Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - Виктор фон Хаген

Все это, подкрепляемое преданиями, письменными документами и археологией, является историей Чичен-Ицы, а вместе с ней и историей архитектуры тольтеков-майя.

Тулум (564 год н. э.) – это обнесенный стеной город на берегу Карибского моря, расположенный напротив самой южной оконечности острова Косумель (на расстоянии 40 км). В фольклоре современных майя есть сказка о том, как в древние времена Тулум был соединен с городами Коба, Чичен-Ица и Ушмаль посредством кушан сан, дороги, подвешенной в небе. Эта кушан (живая) сан (веревка) имеет под собой реальную археологическую базу; одно время эти города на самом деле связывали мощенные камнем дороги.

Истоки Тулума, который в древности назывался Зама, уходят в далекое прошлое. Его расширяли в период пребывания на Юкатане тольтеков, и он был населен, когда испанцы на четырех кораблях под командованием Хуана де Грихальвы плыли вдоль морского побережья в мае 1518 года. Священник Хуан Диас сообщил о том, что видел «три больших города на расстоянии двух миль друг от друга. Там было много каменных домов… перед нашими глазами предстал такой большой город, что Севилья не показалась бы больше его… Там была очень высокая башня; на берегу стояла огромная толпа индейцев, которые несли два штандарта, которые они поднимали и опускали, давая нам сигнал приблизиться». В реальности там было четыре города: Шельха, Солиман, Тулум и Танка, расположенные так близко друг к другу, что создавалось впечатление одного продолжающегося города. В то время у вождя Тулума находились пленные (с 1511. – Ред.) испанцы Агилар и Герреро.

Тулум – самый большой и впечатляющий город майя на восточном побережье Юкатана. И хотя, как мы уже видели, город был замечен еще в XVI веке, его настоящими первооткрывателями могут считаться Джон Ллойд Стивенс и Фредерик Катервуд, которые прибыли в Тулум в середине марта 1842 года.

Тулум построен на вершине известняковой скалы высотой 12 м, омываемой морским прибоем.

Скала покрыта колючими кактусами и растениями с шипами, настоящей колючей проволокой. С трех других сторон город защищает мощная стена, длина которой 1100 м, а высота в среднем составляет 6 м. В этой стене пять узких ворот, каждые из которых могут пропустить единовременно только одного человека. Караульные помещения располагаются на западном конце города. За его пределами земля сплошь покрыта густой растительностью болот, которые простираются на много километров в глубь материка. Северо-восточные ворота представляли собой проход в стене, который выходил на мощеную дорогу в направлении города Шельха, расположенного в 10 км отсюда, а где-то неподалеку от него был поворот на город Коба, и оттуда дорога вела в Чичен-Ицу. Внутри этих ворот была сооружена постройка из трех помещений; она стояла над единственным в городе источником воды, подземным озером, в чью глубокую полость с поверхности земли проведена дренажная система.

Рис. 97. Ныряющий бог. Гипсовое украшение из храма Ныряющего бога в Тулуме

Кастильо, самая большая постройка в Тулуме, стоит близко к скале, которая смотрит на открытое море. Ее высота 7,6 м. На ее вершине находится приземистый храм, у которого когда-то была крыша на деревянных балках. С внешней стороны храм был украшен лепными фигурами. Фрески внутри его до сих пор являют собой отражение их изначальной красоты.

Внутри обнесенного стеной пространства, над которым возвышается Кастильо, стоят десять других построек, возведенных в различные периоды. Самой большой из них, расположенной в юго-западной части, является храм Ныряющего бога. Шириной 8,2 м, глубиной 6 м и высотой 2,75 м, он представляет собой не только самую живописную постройку в Тулуме, но и одну из немногих, которая сохранилась. Его интерьер, наружные стены и обе стороны дверного проема покрыты фресками. В нише над дверью изображен крылатый бог, прыгнувший головой вниз к земле. Именно этот бог также появляется в многоэтажном дворце в городе Сайиле. Было установлено, что это бог пчел Ах Муцен Каб.

На мощеной дороге, идущей вдоль побережья, к северу и югу от Тулума были расположены другие поселения майя, большие и маленькие. В XVI веке деревни и города майя шли почти непрерывно один за другим вдоль восточного побережья: от большого города Экаб на мысе Каточе, северо-восточной оконечности Юкатана, на 150 с лишним км на юг до залива Цамабак (в настоящее время это бухта Асенсьон). Некоторые из этих поселений относились к древним поселениям майя, другие были построены в период существования союза Майяпана – в частности, тогда был расширен Тулум. Но большая их часть достигла последнего расцвета, когда земля майя приобрела новую силу в период ее политического поглощения тольтеками из Мексики, начиная с X века и почти до конца XV века.

