В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

в своих глубинах для тех, кто желал заплутать в них и попасть в список пропавших без вести. Эмили и не представляла, сколько нужно было бродить по ним для того, чтобы ориентироваться хоть сколько-нибудь наравне с Кари. В её глазах он уже было лишился любых возможных достоинств, присущих фолкам. С ним оставались только его пытливый ум и не скользящие по снегу ботинки, но лишь до того, как новый выход в свет с ним открыл Эмили кое-что другое. Кари отлично управлялся с вечным зимним ветром, знал, где пройти по льду так, чтобы не провалиться под воду, и как подстроиться под неторопливый темп своей неумелой спутницы. Когда же под холодным солнцем бесконечного полярного дня он привёл Эмили к амфи, все её предрассудки на его счёт вмиг испарились. Ведь амфи просто не могли любить фолка так сильно, если тот не был открыт им своим мягким сердцем.

У застеленного скатертью стеклянной корочки озера восседала крупная туша — всеми единодушно провозглашённый царь зверей Вайнкулы. Фолки были далеко не первыми, кого человек повстречал в только найденном доме. Большие, всем своим существом похожие на белых медведей звери отличались от своих земных копий одним лишь характером. В нём они проявили всё самое лучше — услужливость, благодарность, преданность. У людей никогда не выходило вывести подобную им породу собак, но пытаться более не имело смысла. В своё время амфи полюбились человечеству даже сильнее фолков. Языки не переставали твердить, что если бы амфи возымели подобное человеческому сознание, то нужды в белокурых копиях людей у Великой Матери-природы просто бы не возникло.

— Ну что, готова? — Кари подошёл ближе и в одно движение приласкал малыша амфи. Зверушка тут же вывалила язык из своей зубастой пасти и упала на спину, подставляя под ловкие руки фолка свой мохнатый живот.

— Ты собираешься оседлать их?

Эмили с ужасом осматривала семейство живых легенд. Амфи почитались современными людьми не меньше, чем кошки давно ушедшими из истории египтянами, только вот разница между ними и земными животными заключалась в том, что амфи охотно предоставляли свои спины тем, кто в них нуждался. И Эмили не была бы так сильно удивлена их габаритам и форме, если бы до этого видела амфи не только из окна автомобиля. Никогда ещё ей не приходилось лично иметь с ними дела.

— Не пойми меня неправильно, но я и не к тебе обращался. — Фолк усмехнулся, подзывая к себе одну из амфи. Легко ступая по совсем недавно взъерошенному вьюгой снегу, значительных размеров самка подскочила к нему и уткнулась носом в грудь. — Только посмотри, какая она красавица! А как блестят чёрные глаза, это же просто загляденье!

Кари пустил голую пятерню в шерсть зверя, и тот во вдруг возникшей радости тут же принялся вилять хвостом, в стороны отбрасывая облепившие его льдинки. И в этот раз разгадать, про кого говорил фолк, вдруг стало для Эмили сложной задачей. Амфи и человек уставились друг на друга, пытаясь решить, чьи глаза только что похвалили.

— И правда дивная. — Согласилась Эмили, всё же примирившись с мыслью, что сказать такое о чужом для себя человеке Кари просто не мог. Обычно подобный ворох комплиментов слышался только от фолков старой закалки, использующих множественное обращение к Богу не как простую привычку.

— Давай, садись. — Напоследок Кари мягким движением потрепал шерсть амфи и, поняв причину замешательства Эмили, рассмеялся. Он и не пытался скрывать того, что нарочно говорил двусмысленно. Ему всегда нравилось показывать людям, что и фолки способны обращаться с человеческим языком не хуже их самих.

— Может, мне нужна своя амфи?

— Ещё чего? Думаешь, не свалишься с неё при первом же порыве ветра? Потом искать тебя по сугробам я точно не буду.

— И что ты хочешь? Держать меня всю дорогу до Западных пещер?

— Не то, чтобы хочу. — Когда Эмили отвлеклась на ребячество нескольких деток амфи, Кари поймал её за пояс и закинул на спину смирно стоящего животного. Ей пришлось безвольно повиснуть без малейшей надежды на его снисхождение. — Вернее будет сказать, вынужден.

Он в след за ней взобрался на амфи и усадил девушку так, будто прямо здесь и сейчас собирался учить её правильно обращаться с конём. Судя по беглым наблюдениям Эмили, техника езды на амфи и правда мало чем отличалась от управления лошадью. Кари распоряжался руками и ногами человека так, будто это не вызывало у него совершенно никаких затруднений. Ему было просто приготовить не только себя, но и Эмили к очередной поездке на звере, что охотно поддавался ему и угождал любой прихоти любимого фолка.

— Если она твоя, то почему ты отпускаешь её одну в лес?

Эмили не сомневалась в компетенциях Кари, но его слишком близкие отношения с амфи настораживали. Её опять стало тревожить то, что фолк, если бы захотел, смог бы легко с ней расправиться. Но в этом то он и отличался от всех знакомых ей людей. Он лишь понаслышке знал о том, что незнакомцев стоит остерегаться. Ведь самих фолков всегда учили быть смиренными и послушными не только с людьми, но и с самими собой.

Конечно, фолк никогда не причинял вреда человеку, но когда-то люди считали невозможной высадку на Луну. Всё однажды случится впервые, и даже смерть сына рода людского от руки его сводного брата не исключение. Единственное, на что ещё могла уповать Эмили, дак это на благоразумие неизвестного ей Кари. А он продолжал открываться ей с новых сторон. Совсем не как фолк.

— Потому что точно знаю, что она вернётся. Я не хочу никого присваивать. Всё, что мне нужно, я могу получить честным путём. Это в моём стиле.

Бросив ветру последние слова, фолк своим телом прижал человека к грубой шерсти животного и похлопал того по правому боку. Распознав этот жест, амфи сорвалась с места, легкими прыжками пустившись по тёмно-синему льду застывшего во времени озера. Если бы Эмили осмелилась открыть глаза, то навсегда сохранила бы в памяти образ бескрайнего холодного бассейна, в своей толще пленившего рыб и путаницу цветных водорослей. Их волнистые верхушки ударялись о поверхность кристального блюдца, словно бы укрытого крошками после обеда несметного великана. За собой он оставил сметённые на плоскую поверхность снежинки, следы когтей и редких отпечатков лап, которым погода позволила здесь задержаться. Руки Кари осторожно задерживались то на локтях Эмили, то на коленях, будто бы пытаясь удостовериться, что девушка не пропадёт в снегу сразу же, как он позволит себе расслабиться. Весь оставшийся путь Эмили не