22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война - Марк Солонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Об «идеях», вдохновлявших этих «борцов», ясно и однозначно говорят их дела. Главным видом боевых действий, на которых специализировались все эти «батальоны» и «легионы», были карательные рейды по партизанским районам, зверские расправы с мирным населением, грабежи, пытки и расстрелы. В боях с регулярными частями Красной Армии они участвовали крайне редко. Так, «лихие казаки» фон Паннвица зверствовали в России, во Франции, в Югославии и только 26 декабря 1944 г. впервые вступили в бой с советскими войсками. Дивизия СС «Галичина», с неделю повоевав на Западной Украине, отправилась терроризировать братьев славян в Словакии и Югославии. Карательные батальоны литовских «борцов за независимость» жгли польские и белорусские деревни. Ставшая всемирно известной деревня Хатынь была сожжена вместе с жителями 118-м «украинским» полицейским батальоном. Кавычки при слове «украинский» являются здесь не данью пресловутой политкорректности, а просто выражением того факта, что собранные в этих «батальонах» изуверы и выродки не могут быть причислены ни к какому народу Земли. Начальник штаба 118-го батальона некий Васюра в ходе судебного процесса (в декабре 1986 г.) давал такие характеристики своим бывшим подчиненным: «Это была шайка бандитов, для которых главное — грабить и пьянствовать. Возьмите комвзвода Мелешко — кадровый советский офицер и форменный садист, буквально шалел от запаха крови. Повар Мышак рвался на все операции, чтобы позверствовать и пограбить, переводчик Лукович истязал людей на допросах, насиловал женщин... Все они были мерзавцы из мерзавцев...»
Примечательная деталь: в августе 1944 г. большая часть личного состава 118-го батальона, переброшенного к тому времени во Францию, ушла к партизанам. В августе 44-го, за несколько дней (или часов) до освобождения Франции! Отметившись таким образом в движении Сопротивления, кое-кто из карателей вернулся в СССР, остальные записались в Иностранный легион и отправились воевать в Алжир. Подходящее место для «борцов за вильну Украину»...
Конечно, среди миллиона коллаборационистов встречались самые разные люди. Были и те, кто в первые дни войны подумал, что с Гитлером может прийти какое-то «освобождение». Многие военнопленные записывались в «остлегионы» в надежде получить оружие и уйти к партизанам. Были (о чем многократно говорилось выше) и случаи массовых восстаний. Так, 23 февраля 1943 г. в районе Витебска к партизанам в полном составе, с оружием в руках, перешел 825-й «татарский» батальон. Много лет спустя, в 1956 г., одному из организаторов восстания — татарскому поэту Мусе Джалилю было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. 13 сентября 1943 г. под Обоянью (Украина) взбунтовался один из «тюркских» легионов. Три тысячи солдат «Галичины» ушли к партизанам бандеровской повстанческой армии...
Одним словом — на гражданской войне как на гражданской войне.
Народные мстители и «друзья народа»Написав эти слова — «гражданская война», — мы обязаны вспомнить и о другой стороне, о других участниках вооруженного противостояния. Увы, добросовестно выполнить эту обязанность автору крайне трудно. Тема партизанского движения по сей день остается огромным «темным пятном» в истории Великой войны. Подлинные документы всегда находились и сейчас еще находятся в архивах НКВД — КГБ — ФСБ, а архивы эти по сей день считаются «ведомственными» и даже не включены в состав государственного архивного фонда. До раскрытия этих архивов любые исследования по «партизанской теме» могут считаться лишь первыми, черновыми набросками. Да и этих-то «набросков» крайне мало [151, 156, 157, 158]. Одной из наиболее информативных можно считать изданную в 2001 г. уникальную по насыщенности документальным материалом книгу «Партизаны и армия». Особую ценность придает этой книге то обстоятельство, что ее автор — не просто доктор исторических наук, действительный член Академии и пр., но и бывший полковник КГБ, а послесловие к книге написал сам легендарный диверсант-партизан И.Г. Старинов.