Скульптура

Назначение скульптуры было двоякое. Первое – архитектурное; в большинстве построек майя скульптура была неотъемлемой частью здания. Во-вторых, скульптурные изображения стояли сами по себе как вид искусства. У такой скульптуры была разная направленность, и использовались в ней разные материалы: камень, штукатурный гипс, дерево и глина.

Самыми заметными (поскольку они массивные и внушительные) являются резные монолиты, называемые стелами. Эти большие, похожие на колонны обелиски разбросаны там и тут по всем городам майя, существовавшим с 328 по 889 год н. э. На этих стелах в барельефах или в кругах изображены портреты жрецов или правителей с рядами иероглифов, которые означают дату постановки обелиска. Так как стелы служили иерархическим целям, фигуры строги, просты и подавляют. Только на задних планах видна некоторая свобода, а некоторые дышат жизнью; здесь скульптору было позволено вырезать животных, птиц и людей, которые заполнили религиозный формат. Одна такая стела имеет в высоту 10,7 м и весит 50 тонн.

Скульптура майя очень разнообразна: это и боги в различных видах, скульптурные дверные проемы, бюсты, маски, плиты, панели. Материал для изучения огромен. Существует свыше четырехсот образцов монументальной скульптуры, которые попадают в те временные пределы, которые были указаны выше. Их для Татьяны Проскуряковой оказалось достаточно, чтобы сделать подробный анализ стилей, характерных черт и манер. В развитии скульптурного искусства майя было выделено шесть больших периодов.

Инструментом скульптора был каменный резец (либо базальтовый, либо диоритовый). Обычным материалом был известняк, который часто имел текстуру мрамора. Неистощимое терпение научило мастера выходить за пределы технических приемов эпохи неолита. Несмотря на то что мы посчитали бы инструментарий скульптора недостаточным, тем не менее он умел имитировать в камне изящную игру перьев птицы кецаль и текстуру драпировок, изображать изысканные ожерелья из бусин и даже татуировку. Все это вырезано так аккуратно, что скульптура дает важную информацию об обычаях древних майя. Иероглифы выгравированы настолько искусно, что пережили века разрушений под воздействием тропиков, и их до сих пор можно разобрать. Власть скульптора майя над материалом была настолько полной, что кажется, будто он справлялся с большими каменными массивами так же легко, как китайский ремесленник справляется со слоновой костью.

Стилистические изменения в скульптуре майя дают возможность проследить сдвиг от статики к динамике, от простого к витиеватому. Излишний акцент на рисунок, эта черта барокко, похоже, появляется тогда, когда само общество майя становится сложным. Прослеживается сдвиг от религиозных к мирским темам, от коллективных чувств к чувствам индивидуальным, что совпадает, согласно прочтению истории майя, с разрушением старых городов майя; это сдвиг от чисто теократического к мирскому.

Олдос Хаксли считал почти всю скульптуру майя «несоизмеримо чуждой». Майя, подобно другим народам Америки, создали идеал красоты, который не затронули исторические влияния того рода, которые фигурировали в развитии европейского искусства. Искусство майя цветистое и строгое, и его лучшие образцы, без сомнения, стоят в одном ряду с лучшими образцами искусства других мировых цивилизаций. По крайней мере, так считал Роджер Фрай: «В самых прекрасных образцах скульптуры майя… мы находим… эмоциональность редчайшего свойства. Я не уверен, можно ли найти даже в самых лучших европейских скульптурных образцах что-нибудь вроде этого, сравнимого по равновесию между системностью и эмоциональностью, по силе, внушающей всю сложность природы».

Штукатурный гипс позволял скульптору майя большую свободу, чем камень, и это чувствуется в вихревых движениях лепных узоров. Такой вид скульптуры встречается в далеких друг от друга местах, от Тулума на побережье до недавно раскопанного Цибильчальтуна и вплоть до Паленке, расположенного во влажных джунглях. Лепнина выросла из искусства лепить из глины. Как вид скульптуры, она также была тесно связана с архитектурой, поскольку обычно появлялась на фасадах зданий. Но именно в Паленке «лепнина достигла чрезвычайной выразительности… будь она скромной или абстрактной, она говорит на одном языке… она очень выразительна и технически превосходит других». В Паленке есть целые галереи лепных изображений, которые ощущаются почти как восточная скульптура.