Начало пути - Денис Старый

— И, что же, Миша, ты от меня хочешь? Я уже дал соизволение на это дело. Но мое имя и тут не может звучать. Негоже Куракиным заниматься мелкой коммерцией, — отвечал Алексей Борисович.

Отличная позиция для людей, которые не умеют, а чаще всего, не хотят работать. Ты, значит, Сперанский, все организуй, наладь работу, мое имя не используй, а деньги будем делить. И, ведь, поделать нечего, так все и будет. Титул — это он создает условия и погоду для многих дел. Впрочем, я ведь прикрываюсь этим титулом. Спрятался за Куракиным и только выглядываю из-за его спины. Жаль, конечно, что спина у моего покровителя немощная.

— Ваша светлость, посмотрите вот эти бумаги, — я протянул Куракину папку. — Тут два проекта военных реформ.

— Ты, Миша… Кому? Павлу военные реформы? Ты понимаешь, что армия — это главная забава для Павла Петровича? — возмущался князь.

— Понимаю и там нет ни о буклях, ни о мундирах, нет ничего и о тактике сражений. Почитайте, ваша светлость! — спокойно отвечал я.

На самом деле, предлагаемая реформа, в двух вариантах ее исполнения, лишь немного переосмысленные преобразования, которые были в иной реальности принятые самим же Павлом Петровичем. Может так быть, что проект павловской военной реформы уже пылиться в ворохе иных прожектов. Но и это хороший вариант. Наследник подумает, что в лице Алексея Куракина нашел единомышленника, который мыслит такими же категориями. Моя цель — приблизиться к императору и уже после начинать более активно действовать. Пусть Павел Петрович видит в Куракине законотворца, который думает схожим образом.

Первый вариант предлагаемых реформ был тот самый «павловский». Суть его в том, что рекруты должны были служить двадцать пять лет, после должны уйти из войск с выходным пособием, сумма которого позволяла бы купить маленький домик, корову, да может еще немного домашней птицы.

И все здесь неплохо, а в моем исполнении даже подсчитано математически. Но кто эти люди, которые способны дослужиться до сорока пяти лет? Или же это калеки, или… Все… более, по сути, и никто редкий, воин дослуживается до такого возраста, это лишь исключение. И вот у меня вопрос: а зачем принимать законы, которые будет касаться только лишь горстки людей? Или это не стремление решить проблему, модернизировать армию, а демонстрация от «просвещённого монарха»?

Второй мой проект был похож на первый, но тут я предлагал срок службы в десять лет. На мой взгляд, если солдата хорошо готовить, то он станет вполне обученным через года два, ну три. Опыт приобретается на войнах, ну и не было еще десяти лет в последнее время, чтобы Россия хоть где-то не воевала.

В дальнейшем, после десяти лет, уже идет сама непосредственная служба, кто-то получает повышения и в моем законопроекте есть четкий механизм получения чинов, ну и выход в офицеры. Это я к тому, что воины, которые будут служить десять лет, не должны быть хуже, чем те, кто уже старичком отбывает службу. Нельзя же забывать и о том, что со временем в каждом человеке накапливается букет болезней, а в суровых условиях военной службы, разных хвороб только прибавляется. Так что после тридцати пяти лет многие солдаты больные.

Но что же даст России служба в десять лет? Во-первых, сотни тысяч все еще не старых, тридцатилетних, мужчин вернуться в экономику. Эти, накаченные патриотизмом, умеющие за себя постоять люди, будут производить потомство, опять же, податное. И да, я понимаю, что и сейчас солдаты могут заводить семьи, но это большое исключение из правил.

Во-вторых, такой подход позволит создать мобилизационный ресурс. Вот пойдет Наполеон на Россию, а в той же Малороссии, Причерноморье, на Волге, живут демобилизованные мужчины, которые десять лет служили до этого. И вот их же и соберут, откроют заранее приготовленный склад, экипируют, назначат офицеров, которых так же нужно иметь в резерве.

И все — готовые два-три корпуса вполне себе опытных воинов. Это можно сделать за месяц, если наладить работу. Пусть на Бородино это войско не успеет, хотя бы и должно, но вот ударить на Смоленск, как главную логистическую базу Наполеона, отрезая французов от снабжения, вполне. Корсиканец проиграет сразу же, как только такие корпуса получится организовать.

Ну и третий положительный эффект, который я бы ожидал от реформы — сотни тысяч лично свободных людей. Тот, кто уходит в рекруты, перестает быть крепостным, следовательно, когда он покидает армию, стать лично зависимым уже не может. Он жениться и семья вчерашнего воина так же выходит из крепости. Тут, я просчитываю компенсацию для помещика, которому придется распрощаться с крестьянкой, выходящей замуж. Но цена одной девки невелика, государство потянет выплату помещику.

В итоге, уже через двадцать лет может сложиться до трехсот тысяч семей, которые не обязательно будут на земле, но свободными. Они вольны решать, где работать и как жить. И такие люди могут стать ядром для решения кадрового вопроса в период промышленной революции, проспать которую Россия не имеет права, я не имею права допустить это. Ну и отдельно нужно будет продумать вопрос создания государственного земельного фонда. Ну или таких людей посылать на Восток.

Не думаю, что Павел, когда станет императором, пойдет на радикальные изменения в армии по моему второму варианту, но пусть он его увидит, мало ли. Хотя для наследника и будущего правителя Российской империи наиправейшее дело — это длинна косички, да мундир. Но Павел Петрович, насколько я знал из истории, не чурался здравого подхода, когда проявлял заботу о солдатах. Это по его указу стали выдавать валенки и тулупы. А еще ввели прямо-таки невозможное — мясо в рационе питания солдата.

Так что Павел — человек сложный, не всегда предсказуемый, может поддаться импульсу, да и принять радикальный вариант военной реформы. А может порвать листы бумаги и послать по матери Куракина с его, то есть моими, реформами.