Двадцатые (СИ) - Нестеров Вадим

Личное дело Михаила Калинина в архиве Московской горной академии.

Аудитория стихла – даже Штыкгольд замер. А Калинин, протискиваясь через плотно утрамбованную студентами аудиторию, поднялся на кафедру и стал говорить.

Я смотрел на него как зачарованный.

– Вот здорово, – произнес один из рядом стоящих студентов».

Если вы обратили внимание – рассказав о визите Калинина, Емельянов деликатно умолчал о последствиях этого визита - об итогах собрания. Я не был столь деликатен – добросовестно перелопатив подшивку «Правды», я узнал, что даже вмешательство «всесоюзного старосты» не помогло. Штыкгольд со своей командой одержали победу. Объединенное собрание партийных организаций Московской горной академии, Рабфака им. Артема, Жирового и Текстильного институтов приняло резолюцию, поддерживающую троцкистов.

Кстати, собрание, на котором мои герои даже не пробились в зал, происходило в первые дни нового года, оно состоялось 4 января. А 5 января в «Правде» была опубликовано очередная заметка, где в списке новых сторонников оппозиции под номером 9 располагалась МГА с примкнувшими.

Однако этим дело не закончилось. На Гражданской мои герои вполне усвоили веками проверенный принцип «проигранное сражение - еще не проигранная война». Сдаваться и признавать свое поражение они не собирались. И вновь – слово Василию Семеновичу:

«Троцкий до этого в ряде статей и выступлений пытался апеллировать к молодежи и настроить ее против старой партийной гвардии, против руководства ЦК. При этом он пытался создать впечатление, что его взгляды по вопросу о молодежи соответствуют взглядам Ленина.

Наша группа – Тевосян, Фадеев, я и другие – решила, что молчать нельзя – надо выступить и осудить тех, кто пытается столкнуть страну с пути строительства социализма. Такой же точки зрения придерживались многие студенты других высших учебных заведений.

Появилась мысль обратиться с открытым письмом к Троцкому и изложить в нем наше мнение о его ошибках, предупредить его о том, как опасен тог путь, на который он толкает партию и страну.

Открытое письмо Троцкому членов РКП – учащихся вузов и рабфаков города Москвы было опубликовано в двух номерах «Правды» за 9 и 11 января 1924 года.

<…> Письмо мы закончили словами:

«Боевое единство – наш оплот; залог нашей победы. В духе этого единства мы будем вести свою работу… Т.т., присоединяющихся к настоящему письму, просим сообщить об этом в редакцию «Правды».

Далее следовало 112 подписей.

Из нашей группы письмо подписали Тевосян, я, Фадеев (тогда он подписывался Булыга-Фадеев).

Наверное, это было первое появление этих фамилий в «Правде».

Первое, но далеко не последнее.

Латыш

Троцкисты были не только студентами, хватало их и среди преподавательского состава. В частности, курс «Исторический материализм» читал не кто иной, как Ивар Смилга – и именно у него принял этот курс Николай Федоровский после того, как тот ушел на должность ректора Плехановки.

Ивар Тенисович Смилга был немногим старше моих героев. Он родился в 1892 году в Вольмарском уезде Лифляндской губернии в семье лесника. Но эти восемь лет разницы написали ему совсем иную судьбу – ту, на которую просто не успели мои герои.

Смилга был из последнего дореволюционного поколения большевиков.

Его отец Тенис Смилга был расстрелян карателями во время революционных событий 1905-06 годов. Сын пошел по той же дорожке - через год после расстрела отца 14-летний ученик реального училища стал членом партии большевиков.

В 1910 год Ивар перебирается в Москву и поступает в университет. Через год за участие в студенческой демонстрации студент Смилга исключен из МГУ с волчьим билетом и выслан из столицы.

Начинается жизнь профессионального революционера.

И. Смилга

За нелегальную пропагандистскую деятельность Смилга дважды был осужден, первый раз отбывал ссылку в Вологде, второй раз – в Нарымском крае.

После Февральской революции освобожден по всеобщей амнистии. К марту 1917 года недавний политический ссыльный добрался с Енисея в Петроград, и уже через месяц 24-летнего Смилгу избирают членом ЦК РСДРП.

Как представитель ЦК отправлен в Финляндию, где развернул активную революционную деятельность и близко познакомился с Лениным, который с августа 1917 года скрывался в Гельсингфорсе (сейчас этот город называется Хельсинки).

Ивар Смилга (крайний справа, в шинели) и Владимир Ленин. 25 мая 1919 года

Именно распропагандированные Смилгой революционные гельсингфорские полки по плану Ленина в случае восстания надо было перебросить в Петроград для поддержки переворота. Весь октябрь Смилга маялся в Хельсинки в ожидании шифрованной телеграммы (телеграф контролировался Временным правительством и все сообщения просматривались цензурой). Вечер 24 октября революционер коротал в одном из финских матросских клубов. «Примерно в 12 ночи ко мне подошел один из товарищей, левый эсер Ковригин, и сообщил, что в областном комитете на мое имя получена странная телеграмма: «Гельсингфорс Смилге присылай устав Свердлов» - вспоминал позже наш герой.

Уже в три ночи 25-го на Питер ушел первый эшелон, в пять утра – второй, а выражение «Присылай устав» навсегда осталась российским аналогом фразы «Над всей Испанией безоблачное небо».

Эшелоны ушли, а Смига остался. Он находился в Финляндии все время, когда «белые финны» и «красные финны» ожесточенно резали друг друга, и лишь когда революция в Финляндии окончательно потерпела поражение, вернулся в Россию, где активнейшим образом включился в построение первого социалистического государства.

Помните, рассказывая о визите «всесоюзного старосты» в МГА, я показывал вам фотографию Ленина, Сталина и Калинина? Это часть общей фотографии делегатов VIII Всероссийского съезда РКП(б), проходившего в Кремле в марте 1919 года.

Ивар Смилга здесь в нижнем ряду, слева, наискосок от Сталина.

В первые годы Советской власти Смилга считался одним из главных героев Гражданской войны. И не без оснований – его постоянно бросали «на усиление» и он, похоже, единственный советский военачальник, бывший в Гражданскую членом военных советов всех без исключения фронтов.

Именно он, кстати, первым назвал Землячку «чертовой бабой» - когда они с Сокольниковым слали в Москву десятки телеграмм, требуя немедленно отозвать ее в Москву и поставить там «руководить какой-нибудь прачечной».

Закончил Гражданскую Смилга на должности начальника Политуправления Реввоенсовета Республики, где под его началом находились все комиссары Красной армии.

После войны Ивара Тенисовича бросили на самый ответственный участок - начальником Главного управления по топливу. Именно тогда и начались его первые контакты с Горной академией. Со Стюнкелем они вместе создавали Акционерное общество «Тепло и Сила», ставшее одной из крупнейших энергетических компаний «Е4-Центрэнергомонтаж». А Губкину Ленин отправлял телеграмму: «4/Х —21 г. Тов. Губкин! Я послал Смилге Ваше письмо от 22 сентября. Предтеченский нужен Смилге. Баку важнее. Придется Вам найти зама. Отдали в печать данные (в письме от 22 сентября) об успехах сланца как такового? Дайте в общую прессу и сообщите мне, в каких №№ появилось. С коммунистическим приветом Ленин».

Для Смилги все эти контакты закончилось приглашением преподавать в Горной академии – приглашением, которое он охотно принял.