Чёрный орден - Джеймс Роллинс

Оцепеневший и притихший, Грей наконец выключил телефон.

Заметив, что друг изменился в лице, Монк подался вперед.

— Что случилось?

Грей обернулся и заставил себя посмотреть в глаза напарнику.

— Знаешь, Монк… с Кэт беда.

17 часов 47 минут

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Прошло три дня. Три длинных дня они улаживали непростые дела в Южной Африке.

Их самолет, следовавший прямым рейсом из Йоханнесбурга, приземлился в Международном аэропорту Даллеса. Монк бросил Грея и других товарищей у терминала, а сам поймал такси и рванул в город. У парка такси попало в пробку. Монку стоило невероятных усилий не выпрыгнуть из машины, чтобы проделать немалый остаток пути на своих двоих. К счастью, «бутылочное горлышко» вскоре освободилось и такси поехало дальше.

Монк подался всем телом вперед и приказал водителю:

— Получите пятьдесят баксов, если довезете меня за пять минут.

Монка отбросило на спинку сиденья. Так-то лучше.

Через две минуты перед такси выросли дома из красного кирпича. Машина пронеслась мимо надписи «Госпиталь Джорджтаунского университета». Почти не тормозя, шофер свернул на гостевую стоянку, едва не врезавшись в бок машине «скорой помощи».

Монк швырнул водителю деньги и выскочил из такси.

Не дожидаясь, пока автоматические входные двери откроются до конца, он протиснулся в щель боком и помчался по коридору, задевая нерасторопных пациентов и сотрудников госпиталя. Он знал, где находится реанимационное отделение.

Монк пулей пролетел мимо медицинского поста, не обращая внимания на крики сестер.

У койки Кэт он упал на колени и проехался на них по полу, с разгону крепко приложившись лбом к металлическому ограждению.

Кэт изумленно уставилась на него, не донеся до рта ложку с зеленым желе из лайма.

— Монк?

— Я приехал, как только смог, — запыхавшись, произнес он.

— Но я говорила с тобой по спутниковому телефону всего девяносто минут назад.

— Подумаешь, разговоры!

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Голубой больничный халат не мог скрыть бинтов, которыми были обвязаны левое плечо и верхняя часть груди. Три пулевых ранения, сильная кровопотеря, наполовину спавшееся легкое, разрыв селезенки и раздробленная кость.

Кэт оказалась чертовски везучей.

Через два дня состоятся похороны Логана Грегори.

Застрелив убийцу, посланного Вааленбергом, Логан и Кэт спасли Вашингтон от атаки террористов и не дали осуществиться смертельному плану. Золотой колокол, подаренный посольству одержимым старцем, теперь покоится в недрах лабораторий «Сигмы». Контейнер с ксерумом-525 был благополучно обнаружен на складе в Нью-Джерси. К тому времени, как разведке США удалось отыскать горючее для Колокола, последний образец ксерума оказался безнадежно испорченным. Пробыв слишком долго на солнце, секретное горючее разложилось и без необходимого охлаждения превратилось в инертное вещество. Без ксерума колокола, осевшие в различных посольствах и консульствах, больше никогда не зазвонят.

Все хорошо, что хорошо кончается.

Старомодная схема эволюции Монка вполне устраивала.

Робко прикасаясь к телу любимой, он не решался задать главный вопрос. Кэт избавила его от мучительных раздумий. Накрыв пальцы Монка ладонью, она произнесла:

— Ребенок цел и невредим. Врачи говорят, что все будет хорошо.

Монк снова опустился на колени, с облегчением положив голову на ее живот. Закрыв глаза, он осторожно, стараясь не задеть ран, обнял Кэт и притянул ее к себе.

— Слава богу.

Кэт коснулась его щеки. Все еще стоя на коленях, не открывая глаз, Монк достал из кармана черную бархатную коробочку и протянул ее любимой.

— Выходи за меня замуж.

— О'кей.

Монк изумленно вытаращил глаза.

— Что ты сказала?

— Я сказала, выйду.

Монк все еще не верил.

— Ты серьезно?

— А ты что, хочешь меня отговорить?

— Ну, тебя все-таки напичкали лекарствами. Может, потом, на свежую голову…

— Просто дай мне кольцо. — Кэт взяла коробочку, открыла ее и несколько секунд безмолвно смотрела на подарок. — Его здесь нет.

Монк схватил коробочку и заглянул внутрь. Кольцо исчезло. Монк потряс головой.

— Что произошло? — спросила Кэт.

— Фиона! — прорычал в ответ Монк.

