(С)Нежный маг для беглянки - Татьяна Юрьевна Серганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ничего, потерплю. Главное, чтобы это помогло».
Если на запястьях Мерелин оставила лишь ровные порезы, то ладоням пришлось хуже. Острым кончиком ножа невестка вырезала круг, а в центре него его еще какие-то закорючки. Что именно, я не разобрала, поскольку раны почти сразу наполнились кровью. Ее было так много, что мне пришлось сцепить ладони и сложить их лодочками, чтобы не пролить и капли.
— Подойти к алтарю, — велела Мерелин.
Я безропотно подчинилась.
— Кровью она дала клятву, кровью хочет ее смыть, — монотонным голосом начала распевать она. — Духи стихий, великие и милостивые, услышьте меня! Кровь от крови! Рана к ране! Свершите свой справедливый суд! Разорвите эту порочную связь!
«Пожалуйста, — мысленно взмолилась я. — Прошу вас! Позвольте исправить зло и несправедливость!»
— Отпускай, — обернувшись, сказала Мерелин.
Я послушно чуть развела ладони в стороны, позволяя крови выплеснуться прямо на каменный алтарь. Но вместо того, чтобы упасть и растечься по всей поверхности, она вдруг закипела и зашипела, превращаясь в бордовый пар, который быстро взметнулся в воздух.
Я тут же отшатнулась, забыв о боли и ранах.
— Духи говорят с нами. Четыре бога, четыре времени года, четыре стихии. Они гневаются, — сообщила невестка.
Я и так уже догадалась. Бордовым пар точно не мог быть от радости.
— Чем я могу заслужить прощение? — терпеливо спросила я.
— А что у тебя есть?
Если подумать, то ничего. Разве только…
— Дар. У меня остался только мой дар пряхи.
— Нет. Дар не подходит, — покачала головой Мерелин. — Дар тебе дали боги. Нельзя им разбрасываться. Должно быть что-то другое.
— У меня больше ничего нет. Лишь жизнь, — грустно улыбнулась я.
Невестка вглядывалась в багровый дым, который вдруг поменял цвет, став ярко-красным.
— Духи принимают ваше решение о тэй-даркс. Это правильно. Так и должно быть. Старая любовь и настоящая. Этот бой решит все. Один погибнет, а другой победит. Эта будет та жертва, которую надо принести.
— И все? — осторожно поинтересовалась я, боясь поверить.
«Неужели обойдется?»
— Нет, — покачала головой Мерелин. Когда она медленно ко мне повернулась, в ее глазах застыла вина. — Они заберут кое-что еще.
— Что?
— Любовь.
— Любовь? — нахмурилась я, решив, что мне послышалось или просто ошиблась.
— Да. Ваше Единение… боги заберут его.
Устоять на месте стоило мне огромных трудов. Сжав кулаки, я вздрогнула от острой боли, которая вновь пронзила руки до самых локтей.
— И что после этого произойдет? — прохрипела я.
— Я не знаю, — прошептала Мерелин. — Никто не знает. Все зависит от вас.
— Я могу отказаться?
— Тогда ты погибнешь со своим мужем… или со своим любимым. Для тебя исход будет один. А это шанс… выжить.
«Выжить», — мысленно повторила я.
— Мы согласны, — подал голос Айдар, подходя ко мне.
— Эда?
— Да, — зажмурившись, прошептала я. — Только… только ему не говорите. Я… сама скажу.
Отвернувшись, я собралась уйти, но мне не позволили. Айдар внезапно обхватил меня и крепко-крепко обнял. Как когда-то прижал к себе и погладил ладонью по волосам, давая понять, что рядом. Он теперь всегда будет рядом. И я, наконец, смогла поверить, что мой старший брат вернулся.
Сдерживаться не осталось сил. Я замерла на мгновение, а потом разрыдалась, выплескивая всю боль, что терзала сердце.
Глава 12
Три минуты — столько мне понадобилось, чтобы проститься с прошлым, набраться сил для свершения настоящего и заставить себя не думать о грядущем, которое с каждым часом становилось все мрачнее и туманнее.
«Я сильная. Рейнер сильный. Мы справимся. Даже без благословения богов справимся. Он ведь сказал, что Единение не вызывает у нас чувства, а лишь делает их сильнее и ярче. Значит, любовь никуда не денется. Пусть будет не такая всепоглощающая и невероятная, как пишут в легендах, но будет. А остальное… потом», — уговаривала я себя.
Пришла пора возвращаться назад.
Сообщение герцогу… точнее Верону Хогеру отправили в наше отсутствие. Теперь осталось дождаться ответа.
— Решили вопрос с духами? — нетерпеливо осведомился Кей, стоило войти в просторную гостиную домика, где мы жили все эти дни.
Здесь собралась вся команда. Шайге, верный пес моего брата, куда-то исчез, поэтому можно было спокойно поговорить.
— Решили, — ответил за меня Айдар.
— И что они сказали? — спросила Криста.
А Рейнер молчал. Лишь смотрел на меня так, словно пытался пробраться в мои мысли. Он чувствовал меня и знал, что случилось нечто из ряда вон входящее. Но терпеливо ждал, когда я признаюсь.
— Мы можем поговорить? — Я посмотрела ему в глаза. — Наедине.
— Конечно, — отозвался Рейнер, быстро вставая с дивана и направляясь ко мне.
— Айдар…
Я перевела взгляд на брата, который помогал сесть в мягкое кресло своей жене.
— Я все расскажу, — кивнул он, мгновенно уловив суть моей просьбы.
— Спасибо.
Местом для беседы мы выбрали мою комнату. Как-то само собой вышло.
— Что случилось? — закрывая за собой дверь, спросил Рейнер.
Приблизившись к окну, я коснулась плотной ткани портьер уже знакомого бежевого цвета, украшенных разноцветными стежками и красками.
— Мне надо тебе кое-что сообщить.
— Духи отказали?
— Нет. Они приняли мои доводы и даже согласились помочь. Только попросили кое-что взамен.
— И что же?
— После боя в живых должен остаться только один из вас.
— Тут я с ними согласен. Такой, как Хогер не заслуживает жизни даже в темнице. Он должен ответить за свои грехи. А смыть их можно только кровью.
Если бы проблема заключалась только в этом!
— Они заберут Единение, — выдохнула, не в силах больше держать это в себе.
Я быстро обернулась, как никогда нуждаясь в том, чтобы посмотреть на Рейнера. По глазам понять, что он чувствует. Вновь разочаруется во мне? Ведь если подумать, ничего кроме неприятностей я ему не принесла. Единение — это не только чувства, но и долг, великое будущее и предназначение. А я собиралась лишить его всего этого. Согласится или нет? Простит ли?
— Ясно, — отозвался Рейнер, продолжая стоять у дверей.
— Ясно? И это все?
— А что еще ты хочешь от меня услышать? — пожал он плечами.
— Не знаю. Но уж точно не «ясно». Тебе все равно?
— Мне все равно, если духи заберут Единение. Имеют полное право. Но от этого я не стану любить тебя меньше.
— Но… как же судьба,