Не мудрствуя лукаво, процитируем несколько абзацев из этой книги, подчеркнув ключевые (на наш взгляд) слова:
«Именно органы и войска НКВД сыграли ведущую роль в развертывании партизанского движения, создании отрядов и диверсионных групп на первом этапе, т.е. до мая 1942 г.
...Большинство партизанских отрядов (созданных в Белоруссии к сентябрю 1941 г. — М.С.) полностью формировались из сотрудников НКВД и милиции, без привлечения местных жителей, связь с партийно-советским активом не была установлена... в дальнейшем, в процессе создания обкомами партии партизанских отрядов из числа местного партийно-советского актива, их руководящее ядро по-прежнему составляли оперативные сотрудники НКВД...
...В конце 1941-го и в начале 1942 г. продолжалось создание и заброска партизанских формирований... основой для формирования партизанских отрядов по-прежнему являлись бойцы истребительных батальонов, оперативные работники НКВД и милиции, агентура органов госбезопасности...
...Совершенно четко была определена подчиненность: органы НКВД ведали организацией и руководили деятельностью партизанских отрядов, лишь информируя о состоянии этой работы первого секретаря обкома...
...Общая картина такова. На февраль 1942 г. органы НКВД совместно с партийными органами подготовили и перебросили в тыл врага 1798 партизанских отрядов и 1533 диверсионных группы, общей численностью 77 939 человек. Если исходить из того, что в 1941 г. общее число партизан на оккупированной территории составило около 90 тыс. человек, а число партизанских отрядов — 2 тысячи, то получается, что 90% было подготовлено органами НКВД. Они же и руководили ими» [151, с.71, 76, 82, 83].
Итак, на начальном этапе войны (до весны 1942 г.) отряды «народных мстителей» состояли в основном не из подростков и стариков с берданкой — как это было принято изображать во всей советской мифологии, — а из оперативных сотрудников НКВД—НКГБ. Число партизан из числа местных жителей-добровольцев не превышало 10—15 тыс. человек, т.е. было в ДЕСЯТКИ раз меньше численности «полицаев» и «хиви»!
Таким было начало партизанской войны. В дальнейшем ситуация значительно изменилась.
Причем в прямо противоположном от ожидаемого направлении:
«УНКВД по Ленинградской области направило в тыл противника 287 отрядов общей численностью 11 733 человека. К 7 февраля 1942 г. из них осталось всего 60 отрядов численностью 1965 человек, т.е. около 17%...
...На Украине органы госбезопасности оставили в тылу врага и перебросили туда 778 партизанских отрядов и 622 диверсионные группы общей численностью 28 753 человек. Однако по состоянию на 25 августа 1942 г. ...действующими значились только 22 отряда, насчитывающие 3310 человек. Следовательно, за 12 месяцев войны уцелели менее 3% партизанских отрядов и групп из числа заброшенных в тыл врага в 1941 году...
...Не лучше обстояло дело в Белоруссии... К январю 1942 г. из 437 групп и отрядов, которые были заброшены в тыл противника, прекратили свое существование 412, или 95%.
...В первую же военную зиму почти все крупные формирования, насчитывающие несколько сотен человек, были уничтожены либо распались на отдельные группы... К середине 1942 г. численность партизан составляла 65 тысяч человек...» [151, с. 82, 158, 174]
Приведенные выше цифры сами по себе дают ясный и исчерпывающий ответ на вопрос об отношении населения оккупированных немцами территорий СССР к «народным мстителям» из числа «агентуры органов госбезопасности». Тем не менее дополним эти сухие, хотя и страшные в своей красноречивости цифры двумя свидетельствами очевидцев и участников тех трагических событий.
В оккупированном гитлеровцами Могилеве действовал подпольный «Комитет содействия Красной Армии». Организатор и руководитель этой организации К.Ю. Мэттэ докладывал в Центральный штаб партизанского движения:
«Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения задавали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие «бывшие люди» и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др. Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т.д. Казалось каким-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения... Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения...» [158]
