Летающая невидимка - Василий Лазерко

Достав из кармана марлевую повязку, и пропитав ее хлороформом, Стрелок плотно прижал ее к лицу Бороды. Так прижал, чтобы хорошенько прикрыть, прежде всего, нос и рот.

«Без воздуха, который ты заранее не запас, долго не протянешь. Напал — то я внезапно. Да и хлороформ должен помочь тебе заснуть. А проснешься ты, гад ползучий, уже у нас в подвале».

Так рассуждал о дальнейшей судьбе предателя Стрелок, удерживая двумя руками голову Бороды.

Несколько минут Борода пытался сопротивляться. Но Стрелок держал его мертвой хваткой.

После того, как Борода в пылу борьбы оттолкнулся ногами от стола, они упали на пол.

Стрелку удалось обхватить его тело ногами, чем он еще больше препятствовал Бороде вырваться из цепкой хватки человека, который занимался в свое время рукопашным боем и тренировался в захвате пленных. Как он не старался, но оторвать руки Мурата от лица не мог. Стрелок удерживал обеими руками его крепко.

Сделала свое дело и внезапность нападения.

При этом при первом же прикосновении рук Стрелка к телу Бороды оно стало невидимым.

Наконец Борода начал все слабее и слабее сопротивляться. Хлороформ и прекращение поступления кислорода в легкие делали свое дело. Он обессилел. Все его грузное тело обмякло. Глаза медленно закрылись.

И вот наступил, наконец, тот момент, когда Борода перестал оказывать сопротивления.

«Вот и чудненько! Давно бы так. А то еще дергаться начал зачем — то».

Это только в детективных фильмах, чтобы они были более эффективными, сплошь и рядом показывают, как при перекрывании носа и рта жертвы платочком, смоченным в хлороформ, жертва почти сразу погружается в глубокий сон.

Так усыпляют людей в фильмах — детективах и о смелых и всегда побеждающих разведчиках.

Но в жизни это не заработает. Для воздействия хлороформа или об обездвижении теле человека можно говорить только на протяжении некоторого времени.

Подхватив безвольное и невесомое тело Бороды под мышки, Стрелок оторвал его от пола. И стал выбираться из этого «логова».

«Полдела сделано. Теперь быстрее к Кириллу. А ребят вызову позже. Заодно пока и прикроют нас».

Подлетев к тому месту, где стояла авто Кирилла, Стрелок, убедившись что разведчик в салоне нервно курит, приземлился в нескольких метрах от него в кустах.

Став вновь вместе с Бородой видимыми, Мурат взвалил тело бывшего контрразведчика на плечо и направился к машине.

«Ну, и тяжел ты, братец», — со вздохом констатировал разведчик.

Но, делать нечего.

Кирилл заметил его уже в паре шагов от машины. Выскочил из салона. Открыл багажник.

Стрелок загрузил в багажник тело Бороды.

— Нужно только на всякий случай связать его и кляп в рот засунуть.

— Я уже подумал об этом и приготовил все, что нужно.

Спеленав Бороду и засунув ему в рот приготовленный Кириллом кляп, Стрелок по рации связался с ребятами и приказал им быстрее возвращаться к машине.

***

Не заезжая в город, группа рассталась с Кириллом и направилась домой.

Путь был не близкий. Но возвращаться, да еще и с таким уловом, было одно удовольствие.

Не доезжая до места встречи с группой прикрытия примерно два километра, группа вместе с «трофеем», бросив машину в кустах у дороги, направилась дальше уже пешочком. Очнувшийся к тому времени Борода, вначале не понимал, что с ним происходит. И только мычал от бессилия. Он даже зарычал, увидев среди конвоиров Стрелка. А разговоры вести с ним никто не собирался.

Но было уже хорошо, что то сам шел. И его не нужно было нести, как принцессу.

Группа прикрытия ожидала Стрелка с ребятами в том же месте, где и расставались перед этим.

Объединившись, двинулись к передовой.

Подошли к ней и пересекли ее без приключений.

А через некоторое время все уже сидели в кабинете командующего и устно докладывали с проведенной операции. Точнее докладывал Стрелок. А ребята изредка поправляли его или уточняли.

Лицо Патрушева светилось. Он практически ничего не спрашивал. Только с улыбкой смотрел то на одного, то на другого, то на третьего.

Борода к тому времени уже находился под стражей во внутренней тюрьме ополчения, которая располагалась тут же, в подвальном помещении штаба. К нему был приставлен специальный конвой из шести сменявших друг друга ополченца. Постоянно с ним непосредственно находились двое ополченца.

Как затравленный зверек, он все озирался вокруг. По его недоуменному, явно растерянному виду было понятно без слов, что он так и не осознал до конца, что же с ним приключилось. Ведь он так и не заметил, каким образом оказался в «родных пенатах» штаба ополчения, откуда не так давно спешно ретировался.

Он прекрасно помнил, что сидел в гараже закрытой базы и писал рапорт о проделанной работе в штабе ополчения. Но дописать не успел. По какой причине так и не понял.

Но сейчас Мурат меньше всего думал о судьбе этого отщепенца рода человеческого. Пусть этим занимаются следствие и трибунал. Он надеялся, что в этот раз Борода его не избежит. Правда, если не скроется в очередной раз, с помощью какого — ни будь такого же отщепенца. Хотя маловероятно, чтобы руководство ополчения наступила во второй раз на одни и те же грабли.

Гораздо большее значение для него имел вопрос: как скоро командующий отпустит его домой? Неужели тот не понимает, что он так соскучился по Людмиле. По ее ласкам, заботе.

Тем временем командующий сообщил присутствовавшим трем бойцам невидимого фронта, что руководство республики наградило их государственными наградами. Хотя официальное награждение, в рамках разумного и с учетом секретности операции, пройдет позже и не открыто.

И тут он сказал такое, что Мурат готов был подпрыгнуть со своего места. Оказывается, что в связи с успешным окончанием операции каждому ее участнику предоставлялся недельный отпуск.

Это радостное сообщение постепенно доходило до него. И, когда дошло, то он не выдержал, дождался перерыва в рассуждениях командующего, чтобы не перебивать его, встал и спросил с придыханием от волнения:

— А когда мы можем отправиться в отпуск?

Командующий вначале опешил от такого вопроса. Ведь он говорил о важных вещах, которые касались всех ополченцев.

Но потом, видимо сообразив что — то, заулыбавшись, сказал:

— Как только я закончу поздравлять вас с окончанием операции. Хотя, я сказал уже все, что хотел. Поэтому Вы втроем свободны на неделю от выполнения своих непосредственных обязанностей. А затем на службу. Дела не ждут. Счастливо отдохнуть, ребята!

***

Сказать, что Мурат быстро двигался к своей любимой, значит не сказать ровно ничего. Он летел, в переносном, конечно, смысле на крыльях любви.

Ох! Как он соскучился!

А