Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон - Ирвинг Стоун

Однако на самом деле развод был дан двумя годами позже. Джэксон, не зная об этом, вернулся в Нашвилл, где возобновил свою юридическую деятельность. Он действовал решительно как прокурор — за тринадцать дней он провел в жизнь семьдесят исполнительных актов, — проявлял консерватизм, становясь, как правило, на сторону заимодателей против должников. Джэксон спекулировал землей, рабами, лошадьми и в глухой общине считался состоятельным человеком. Он удовлетворил свой интерес к военному делу, заняв пост прокурора районной милиции, — весьма скромное начало для будущего героя сражения при Новом Орлеане. Хорошо владеющий ружьем, непримиримый противник англичан и индейцев, завидующий восточной аристократии, Джэксон был в этом смысле типичным представителем пограничных джентльменов.

В декабре 1793 года Джэксон узнал, что Рейчэл разведена с мужем всего три месяца назад. Поначалу он отказался совершить повторно брачную церемонию: гордость не позволяла ему признать недействительность первой брачной церемонии, но его убедили изменить свою точку зрения. Вторая церемония состоялась в январе 1794 года.

В июне 1796 года территория Кумберленда стала штатом Теннесси, — по общему мнению, такое название предложил Джэксон, — и молодой многообещающий юрист был избран от нового штата в палату представителей Соединенных Штатов. Альберт Галлатин обратил на него внимание в палате представителей как на «высокого, долговязого, неуклюжего типа… в сюртуке с фалдами, связанными кожей угря… с манерами… неотесанного лесника». За один срок пребывания в палате представителей Джэксону удалось выколотить для своего штата почти двадцать три тысячи долларов для платы милиционерам, принимавшим участие в рейде против индейцев, осуществленном вопреки приказам федерального правительства. Он также проявил упорство, отказываясь проголосовать за прощальные почести, какие конгресс хотел оказать Джорджу Вашингтону. (Джэксон был против договора Джея[23] и упрекал Вашингтон в мягком отношении к индейцам.) После окончания срока службы в палате представителей и года пребывания в сенате он ушел в отставку и возвратился в Теннесси, где был назначен в верховный суд штата. Несмотря на слухи о его радикализме, Эндрю был склонен занимать консервативные позиции, выступая в пользу землевладельцев.

Добившись положения и влияния, Джэксон не отрешился, однако, от «буйных, задирчивых» замашек и, вернувшись в Теннесси, где стал объектом пересудов, касавшихся его жены и свадьбы, дал волю своим эмоциям. Однажды, в октябре 1803 года, в субботу утром, на ступенях здания суда губернатор Джон Севьер начал распространяться о своих услугах штату. Вперед вышел Джэксон и сказал о том, что сделал он. Севьер усмехнулся: «Не знаю о ваших больших услугах стране, кроме поездки… с чужой женой». Джэксон тут же набросился на Севьера с яростным воплем и ударил старого солдата своей тростью. После этого он вызвал Севьера на дуэль, но когда они встретились на поле чести, то принялись кричать друг на друга. Джэксон подбежал к сопернику, угрожая избить его палкой, а Севьер вытащил из ножен саблю. Это напугало лошадь Севьера, и она ускакала с его пистолетами. Обмен выстрелами не состоялся.

Более серьезной была дуэль Джэксона, состоявшаяся тремя годами позже, с Чарлзом Дикинсоном, денди, дважды сделавшим намек на супружеские достоинства Рейчэл. Джэксон был ранен в грудь, но он нашел в себе силы выпрямиться и прицелиться. Дикинсон, уверенный в том, что поранил цель, отшатнулся в испуге, поняв, что промахнулся, но, согласно правилам (Джэксон еще не выстрелил), был обязан вернуться на линию. Стоя со скрещенными руками, Дикинсон получил от Джэксона пулю 0.70 калибра в пах и умер медленной, мучительной смертью. Пуля Дикинсона застряла так близко около сердца Джэксона, что ее невозможно было извлечь, и Джэксон носил ее в груди до конца своей жизни, испытывая острую боль.

Возможно, наиболее известной ссорой Джэксона была его ссора с братьями Бентон — Джессом и Томасом Гартом (последний стал затем его политическим союзником). Том Бентон критиковал роль Джэксона как секунданта на дуэли. Однажды в 1813 году Джэксон приехал в Нашвилл, увидел своего противника и, вооруженный кнутом, погнался за Бентоном к гостинице, чтобы его проучить. В последовавшей стычке в него выстрелили дважды. Его плечо было раздроблено пулей, но он отказался от ампутации руки, и она была спасена.

Конфликт Джэксона с Бентонами произошел во время войны 1812 года, в которой Эндрю, несмотря на свой боевой дух и полномочия (он был в то время генерал-майором добровольцев Соединенных Штатов), участвовал лишь косвенно. В 1812 году Джэксон организовал дивизию и привел ее в Натчез, чтобы сражаться против британцев, но едва он успел привести свою дивизию, как из Вашингтона поступил приказ распустить войска, когда они находились на расстоянии восьмисот миль от дома, и при этом без снабжения и запасов. Джэксон наотрез отказался, не скрывая своего отвращения к «злым махинациям» политиков и решив довести две тысячи своих солдат домой, обеспечив им питание за собственный счет. Во время такого трудного перехода, как заметил один солдат, Джэксон был «крепок, как гикори». Вскоре солдаты стали называть его Старым Гикори.

