медицины, который в соответствии с уровнем современной медицины - разве что клизму могущий профессионально поставить, да посоветовать чаще ходить пешком.
Всё это конечно здорово, но…
Маловато будет!
Спрашиваю:
- У Вас есть кто-то на примете, Александр Николаевич?
Тот, прячет глаза:
- После вашего рассказа про будущее, Иосиф Виссарионович, я просто не решусь кого-либо рекомендовать… Вам виднее.
На другое я и не рассчитывал: секретарь – он и в Африке секретарь. Исполнит всё что угодно, но вот подсказать что…
На то существует шеф!
А «шеф» напоминаю – это я.
Посмотрев в окно, где заметно вечерело:
- Так, так, так… Завтра с утра у меня будет рабочая встреча с одним капитаном – который в данный момент тусит в секретарской…
Пора наконец познакомиться с моим «поддельником» и сделать ему предложение, от которого тот не сможет отказаться.
- …Но это пожалуй к делу не относится.
С закрытыми глазами, в несколько секунд перебрав все известные мне варианты:
«Так, так, так… Кого ещё?».
Озарение пришло как всегда неожиданно:
- Завтра днём судя по всему, я буду шибко занят на траурных мероприятиях – посвящённых сегодняшнему происшествию… А вот вечером соберите мне в этом же кабинете следующих лиц: Льва Захаровича Мехлиса, Глеба Максимилиановича Кржижановского, обоих братьев Бонч-Бруевичей – Михаила и Владимира Дмитриевичей, Розалию Залкинд по прозвищу «Землячка» и… Эх, жалко, что Антон Семёнович Макаренко уже умер…
Чуть не хлопнув себя по лбу:
- …И Виктора Николаевича Сороку-Росинского. Если кто-то из них находится не в Москве – как последний, то вышлите за ним мой личный самолёт.
Подумав ещё:
- Но их «посвящение» должно происходить не так как вас - то была чистейшей воды импровизация с целью легализации, а…
Вкратце рассказал первый пришедший в голову «сценарий» – а стало быть и самый верный и, на этом мы на сегодня расстались. Поскрёбышев остался в секретарской – ибо там всегда есть чем заняться, Виноградов направился в Кремлёвскую поликлинику – там кому-то стало плохо, а мы с Косынкиным поехали на Ближнюю дачу.
На сегодня всё!
***
Всё, да не совсем всё…
Когда мы с новым Начальником охраны приехали на блок-пост, чтоб снять с него стажёров, тех оказалось всего четверо… Отсутствовал и старший – сержант Ерофеев.
На недоумённый вопрос Косынкина – а где личный состав, те отвечают, стеснительно поглядывая на меня:
- Ужинают на даче у товарища Сталина.
Спохватываюсь:
- Ах, да… Я же сам им предложил харчеваться у себя – ибо, про них похоже забыли за этой кутерьмой. А вы то как, товарищи бойцы? Не голодны?
Гаркают хором:
- А мы уже недаром поужинали, спасибо!
Первым делом представившись новым Начальником охраны, Косынкин их озадачил:
- Скоро за вами приедет машина: дождётесь возвращения своих товарищей, сворачивайтесь и отправляйтесь в своё подразделение. Считайте, что испытательный срок уже прошли: три дня отдыха и приступить к исполнению обязанностей по охране товарища Сталина.
- Служим трудовому народу!
Люди дисциплинированные и про Власика ничего спрашивать не стали. Не стали говорить ничего и мы: в своё время сами узнают…
Зачем раньше времени настроение портить людям?
Кстати…
Когда подъехали к даче, я:
- Петр Евдокимович! Только ничего не говори моей сегодня про сегодняшнее… Задолбает ведь до утра вопросами да своими бабьими «ахами» да «охами», а я сегодня выспаться хочу. С утра «обрадую» и сбегу на работу.
Улыбается краешками губ:
- Хорошо, Иосиф Виссарионович.
Валентина Васильевна встретила нас уперев в бока руки и с подозрением принюхиваясь:
- Что так поздно?
- Дел сегодня было много – едва разгрёб.
«Сама попробуй целый партсъезд за день закопать и Мавзолей с Лениным вдобавок!».
Недоверчиво оглядывает с ног до головы:
- А чё опять напялил какое-то старьё?
Поглядывая на вытертые чуть ли не насквозь рукава старенькой сталинской шинели:
- Это рабочая форма одежды: по запарке забыл переодеться.
Иронично хмыкает:
- Хм… Ты бы ещё в строительной каске домой припёрся.
«Мда… Каска и шахтёрский фонарик во лбу, пожалуй, сегодня были бы не лишними».
Затем, настроение у моей изменилось и она чисто по-женски жалеючи:
- Не замёрз хоть? Опять поди «гавкать» всю ночь будешь и неделю носом шмыгать…
Удивительно, но за весь день, не помню чтоб чувствовал холод. Стресс должно быть и
