Битва империй. Англия против России - Порохов

Лучше вспомним еще раз, как создавалась Россия. А образовывалась держава инициативой и энергией, активностью и предприимчивостью простых людей. Ермак поклонился Родине Сибирью. Десятки казачьих отрядов шли далее на Восток, и дошли до Великого Океана. Даже на Хоккайдо русские пришли ранее японцев. Достигли берегов Америки…

Об этом, впрочем, говорил и американский советолог, автор ряда книг о СССР профессор Принстонского университета Стивен Коэн. 27 ноября 1991 года выступая по «Голосу Америки», он предсказал буквально следующее: «Я считаю, что в будущем (когда точно, сказать трудно, может быть через четыре месяца, через год, четыре года или даже через десять лет) непременно появится великая Россия. Это образование можно будет называть Союзом, империей, федерацией или конфедерацией. Но ясно одно: Россия столь огромна и могущественна, что невозможно будет уйти от российского господства. Я думаю, что в это образование войдет большинство республик. Поэтому вопрос не в том, появится ли вновь «большой русский брат», а в том, как это конкретно произойдет».

Это возрождение произойдет непременно. За счет чего? В чем резерв грядущего возрождения?

На этот ответ может быть один единственный ответ: главное богатство России было и есть ее люди, ее народы, все ее многочисленные племена. Прибыль государства происходила от них, которые то ли трудились дома, то ли расходились по свету, а затем «кланялись» своими достижениями Родине.

«Россия всегда была сильна народным почином: Россию строили две силы — народ, богатый инициативой и национальная власть, — так писал обосновавшийся в Аргентине русский писатель-эмигрант Михаил Алексеевич Поморцев (литературный псевдоним — Борис Башилов), автор ряда книг по истории Государства Российского. Он подчеркивал: «Территория русского государства в первую очередь разрасталась благодаря инициативе крестьян, строивших починки за пределами действия государственной власти, монахов — строивших монастыри в необжитых людьми местах, купцов — отправлявшихся в неизвестные страны, прилегавшие к границам русского государства, вольными ватагами землепроходцев и мореходов, уходивших «на от веку неведомые реки и моря». Кто первый начал с турками борьбу за побережье Черного моря, во времена Киевской Руси называвшегося Русским морем? Кто уже в X–XI веке заселил берега впадающих в Белое море рек и побережье Белого моря. Разве не купцы Строгановы колонизировали громадную территорию на Каме? Не они разве отправили казаков «проведывать» Сибирь? И разве не вольные дружины землепроходцев, основали русские остроги на огромных просторах между Уралом и Тихим океаном в продолжение всего 80 лет?

Царская власть почти всегда отставала от могучего разлива народной инициативы, только присоединяя к государству заселенные и завоеванные самим народом земли. Центральная власть, изнемогавшая всегда под падавшими на ее плечи задачами, всегда берегла свои силы для выполнения важнейшей задачи — борьбы с историческими врагами русского народа».[117]

Вот и получается, что русский народ свои подвиги во славу державы совершал вопреки требованиям верховной власти. Москва не просила Ермака брать Сибирское ханство. Да и донцы по своей охоте изгнали турок из Азова при Михаиле Федоровиче, первом из Романовых. Расходились люди по свету белому и возвращались на Родину с прибылью.

Истекшее столетие отмечено огромным исходом россиян из пределов Родины. Эмигрировали многие в революции, в гражданскую братоубийственную, во время мировых войн искали прибежище в более спокойных странах. Последний поток случился в годы перестройки. Его так и назвали — «утечка умов». Наиболее активная, деятельная часть общества была мобильной. Потому-то сегодня далеко не самая худшая часть наших соотечественников находятся вне России, вдали от могил собственных предков. Кто-то из них был в числе непримиримых противников прошлых режимов России, кто-то даже сейчас числит себя в числе ее врагов. Понятно, что обиды прошлого не дают успокоения. Но ведь это Родина. Держать обиду на многострадальную Россию — как таить обиду на собственную мать.

Всему свое время. Было время разбрасывать по свету людей. Может быть, даже для сохранения нации, ее потенциала и генофонда? Видимо пришло время собирать этих людей, дать им возможность приложить свои таланты в Отечестве. Земель у нас достаточно, богатств вволю. Порядка нет. Так может быть из-за того, что наводить его некому?