В 1813 году Старый Гикори поднялся с постели со все еще кровоточащими ранами, нанесенными братьями Бентон, чтобы сражаться с индейцами племени крик. Кампания продолжалась в 1814 году и показала вашингтонским политикам, что Джэксон — искусный тактик и это нельзя игнорировать. (Однако после победы Джэксон навязал племени крик такой суровый договор, что впоследствии федеральное правительство отменило многие его статьи.) Его непримиримая враждебность к индейцам была, возможно, его самой непривлекательной чертой. В 1814 году, когда основной театр военных действий переместился на Юг, на его плечи легла оборона Нового Орлеана.

Сначала Джэксон без официального разрешения повел своих солдат в Испанскую Флориду, вытеснил британцев из Пенсаколы, «освободил» ее, считая американской (таковой она вскоре и стала). Потом он направился к Новому Орлеану, где пытался блокировать шесть основных водных подступов к городу. Узнав, что британцы уже захватили озеро Борнь и находятся в восьми милях от города, Джэксон, согласно свидетельствам, вскочил, стукнул кулаком по столу и закричал: «Боже Всевышний, они не будут спать на нашей земле!» Его контратака в эту ночь, по мнению многих военных историков, спасла город. Две тысячи четыреста британских солдат встали лагерем на плантации Вильере, ожидая подхода подкреплений такой же численности. Пока они ожидали, Джэксон направил шхуну «Каролина» для артиллерийского обстрела британских солдат и после этого произвел атаку. На следующее утро, когда войска противника еще не пришли в себя после неожиданного нападения, Джэксон отвел своих солдат на оборонительные позиции у Родригез-канал. Готовясь к ожидавшемуся нападению, на подготовленных позициях он разместил своих солдат и увеличил их численность. К пограничникам из Кентукки и Теннесси он добавил регулярные и иррегулярные войска — креолов, свободных негров, горстку храбрецов племени чоктау, а также пиратов Жана Лаффита.

6 января 1815 года «победители победителей Европы» пошли в атаку и оказались под шквалом перекрестного огня. Англичане не смогли захватить артиллерийские батареи, которые они собирались использовать против американцев, и обнаружили, что из их стройных рядов солдаты падают пачками. Поле битвы, ровное, со срезанным сахарным тростником, не имело укрытий; можно было уцелеть, лишь отходя назад. По мере того как передовые линии скашивались прицельным американским огнем, последующие дрогнули, а затем бросились врассыпную. «Никогда прежде британские ветераны не трусили, — мрачно заметил один из младших офицеров, — но этот свинцовый шквал не выдержал бы никто на земле». После сражения более пятисот солдат поднялись из-под груды убитых товарищей и сдались в плен. «Я никогда не видел столь огромной и чудовищной сцены воскрешения из мертвых», — сказал генерал Джэксон. Потери американцев составляли 8 убитых, 13 раненых, около 19 пропавших без вести; потери британцев — 2036 человек.

Победа привела нацию в возбуждение. По иронии судьбы, война уже закончилась (сообщение о мире не успело дойти до Джэксона), но победа в сражении дала молодой стране важный для нее психологический подъем. Эндрю Джэксон приобрел славу освободителя Америки, ее второго величайшего героя после Джорджа Вашингтона. В Новом Орлеане на Оружейной площади маленькая девочка пела хвалу генералу, в то время как дюжины других девочек сыпали ему под ноги цветы.

После англо-американской войны Эндрю Джэксон закрепил свой авторитет выдающейся личности. Он обратил свое внимание на Флориду, куда устремился экспансионизм США. Испанцам было трудно контролировать Восточную Флориду, где окопалось множество мятежников, стремившихся установить свою собственную власть. Племена семинолов и крик, пользовавшиеся услугами британских военных солдат, совершали набеги на пограничные районы Джорджии; американские войска прогоняли индейцев в глубь Флориды, но в обозе войск следовали американские поселенцы, захватившие земли. Поскольку индейцы давали отпор пришельцам, президент Монро поставил Джэксона во главе военной экспедиции, но обязал его не нападать на укрывавшихся в испанских фортах. Однако Джэксон, вознамерившийся захватить «всю Восточную Флориду», в 1818 году взял город Сент-Марк под тем предлогом, будто он подвергся нападению индейцев. Вслед за этим он сжег деревню семинолов; обвинив двух британских подданных в оказании помощи индейцам, он казнил их. В мае Джэксон двинулся на Пенсаколу и низложил тамошнего испанского губернатора, поставив на его место одного из своих офицеров, и по сему появилась угроза международного скандала. Президент Монро отрицал, что он разрешил Джэксону вторгнуться в испанскую колонию, но существует письмо военного министра Кэлхуна к губернатору Алабамы, в котором говорится, что Джэксон получил «полномочия вести войну так, как считает нужным». Во всяком случае, несмотря на сомнения некоторых политических кругов в столице, сельская Америка широко поддерживала деятельность Джэксона. В 1821 году Монро назначил его губернатором Флориды, которая была официально уступлена Испанией Соединенным Штатам в 1819 году. Прослужив всего четыре месяца, Джэксон возвратился в Нашвилл, где его навещали политические и общественные деятели, желавшие видеть его президентом Соединенных Штатов.