Так было - Анастас Микоян

Я встретился со Сталиным, который оказался в курсе дел и считал, что Дзержинский правильно ставит вопрос. «Чтобы Рыков не возражал, — сказал Сталин, — лучше ты пойди к нему, информируй его и заручись поддержкой».

С Рыковым у меня отношения были хорошие. В разговоре с ним, не ссылаясь на беседы с Дзержинским и Сталиным, рассказал об этом деле как о предложении крайкома партии. Я гарантировал ему, что разоружение Чечни произведем без осложнений, поскольку используем для этого армию — устроим военное обучение частей, братание с населением, культурные мероприятия. Затем власти организованно займутся разоружением в присутствии войск, которые отобьют охоту у кого-либо поднять оружие. Словом, я убедил Рыкова.

Сразу же позвонил Дзержинскому. Тот очень обрадовался. Мы внесли предложение в Политбюро ЦК, и оно было одобрено.

Стояла весна 1925 г. Я приехал в Ростов, где вместе с командующим военным округом Уборевичем, начальником ОГПУ Евдокимовым, членом Военного совета округа Володиным и секретарем крайкома партии Гикало обсудили предстоящее мероприятие. Пригласили также начальника ОГПУ по Чечне.

Договорились направить в Чечню «на учения» две дивизии. В ходе учений предусматривались общение с населением, вечера самодеятельности, концерты, сближение с местной молодежью, что должно было еще больше укрепить доверие к Советской власти. Причем договорились, что воинские части должны были охватить все районы Чечни, включая отдаленные районы в горах, где они раньше никогда не были, с тем чтобы к концу учений все пути сообщения между районами и окружными селами были перекрыты.

Организующие разоружение органы ОГПУ должны мобилизовать из других районов края большое число опытных чекистов, которые вместе с войсками предъявят каждому селу требование сдать все оружие в том количестве, которое было известно по агентурным данным. Условились, что отдельно пройдут собрания коммунистов, командиров дивизий и чекистских работников, чтобы было единство действий. Словом, мы решили не торопиться, подготовиться тщательно, не спеша.

Наконец план во всех деталях был готов. В это время Сталин приехал в Сочи на отдых. Я поехал к нему, желая уговорить его выслушать товарищей, которые подготовили мероприятия. Он заинтересовался. Уборевич, сменивший Ворошилова на посту командующего округом, Евдокимов и я информировали его о полной готовности к выполнению плана разоружения Чечни. Сталин выслушал внимательно и одобрил наши мероприятия. Через 5 или 6 дней Уборевич и Евдокимов должны были приступить к выполнению задания. Они въехали в Грозный, чтобы оттуда руководить операцией, а я — в Пятигорск, поближе к Грозному, приберегая свой авторитет на случай необходимого вмешательства, если начнутся осложнения. Все шло хорошо — движение войск проходило по плану, население было спокойно.

Наступил день начала операции. В один и тот же час представители органов безопасности вызвали к себе председателей Советов и других ответственных лиц и предъявили им требование в суточный срок сдать положенное количество оружия. Холодное оружие не предполагалось к изъятию.

В большинстве сел дело прошло удачно. Но в Урус-Мартане предъявили сотню винтовок и сказали: «Все!» Дали им еще 24 часа для сдачи оружия и пригрозили, если не сдадут, село будет обстреляно. На следующий день сдали еще несколько сотен винтовок. На наши возражения чеченцы ответили, что больше у них оружия нет и навстречу войскам выставили женщин. Они хорошо знали, что по женщинам войска стрелять не будут. Мы дали указание ограничиться изъятым оружием. Где-то в горах такой случай повторился, но все кончилось без кровопролития.

Во время этой операции Евдокимов преследовал цель поймать имама Гоцинского. С начала Октябрьской революции он возглавил борьбу против Советской власти в Чечне и Дагестане и объявил себя имамом Кавказа. Он был связан с турецкими, затем с английскими агентами, имел вооруженный отряд. Гоцинский скрывался в горах, меняя места своего расположения, и, чтобы поймать его, чекисты пригласили к себе из сел, где он мог скрываться, стариков и, объявив их заложниками, предупредили, что если они не скажут, где находится Гоцинский, то разрушат села артиллерией, а их арестуют и предадут суду. Целые сутки уговаривали стариков, но все было безрезультатно. Тогда в этот район прислали самолет. Они страшно боялись самолета. Только после того, как по селу выпустили несколько снарядов с тем, чтобы без разрушения домов жители почувствовали его силу, старики сказали, в каком ущелье скрывается Гоцинский. Там его и нашли.

Всего в ходе операции было изъято более 30 тыс. винтовок, более 10 пулеметов. Конечно, какое-то количество винтовок оставалось у чеченцев, но основная масса была изъята. Эта операция коренным образом очистила воздух Чечни. Активные сторонники Советской власти стали смелее себя вести. Бывшие контрреволюционные элементы склонили головы и притихли. Это была блестящая операция без всякого кровопролития. Войска вернулись спокойно в свои казармы.

Глава 16. Выползаем из разрухи

В октябре 1922 г. состоялся очередной Пленум ЦК партии. Одним из важных вопросов, обсуждавшихся на нем, был вопрос о монополии внешней торговли.

6 октября в отсутствие Ленина на пленуме обсуждался вопрос «О режиме внешней торговли». Главным докладчиком, как ни странно, был не нарком внешней торговли Красин, а нарком финансов Сокольников. Он и поддержавший его заместитель наркома внешней торговли Фрумкин заняли ликвидаторскую позицию по вопросу о монополии внешней торговли.

Пленум принял решение, которое по сравнению с решением Августовского пленума ЦК уходило еще дальше в сторону от монополии внешней торговли. В нем предусматривалось немедленное (хотя и с оговоркой «временно») предоставление свободы ввоза и вывоза отдельных категорий товаров и открытие некоторых портов для свободной торговли с внешним миром. Предполагалось открытие портов Питерского и Новороссийского.

Ленин узнал об этом лишь 11 октября, после получения письма Красина, адресованного в ЦК, в котором тот обращал внимание на принципиальную ошибочность принятого пленумом решения.

Сразу по получении письма Красина Ленин вызвал его для беседы. На следующий день он беседовал по этому вопросу со Сталиным. После повторной беседы с Красиным он пишет проект письма в ЦК и дает для ознакомления Красину. 13 октября Ленин дополняет свое письмо и направляет секретарю ЦК Сталину. В тот же день оно было разослано членам ЦК вместе с «Тезисами Наркомвнешторга о монополии внешней торговли», представленными Красиным.