Покинувшие Россию и изгнанные из пределов Отчизны, а также потомки наших соотечественников тысячами нитей связаны с нашей общей Родиной. Мы, живущие в России, и те, кто уехал, единая семья, разве что разорванная обстоятельствами и временем, происшедшими территориальными размежеваниями, да смутами уходящего века. Может быть, многое в зарубежной сутолоке нашими соотечественниками забыто. Не всегда осознается ими близость с Россией… А может быть напротив, тоска по Отчизне не оставляет их. Как того же Васишти Аджанубаху из индийских легенд. И на смертном одре всеми помыслами своими он был с Русью. И у каждого из наших соотечественников возникают причины и повод вернуться на Родину, быть может приехать на временное жительство. Это возвращение не обязательно должно быть физически полным. Простое знакомство с местом жительства предков. Двойное гражданство. Возможность упрощенного приобретения собственности, участие в культурной жизни, бизнесе. Им должен быть открыт доступ к деятельности по возрождению России!

Ведь нашим соотечественникам при их возвращении на Родину есть возможность накопленным и приобретенным «поклониться России». Многие имеют современное образование, опыт работы на современном производстве, капитал, интеллект, право распоряжаться своими изобретениями и технологиями. Когда эти люди вернутся на Родину, богатство России, да и их собственное благополучие должно приумножиться.

Мобилизация российского национального людского ресурса, разбросанного по всему миру, может стать главным источником возрождения России, осевой страны континента Евразия. Кроме того, поддержка соотечественников за рубежом, быть может, позволит изменить политику этих стран в благоприятную для России сторону.

Нужно учесть еще одно обстоятельство, упускаемое нами из виду. Дело в том, что все мы, проживающие и проживавшие на одной территории, являемся еще и родственниками, близкими друг другу по крови. Вспомните, каждый временами встречает в толпе, на улице знакомое, будто даже родное лицо, а потом убеждается, что ошибся, что никогда прежде не видел этого человека. А ведь скорее всего повстречал родного тебе человека. До того родного, что ты его даже узнал. Да вот только связь между вами разрушена и уже не осознается родственной. Впрочем, судите сами о том, насколько мы друг другу близки.

У всякого из нас два родителя. Дедушек и бабушек четверо. Прадедушек-прабабушек уже восемь. Прапрародичей — шестнадцать. Пращуров же набирается целых тридцать два. Если же проследить эту прогрессию хотя бы на три века вглубь, до времен Петра Великого, то окажется, что в двенадцатом поколении у каждого из нас насчитывается 8192 предка. Именно столько людей, чаще всего не подозревая о существовании друг друга, породнились через каждого из нас, своего далекого потомка. Ведь наследуем мы кровь всех своих предков, не только тех, чью фамилию обретаем.

Однако впечатляет отнюдь не обилие людей далекого прошлого, продолжением которых мы являемся. Если допустить, что у каждого из них был не один ребенок — наш персональный предок, а хотя бы двое доживало до брачного возраста и давали в потомство тоже по два человека (цифра, наверное, явно заниженная), то окажется единокровцев-современников у каждого из нас 33,6 миллиона человек. Пусть даже кровинушки от общего предка у некоторых лишь капля — одна восьмитысячная часть. Но все равно отношения родства между людьми эти общие предки создают!

Можно оспаривать приведенные цифры. Поскольку браки между людьми в неблизком родстве не воспринимались как кровосмесительные и не запрещались, в двенадцатом поколении может оказаться предков поменьше, чем восемь тысяч. Но в этом случае нужно признать родство длительно проживающих на одной территории гораздо более существенным. И даже «узнавание родственников» находит себе объяснение — сформирован определенный генотип. Можно возражать и против родства с 30 миллионами современников. Невзгоды российской истории — войны, голодные годы, эпидемии, смутные времена подобные нынешним — сдерживают рост численности россиян.

Но ведь отсчет общим предкам можно вести не от Петра, а скажем от словен, древлян, полян, кривичей, хазар, печенегов, половцев, угров… Да бог с ними, с цифрами. Нельзя оспорить того, что наш российский народ, народности, его составляющие — это огромная семья, связи между людьми в которой за прошедшие века переплетены в сложнейший клубок. Семья, в которой разорваны и позабыты родственные связи, где в угоду клановым, местническим, партийным, религиозным, групповым целям разрушены кровные узы.