Разрушенный - Лорен Ашер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего я ненавижу думать о том, буду ли я жалеть о том, что оттолкнул Елену, всю оставшуюся жизнь. Оказывается, приглашение друзей на рейс — это не что иное, как помощь, вместо этого я расстраиваюсь, давая им пропуск в мой ад.
Лиам хмурится.
— Не будь придурком с нами, потому что ты облажался.
— Прекрати. — Софи ущипнула Лиама за бок.
— Нет. Что за польза от того, что ты обходишь это стороной?
— Потому что ты не знаешь причин поступков других людей.
Да, Лиам, послушай свою девушку. Я вожусь со своими наушниками, делая вид, что не замечаю их разговора.
— Судя по тому, каким несчастным он выглядит, я не думаю, что он принял правильное решение. Кто-то должен быть здесь голосом разума.
О, отвали.
— Ты не знаешь, о чем, черт возьми, говоришь, — огрызаюсь я. — Есть разница между правильным решением и легким решением. Не суди о дерьме, которого не понимаешь. — Злость — это хорошо. Злость так чертовски хороша, что мне хочется держаться за это чувство, а не за тревогу, которая снова и снова тянет меня под воду.
Рот Лиама открывается.
— Мне жаль. Я только хочу помочь тебе.
— Мне не нужна ничья помощь, особенно в том дерьме, которое ты даже не можешь постичь, не говоря уже о том, чтобы помочь.
На лице Лиама промелькнула обида.
— Послушай, я не смогу тебя понять, если ты не поделишься тем, что происходит. Мы друзья, а друзья помогают друг другу.
— Это не то, что ты можешь исправить с улыбкой и большой речью «прими меня обратно, потому что без тебя я полный придурок». Не все из нас могут быть Лиамом Зандером, королем того, как все испортить и в конце концов получить то, что он хочет. — Моя кожа становится горячей и раздраженной, и я спешу встать.
Мой взгляд падает на головоломку. Все эмоции проносятся через меня, заставляя мою грудь болеть, пока я оцениваю воздушные шары. Воспоминания о том, как я водил Елену на фестиваль, не дают мне покоя. Ее образ — лучезарный, когда она улыбается небу над головой с тем же благоговением, которое она хранит для меня. Как она целовала меня, пока наши губы не распухли, шепча в небо сладкие слова.
Воздушные шары напоминают мне о том глупом, подающем надежды дураке, который согласился на испытание из-за любви. Гнев и печаль сливаются воедино, заменяя воспоминания отчаянием.
Прежде чем кто-то успевает остановить меня, я с размаху бью рукой по столу. Сотни кусочков головоломки взлетают в воздух и рассыпаются по черному ковру, как снежинки.
Снежинки, мать их.
Еще одно воспоминание о снежных шарах Елены атакует меня, как пули из автомата. Я хватаюсь за рубашку, как будто она может притупить боль, эхом отдающуюся в моей груди.
Я топаю по кусочкам головоломки, когда иду к спальне в задней части самолёта, нечаянно задевая некоторые. Хлопок двери за мной совпадает с пульсацией в моей груди, прежде чем меня встречает тишина.
Тишина не для слабонервных. Именно здесь демоны выходят и играют.
С возвращением, ублюдок.
Тихий стук будит меня. Я поднимаюсь с кровати и открываю дверь, чтобы увидеть Софи, которая смотрит на меня сверху.
— Эй, мы можем поговорить?
— А у меня есть выбор?
Лиам кричит, выходя из кабины.
— Нет, еще как есть, ты, гребаный засранец. И тебе лучше относиться к моей девушке с уважением, иначе я сотру эту наглую ухмылку с твоего лица.
Софи извиняется.
Я высовываю голову из спальни и встречаю взгляд Лиама.
— Прости, что вел себя как мудак.
Его глаза смягчаются.
— Да, да, неважно. Не надо пускать по мне слезы. — Он улыбается в ответ, вытирая глаза средним пальцем.
Я смеюсь, открывая дверь пошире, чтобы Софи могла войти.
— Заходи.
— И держи дверь открытой, Софи Мари Митчелл! Ты знаешь правило о других мальчиках. — Раздается голос Лиама.
Она прикусывает губу, чтобы скрыть свой смех. Я игнорирую протест Лиама, закрывая за собой дверь.
— Прости, что напугала тебя раньше. — Я сажусь на стул напротив кровати.
— И мне жаль, что тебе сейчас больно. — Софи копирует меня, садясь на край матраса.
— Я все равно не должен был так реагировать. Я не должен позволять вспышке гнева управлять мной.
— Мы все испытываем эмоции. Честно говоря, я рада, что ты выразил себя, гнев и все остальное, потому что думаю, что ты слишком долго скрывал свои чувства.
Я наклоняю голову к ней.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что я была рядом с тобой почти два года. Все знают, что то, что скрывается за фасадом плейбоя, никогда не бывает красивым.
— И что заставило тебя прийти к такому выводу?
— Я сравнила, насколько счастливым ты казался с Еленой и какой ты сейчас без нее.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять растущее беспокойство по поводу Софи, которая лезет мне в голову.
— И?
— И очевидно, что ты любишь ее настолько, что чувствуешь себя несчастным в ее отсутствие.
— Мы можем не говорить о…
Софи встает и подходит ко мне. Она наклоняется, чтобы обхватить мое тело руками и притянуть меня к себе.
— Я не знаю, почему ты порвал с ней, но ты не должен справляться со своей печалью или тревогой в одиночку. Не принимай таблетки. Позволь нам быть рядом с тобой, и, пожалуйста, не отталкивай нас. Особенно Лиама. Он очень заботится о тебе и хочет поддержать тебя, только если ты позволишь ему.
— Я не знаю, как начать.
Она отстраняется и улыбается.
— В этом вся прелесть дружбы. Мы будем рядом, с полным пониманием происходящего или без него.
Впервые за несколько дней я чувствую облегчение. У меня есть друзья, которые достаточно заботятся обо мне, чтобы не позволить мне снова попасть в порочный круг таблеток и алкоголя для борьбы с переполняющими меня чувствами.
И вместе с облегчением появляется крошечный огонек надежды, что я справлюсь с этим.
Я сделал своей личной миссией убедиться, что моя ошибка не причинит Елене больше вреда. После того, как я уладил ее финансовые дела с Коннором, мне нужно наладить связи для нее. Я начну с команды, которую
