Элирм VI - Владимир Посмыгаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы то ни было, тактику сражения мы усвоили. Пусть это и стоило нам двух часов боли и страданий. Причем не столько от мастера рун, сколько от рыцаря смерти, который решил проблему с отсутствием навыков у дворфа по-своему: стрелял по нам шариками с краской и, если мы не успевали вовремя их стереть, подходил и изо всех сил дубасил по окрашенному месту. Так, чтобы последствия от каждой подобной промашки крепко-накрепко укоренились у нас в подсознании.
* * *
— У-х-х… старый садист…
Хрустнув дважды отбитым позвоночником, я болезненно поморщился и приложил к виску пакетик со льдом.
Не знаю, как так получилось, но прилетевший мне в голову шарик я не заметил. Чего не скажешь о последующей за ним оплеухе. Сокрушительной настолько, что ее отголоски по-прежнему блуждали в моей черепушке. Отзывались колокольным звоном и заставляли мозги странно резонировать, как если бы мне в ушную раковину установили сабвуфер.
«Сто процентов сотрясение», — подумал я, потянувшись за зельем регенерации. Дорогущей рубиновой жидкостью, которую все последние дни мы пили словно компот. Во многом благодаря безжалостному наставнику, превращающему каждый наш спарринг в форменный бой.
Грубо, жестоко, но в то же время весьма эффективно. Мы прогрессировали, и прогрессировали стремительно. А все остальное — это так, издержки профессии. Ну или плата за успех, кому как больше нравится. Главное — не расслабляться и продолжать совершенствовать навыки, ведь как говорил Гундахар: «Стабильность — заповедник для тупиц».
Уверен, в его словах был сокрыт более глубокий смысл, чем могло показаться, но об этом я подумаю позже. Сразу же как только разрулю ситуацию со своими красотками. Благо я уже слышал направленное в мою сторону цоканье каблуков. Пятнадцатисантиметровых, как и полагается.
— Господин Эо, — в дверях кабинета показалась Адель. — Вы бы не могли подойти в кладовую?
— Что случилось? — переспросил я.
— Лина пошла разбираться с коробками и застряла. Сунула голову промеж стеллажей, представляете? Боюсь, в одиночку я ее из ловушки не вытащу.
— Думаю, вы вполне в состоянии справиться самостоятельно. Особенно если учесть ваши уровни.
— И вы даже не поможете? Бросите бедняжку в беде? — вкинула брови блондинка, после чего хитро улыбнулась и добавила: — Уверена, вам понравится.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся в ответ я. — Скажи, пожалуйста, Лине, чтобы оделась, и возвращайтесь сюда. Надо поговорить.
Коротко фыркнув, Адель попыталась скорчить гримасу искреннего удивления. Я, в свою очередь, откинулся на спинку кресла, ласково почесал Хангвилу пузо и окинул ее взглядом, недвусмысленно дающим понять, что их босс не дурак и прекрасно понимает намеки.
— Ну, раз вы настаиваете…
* * *
В скором времени девчонки вернулись. Блондинка прошла через комнату и уселась в кресло напротив, в то время как брюнетка прикрыла за собой входные двери и, возбужденно вздохнув, повернула ручку замка.
— В этом нет необходимости.
Воспользовавшись «Телекинезом», я вернул засов в исходное положение.
— Господин Эо, но Вольт может зайти…
— Лина, сядь, пожалуйста. Я хочу просто поговорить. Ни больше ни меньше.
Подождав, пока последняя займет свое место, я посмотрел на каждую из девушек по-отдельности и продолжил:
— Вы мне нравитесь, это правда. Вы умны, талантливы и чертовски привлекательны. Но вместе с тем есть один крохотный нюанс, который меня не устраивает, — хотел я того или нет, но в их глазах вспыхнули нотки беспокойства. — И дабы не ходить вокруг да около, я озвучу свою мысль со всей прямотой: мне не нужен гарем. Более того, я считаю, что история про похотливого босса и его секретарш не просто банальна, но и чересчур устарела, — я выдержал театральную паузу. — Уверен, вы заслуживаете большего.
— Господин Эо… — начала Адель.
— Погоди. Дай договорить, — я на мгновение задумался, подбирая слова. — Нанимаясь ко мне в команду, вы должны понимать следующее: как ваш начальник я буду относиться к вам со всей деликатностью и почтением. Я не буду требовать от вас того, что покажется вам неприятным или неправильным. Не буду перегружать вас задачами, кричать, материться или каким-либо иным способом вести себя недостойно. Все ваши проблемы станут моими проблемами, и если кто-нибудь посмеет вас обидеть, то я сделаю все, чтобы об этих негодяях больше не вспомнили, — я подтянул к себе кружку кофе. — Кроме того, я буду вам щедро платить. Больше, чем кто бы то ни было.
— И что же вы хотите взамен? — улыбнулась блондинка.
Как и подруга, она была приятно удивлена моей речью. Смотрела на меня взглядом, полным азарта и все возрастающей радости.
— Вы смотрели боевики про русских шпионок? — поинтересовался я.
Девушки синхронно кивнули.
— Я хочу, чтобы вы стали моими Анной и Наташей. Эдакими сибирскими красотками. Умными, обворожительными и смертоносными. Чтобы вы всегда оставались в курсе событий и были моими глазами и ушами. Чтобы я мог доверить вам свою жизнь, а вы в свою очередь ни на секунду не сомневались, что можете сделать то же самое, — я отхлебнул горячий напиток, после чего снова приложил к виску пакетик со льдом. — Также я заметил, что у вас обеих есть неплохие актерские навыки. Особенно в том, что касается языка тела. Но, к сожалению, этого мало. Я бы хотел, чтобы вы вышли за пределы одного амплуа и довели свое мастерство перевоплощения до совершенства. Так, чтобы вы могли предстать перед публикой и грозными воительницами, и светскими львицами, и чумазыми попрошайками. Полагаю, это будет гораздо веселее, чем устраивать мне обнаженные засады в кладовой, — я вновь окинул каждую из помощниц изучающим взглядом. — Ну и последнее: я надеюсь, что больше никто и никогда не сможет вас переманить. Ведь как сказал господин Глас: «Август прислал тебе настоящие сокровища». С чем лично я целиком и полностью солидарен.
В следующую минуту в кабинете воцарилось гробовое молчание.
Как я и надеялся, девушки светились от счастья. Более того, в их глазах читалась крайняя степень благодарности. За то, что вопреки ожиданиям я оказался одним из немногих, кто умудрился рассмотреть в них нечто большее, чем парочку объектов для плотских утех.
— Бли-и-и-н… Кажется, я влюбилась… — протянула Лина.
— Скажи, он крутой? — повернулась в ней Адель.
