Темный горец - Карен Монинг

    Вчетвером они собрались за ужином в главном зале, и вскоре после этого он увлёк Хло обратно в постель, где они занимались любовью, пока она не ослабела, насытившись, в его руках.

    И он обнимал её, наслаждаясь ощущением её в своих руках ещё около часа, прежде чем, наконец, покинул их постель.

    И сейчас, когда он ступил в ночь, он был готов. Настало время столкнуться лицом к лицу с врагом и покончить с этим раз и навсегда.

    Одному.

    Он никогда не позволил бы ни одному из людей, которых любил, подвергнуть себя риску с ним. Это он устроил беспорядок, и ему это исправлять.Он был в своём лучше всего подходящем облике, необременённый - Галльское Приведение снова, гладкий, тёмный дух, почти невидимый для человеческого глаза - не имеющий нужды оглядываться через плечо, чтобы защищать кого-то ещё.

    Он не для того спасал Драстена для Гвен, чтобы потерять его или их обоих сейчас. И он никогда не потеряет Хло.

    Он знал, что они будут в ярости, но если повезёт, всё закончится ещё до того, как они даже проснутся, а если нет, вскоре после этого. Он нуждался в том, чтобы было так, должен был знать, что они находились в безопасности в замке, чтобы он мог сосредоточить свой ум на цели, не отвлекаясь.

    Он проникнет в штаб секты Драгаров, найдёт их записи, узнает адрес Саймона Бартона-Дру, выследит его, и выудит из его разума информацию, в которой нуждался. Мысль о том, что, возможно, в скором времени, он освободится от изнурительной битвы, которую так долго вёл, была трудной для его осмысления. Мысль о том, что к утру, возможно, он сможет вернуться к Хло, будучи не более чем Друидом и человеком, казалась ему слишком чудесным сном, чтобы быть правдой.

    Но это был не сон. Согласно словам Тревора - а разум, столь жестоко насилуемый, был неспособен лгать - Саймон Бартон-Дру знал, как вернуть тех древних в ту тюрьму, откуда они пришли.

    Полёт в Лондон был недолгим, хотя у него ушло несколько томительных часов на то, чтобы найти местонахождение Здания Белту. Он не был в Лондоне раньше, за исключением аэропорта, и это сбивало его с толку. Он стоял снаружи неосвещённого здания какое-то время, изучая его с разных сторон: сзади, спереди, по бокам. Это был крупный тоыварный склад, сооружённый из камня и стали, с четырьмя этажами, но согласно признаниям Тревора, то, что он искал, будет находиться под землёй.

    Он несколько раз медленно, равномерно вдохнул прохладный, туманный ночной воздух. Двигаясь быстро и бесшумно, он приблизился к зданию и открыл замок произнесённой тихим шёпотом фразой. Уже дважды за сегодня он использовал магию, и с этого времени он отваживался использовать её только в ограниченных количествах.

    Даже сейчас существа внутри него расшевелились. Он чувствовал, как они вытягивались, словно пытались исследовать то, что их окружало.

    Он открыл дверь и частично проскользнул внутрь, набирая код на панели. Он был подготовлен; он вытащил все сведения, в которых нуждался, из разума Тревора и запомнил их наизусть. Он знал каждую последовательность чисел, каждый сигнал ловушки, каждый проходной ключ.

    Ступив на порог, он почувствовал внезапную жалящую боль в груди, глубоко в мышцах. Он пожал плечом, пытаясь избавиться от спазма, но он не исчез, и удивлённый, он глянул вниз.

    На миг вид серебряного дротика, дрожащего в его груди озадачил его. Потом у него тревожно поплыло перед глазами и сузилось в тусклый тоннель. Моргнув, он вгляделся в тёмную комнату.

    «Транквилизатор», вежливо проинформировал его культурный голос.

    Минутами позже, грязно ругаясь, Дэйгис рухнул на пол.

    Он очнулся - не имея понятия, сколько времени прошло - от ощущения холодного камня за спиной. Его обусловленный действием наркотика ступор медленно отступал, и он понял, что был надёжно обездвижен.

    Он чувствовал себя странно, но был неспособен точно определить, чем это было вызвано. Что-то изменилось у него внутри. Возможно, затянувшееся воздействие транквилизатора, решил он.

    Не открывая глаз, он на минуту нагнулся, испытывая узы. Он был прикован к каменной колонне диаметром в несколько футов. Цепи с толстыми звеньями стягивали его руки позади него по окружности колонны. Его лодыжки были также стянуты вместе и прикованы к основанию колонны. Не прибегая к магии, он мог бы двигать только своей головой.

    Продолжая держать глаза закрытыми, он прислушался, отмечая в течение следующих нескольких минут разные голоса, которые разговаривали, подсчитывая численность своего врага. Полдюжины, не больше. Если бы не наркотик, они никогда бы не схватили его, и если он смог бы освободиться, то сбежал бы без проблем. Он потянулся своим разумом Друида, исследуя силу цепей.

    Проклятье, мрачно подумал он. На них было связывающее заклинание. Он ударил в него легонько, проверяя его силу магией, не желая использовать больше, чем было необходимо. Но вместо едва различимого, направленного прощупания неожиданный неуправляемый прилив силы прорвался сквозь него, намного больший, чем он собирался использовать, и больший, чем он когда-либо использовал за один раз раньше. Он почувствовал мгновенный отклик тех тринадцати; они начали шептать на своём непонятном языке, их голоса жужжали как насекомые внутри его черепа. Его бомбардировали ощущения…

    Леденящей темноты. Бесконечная продолжительность перебранок между них самих. Вынужденная непреходящая близость без возможности сбежать. Периоды просвета, более долгие периоды безумия, пока, наконец, не осталось ничего кроме ярости, ненависти и пожирающей жажды мести.

    Всё его тело содрогнулось. Это было самое сильное впечатление от них из тех, что он получал до этого, и оно было таким омерзительным, что будь его руки свободными, он, наверное, расцарапал бы себе голову в тщетной попытке вырвать их из своего черепа.

    И он понял две вещи: секта Драгаров была более развитой в жречестве Друдов, чем он думал, если смогли выткать такое могущественное заклинание на холодном железе, и они дали ему что-то ещё помимо обычного транквилизатора. Они дали ему что-то вроде снадобья, которое ослабляло его способность контролировать силу внутри него. Он был подобен человеку, который перебрал виски, и мог, намереваясь нежно приласкать, наброситься с убийственным порывом из чистейшей сентиментальности.

    И он не сомневался, что подобный порыв превратит его в полностью тёмного.

    Он неглубоко дышал, проталкивая свой рассудок наружу, прочь от хаотичного жужжания в своём разуме. Он попробовал воздух, пытаясь представить себе размер помещения по эху разговора. Было похоже, что оно было с низким потолком и длинным, и был слабый запах мха на камнях. Он понятия не имел, как долго он был без сознания. Он был абсолютно уверен, что он был в катакомбах под зданием.