10 часов 32 минуты

Пейнтер находился в другом крыле госпиталя Джорджтаунского университета. Он лежал на платформе, которая медленно выезжала из кольцевидной части компьютерного томографа. Сканирование заняло целый час, и Пейнтер чуть не уснул, измученный событиями последних дней. Когда он нормально спал в последний раз? По ночам ему не давала сомкнуть глаз тревога.

Вошла медсестра, а за ней следом Лиза.

Пейнтер сел, торопливо одернув коротенький больничный халат.

Лиза присела рядом и кивнула головой на окно соседней палаты. Там собрался целый консилиум: группа ученых из Центра Джона Хопкинса и сотрудники «Сигмы» обсуждали состояние здоровья Пейнтера.

— Улучшение налицо, — сообщила Лиза. — Признаки кальцификации уменьшились. Ты почти в норме. Возможно, останутся незначительные рубцы на аортальном клапане, хотя, полагаю, и они пройдут. Скорость восстановления удивительная, я бы сказала, чудесная.

— Может быть, и так, — согласился Пейнтер. — А с этим что?

Он пальцами поднял седую прядь над ухом.

Лиза тоже провела рукой по его седым волосам.

— Мне даже нравится. Ты обязательно поправишься.

Он ей поверил. Впервые Пейнтер верил, что все будет хорошо. С его губ слетел прерывистый вздох: он уцелел, впереди долгая жизнь!

Пейнтер поймал руку Лизы, поцеловал ладонь и осторожно опустил.

Девушка вспыхнула, оглянулась на окно соседней комнаты, но руки не отняла и заговорила с медсестрой о каких-то мелочах.

Пейнтер внимательно рассматривал Лизу. Он приехал в Непал, чтобы изучить загадочную болезнь, о которой сообщал Анг Гелу, и поразмыслить о жизни. Он ждал дыма курильниц, медитаций, молитвенных песнопений, а обстоятельства ввергли его в пучину адских переживаний. И в результате Пейнтер получил то, чего так хотел.

Пейнтер сжал руку Лизы: он нашел ее.

Хотя за последние дни они вместе прошли через столько испытаний, Лиза и Пейнтер мало знали друг о друге. Какая она на самом деле? Какая у нее любимая еда, над чем она смеется до упаду, как танцует, что шепчет, прощаясь на ночь?

Сидя рядом с Лизой, в коротком халатике, почти голый, Пейнтер думал только об одном: он хочет знать о ней все.

14 часов 22 минуты

Спустя два дня безоблачное голубое небо над зелеными полями Арлингтонского Национального кладбища раскололи искры военного салюта.

Грей стоял в стороне, пока похороны не закончились. В отдалении, над группой людей в темных костюмах, высился мемориал Неизвестного солдата — восемьдесят тонн мрамора из штата Колорадо. Монумент олицетворял безымянных погибших, принесенных в жертву ради служения Родине.

Теперь и Логан Грегори стал одним из героев. Еще один неизвестный солдат. Мало кто узнает о его героическом подвиге, о крови, пролитой во имя нашей жизни.

Однако его товарищи не забудут о Логане Грегори.

Грей смотрел, как вице-президент вручает свернутый государственный флаг закутанной в черное матери Логана, которую поддерживал под руку отец погибшего. Ни жены, ни детей у Логана не было. Вся его жизнь принадлежала «Сигме»… как и его смерть.

После соболезнований и прощаний церемония закончилась. Цепочки людей потянулись к черным лимузинам.

Грей кивнул Пейнтеру. Директор ходил, прихрамывая, только с помощью палки, однако с каждым днем набирался сил. Доктор Лиза Каммингс держала его под руку — просто чтобы быть рядом. Они пошли к стоянке, Монк плелся сзади.

Кэт пока оставалась в госпитале. Прошло совсем немного времени с того дня, когда она сама чуть не погибла.

Грей подошел к Пейнтеру: нужно было кое-что уладить.

Лиза поцеловала директора в щеку.

— Увидимся позже.

Она поехала с Монком в дом Логана на скромные поминки.

Грей удивился, узнав, что отец и мать Логана живут всего в нескольких кварталах от дома его родителей в Такома-парке. Это лишний раз показало, как мало он знал о товарище.

Пейнтер подошел к «линкольну» и открыл дверцу. Мужчины сели на заднее сиденье. Съехав с обочины и вырулив на дорогу, водитель поднял звуконепроницаемый экран.

— Я прочитал ваш рапорт, — произнес Пейнтер. — Все это очень интересно. Продолжайте и доведите начатое до конца. Потребуется еще одна поездка в Европу.

— Мне как раз нужно уладить там личные дела. Я, собственно, и собирался попросить несколько свободных дней.