Безумная тоска - Винс Пассаро

Они проводили вместе два или три вечера в неделю, потом четыре или пять: ужин, кино, иногда выпивка, со временем чаще стали ужинать дома. Готовила Лурдес: немного эквадорской кухни (ее родной), немного мексиканской (ее мужа), немного современной нью-йоркской. Когда они оставались у него, Лурдес уезжала домой к мужу. Если они уходили, Джордж извинялся, на что она всегда отвечала: «Не волнуйтесь». Теперь, когда Нейт вырос, а ее муж приехал из Мексики, она больше не жила у них постоянно. Но если Джордж куда-то уходил, она приезжала к мужу, кормила его ужином и возвращалась к Нейту. Джордж сказал, что ее муж может тоже приезжать к нему домой. Она могла накормить его в квартире Джорджа, а потом они все вместе могли посмотреть телевизор, но даже спустя почти четырнадцать лет ей было неловко, а может быть, и ему.

Для Джорджа эти отношения стали основной из сил, в последнее время отталкивавшей его от работы. Он выторговал себе у Берка новую роль, с неполной занятостью, слегка туманную, получил офис, ассистентку, и теперь одной из его забот стало подыскивать ей какое-нибудь занятие. Ее звали Кэтрин, около тридцати, очень умна. Он отправлял ее на все встречи, которые не посещал, и все чаще брал с собой на те, что посещал. Она представляла его уверенно, напористо; так ему говорили, и он верил этому, работая с ней.

– А чем ты сейчас занимаешься, как зарабатываешь? – спросил его как-то Нейт.

– Все еще работаю в «Браун и Ко». Первый заместитель директора по стратегическим инициативам.

– Маркетингом больше не занимаешься? Не ломаешь себе голову над названиями напитков, над тем, какую мебель ставить в кофейнях?

– Нет. Хватит с меня этих стульев и всякой тарабарщины.

– Ты много времени проводишь с Анной.

– Да, когда она свободна.

Джордж сидел с ноутбуком в своем кабинете в задней части квартиры. Или даже офисе: компьютер, стол, диван, стулья, телевизор. Нейт стоял в дверях. Он часто стоял в дверях вот так. Не вовлекался в процесс общения полностью, заходя в комнату.

– Все нормально? – спросил Джордж.

– Да, конечно. А мама знает? Или мне помалкивать?

– Да я уже знаю, что ты проболтался.

– Ну да.

Анна боялась, что не понравилась Нейту. В начале года ему исполнилось четырнадцать, а с мальчиками его возраста в последний раз ей приходилось иметь дело, когда ей самой было четырнадцать.

– Ты ему очень нравишься, – сказал Джордж.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сам сказал.

– Когда я рядом, он всегда какой-то отстраненный.

– Он всегда такой. Или нет, скорее, он всегда таким кажется. Он так притворяется. Он очень недоверчивый и терпеть не может любые проявления восторженности. Мы таких раньше называли нытиками. Но ты ему определенно нравишься. И он хочет, чтобы ты переехала к нам вместе с котом.

– Из-за меня или из-за кота?

– На тридцать процентов из-за тебя, на семьдесят из-за кота.

Они говорили о том, что ждет их в будущем. Или говорил он, когда она ему позволяла. В душе она упрямилась, не желая спешить. «Считай, что это из-за моей ранимости, – говорила она. – У тебя были длительные отношения. Родился ребенок. А все мои попытки заканчивались катастрофой». Она упомянула и о том, что у него теперь было куда меньше работы, а ей на своей должности приходилось все труднее. Иногда просто хотелось закатить истерику. «Морган» искали новые способы увеличить доходы после того, как лопнул пузырь доткомов[131]. Деятельность нормативно-правового отдела напоминала блуждание по лабиринту, состоявшему из множества других лабиринтов, а у нее был доступ к картам, из которых требовалось выбрать нужную, чтобы все работало. Стратегия «Морган» была для них сущим кошмаром: почти каждую неделю требовалась разработка новых финансовых инструментов с последующим выбросом на рынок и отслеживанием его реакции. Проспекты эмиссии напоминали мозголомные британские кроссворды. Все крупные компании занимались одним и тем же: копировали и перекраивали на свой лад чужие многоуровневые системы. Федералам потребовались бы годы, чтобы все отследить, и об этом пока можно было не думать. Она пыталась ненавязчиво напомнить тем из своих коллег, кто подчинялся непосредственно «Морган», что подобная политика недальновидна, что в будущем их ждали не только разборки с федералами, но и ощутимые последствия. Я не для того плачу юристам, чтобы они мне говорили, что я чего-то не могу сделать…

Джордж знал, что ей нравится ее профессиональный облик, иметь штатных сотрудников, авторитет, ей нравилось даже то, что она больше зарабатывает, но она ненавидела то, чем ей приходится заниматься, суть своей работы, людей и их ценности, к которым ей приходилось приспосабливаться. Все ночи они проводили вместе, большей частью у него, после того, как она кормила кота, но иногда у нее, где он пьянел от бенадрила, борясь со своей аллергией на кошек, он продолжал намекать ей, что она может уволиться, если захочет, и они будут путешествовать вместе и заново откроют прекрасный новый мир. Он подозревал, что она никак не могла свыкнуться с мыслью, что они могут прожить до ста лет, не потратив даже малой толики его состояния. Ей была неведома столь полная свобода. Наконец, ему удалось на десять дней вытащить ее в Мексику, а Нейт проводил весенние каникулы в Вашингтоне. Почти неделю они провели в Кинтана-Роо с его потрясающими пляжами у кромки сельвы, и пару дней на другом побережье, в Чьяпас, а еще день потратили, навестив Аберманов. Затем была Уахака, затем Мехико, и оттуда самолетом они вернулись домой. Он знал, что когда-то Мексика привлекала ее так же, как манила его самого, и он видел, что это чувство обретает в ней былую силу. Но, кроме того, она хотела снова вернуться к работе. Он видел это, еще за пару дней до того, как они улетели домой.

Когда они вернулись в Нью-Йорк, он сказал ей, что любит ее.

– Я знаю, – сказала она, опустив голову ему на грудь. – Знаю. Скоро и я смогу.

8:12, вторник. 11 сентября 2001 года. Анна привыкла приходить на работу пораньше, обычно к половине восьмого, чтобы разобраться с накопившимися делами, это позволяло ей уходить тогда, когда захочется, зная, что на следующее утро можно будет все доделать. Так легче было начинать новый день: если стол не был завален, она не могла вспомнить, над чем работать дальше.

8:35, она подумала о том, что неплохо бы позвонить риелтору. Сейчас она фактически жила у Джорджа, она уже была готова перевезти к нему кота, но еще не смирилась с тем, что