Санитары подземелий - Дмитрий Пучков

– Какой он говорит код? – повернулся Лютый.

– А никакой, – фыркнул Гоблин. – Он говорит: «Да здравствует свободный Строггос!» – и добавляет, что все мы тут непременно подохнем. Хорошо хоть Пушистый его не слышит, а не то бы сейчас криков «за правду» понаслушались.

– Камрад, ты так ловко по-ихнему заворачиваешь! У тебя вообще никаких проблем с их языком нет?

– У меня – нет! – бодро ответил диверсант. – Это у них трудности с пониманием.

– Гоблин, – ровным голосом сказал не поворачиваясь Угрюмый, – второй справа подобрал нож.

Гоблин стремительно выдернул из кобуры пистолет и тут же выстрелил одному из строггов в ногу. Комнату огласил дикий вопль раненого, остальные съежились, вжались в стену и жутко завыли. Тогда Гоблин выстрелил раненому в лоб. Пуля пробила голову, и из ослабевшей руки строгга выпал и звякнул об пол кривой нож. Монстры сразу затихли.

– Выйдем наверх – сгною на очках кто их обыскивал… – мрачно сказал Гоблин.

Затем диверсант повторил свой вопрос. Потрясенные монстры по-прежнему молчали. Гоблин снова поднял пистолет, и тогда старший вскочил на ноги и снова закричал.

Диверсант одобрительно кивнул и развел руки:

– Бивис, базара нет! Сразу бы так! – И махнул рукой, приглашая его к пульту. – Камрад, там аппарат глазное дно этого козла сперва должен отсканировать. Ишь, требует, чтобы мы не трогали остальных, – ухмыльнулся диверсант, – а за это он нам поможет. Бивис – парень серьезный, зря трепаться не будет – сразу все монстрятские секреты сдает!

Придерживая штаны, строгг решительно шагнул к пульту, на ходу подхватил свободной рукой стул и хотел было с размаху ударить им по компьютеру Лютого. Вредительский порыв был на корню пресечен костистым кулаком Демона, сочно впечатавшимся монстру прямо в лоб. Стул отлетел в сторону, а строгг, вылетев из ботинок и нелепо взмахнув ногами, грохнулся спиной об пол и затих, широко раскрыв рот и бессмысленно глядя в потолок.

– Я тебе сейчас дам – княжеские гусли ломать! – почесывая кулак, добродушно проворчал Демон, поднимая стул и присаживаясь.

Крюгер подхватил за шиворот утратившего контроль, распоясавшегося хулигана, поднял его с пола и сунул мордой в прибор, с виду напоминающий микроскоп. Аппаратик пискнул, мигнул красной лампочкой, и Лютый довольно кивнул:

– Есть, оно!

Удовлетворенный результатом, Крюгер повернул монстра к себе спиной и мощным пинком отправил его обратно в угол, к товарищам.

– Погоди ты его дубасить, может, тут еще чего-то понадобится! – поморщился Лютый, категорически не одобрявший беспричинного насилия.

– Правильно, камрад! – кивнул сидевший на столе Гоблин. – Крюгер, держи себя в руках! Наше оружие – божье слово и доброта!

– Понадобится, – повторил Лютый. – В систему я уже вошел, а этот пес пусть теперь скажет, как он управляет турелями и открывает ворота.

Гоблин равнодушным голосом задал очередной вопрос. Никто не ответил. Тогда Гоблин повторил. Монстры угрюмо молчали. Пистолет снова вынырнул из кобуры, и щербатый от частого употребления черный ствол бездушно глянул в глаза старшему строггу. Монстр затряс головой и стал тыкать пальцем в сидевшего рядом. Гоблин направил ствол на него и сказал:

– Тебя я буду звать Баттхед! – Кретин Баттхед был лучшим другом идиота Бивиса из того же мультфильма. – Как только услышишь «Баттхед» – значит, это я тебя зову, надо все срочно бросать, бежать ко мне и быстро делать то, что я говорю. Сейчас я тебе задам вопрос, Баттхед, так что приготовься как следует. Твой друг Бивис, – Гоблин ткнул пальцем в старшего строгга, – говорит, что ты можешь открыть ворота. Это правда, Баттхед?

Строгг молчал. Диверсант медленно опустил оружие:

– Угрюмый, тут у нас Баттхеда заклинило! Времени в обрез – помоги парню прийти в себя! Интенсивной терапией, если что.

Важно помахивая чужим хвостом, Угрюмый рывком поднял монстра с пола и без взмаха хорошенько врезал ему в под дых. Строгг отлетел к стене, согнулся, захрипел и затрясся, однако говорить не начал. Угрюмый ухватил его за загривок и врезал еще разок, однако результат был тот же.

– Угрюмский, сразу после того, как стукнешь, надо Баттхеду рот и нос закрывать. Это тонизирует работу мозга! – Поморщившись, поделился собственной методологической наработкой Гоблин.

Угрюмый внял совету ветерана, и дело пошло веселее. Через три минуты обессилевший от побоев и отсутствия кислорода Баттхед трясущейся рукой набрал секретный код. На экране бронированные плиты медленно поехали в стороны, личный состав разразился аплодисментами, а Угрюмый церемонно раскланялся. Баттхед от выписанного им подзатыльника прилетел в объятия своих коллег не касаясь пола.

Повернувшись к строггам, Гоблин снова спросил их на местном тарабарском наречии:

– Кто убил тех пятерых, чьи головы выставлены на стене?

Старший зыркнул исподлобья и начал говорить, сперва тихо, а потом все больше и больше распаляясь, перейдя в конце на истерический визг.

– Чего это Бивис опять так разнервничался, камрад? Припадочный, что ли?

– Говорит, что генератор охраняет спецподразделение каких-то особо решительно настроенных смертников, которые уничтожат всех, кто попытается к генератору подобраться. Нас – в первую очередь. Эти же твари поймали в ловушку Беса, всего в двух часах хода отсюда. Чтобы их остановить, они пошли на самый крайний риск: закупорили пещеру, в которую вошли наши, а потом пустили газ. Когда через час открыли, все уже было кончено.

– Вот как, значит… Газами потравили, герои… – В серых глазах Лютого загорелся нехороший огонь. – Камрад, вы уже таки идите, времени в обрез, а я тут с ними за жизнь потолкую, политинформацию проведу, о гуманности побеседую…

– Сейчас, я только носик попудрю, – полуобернувшись, сказал Гоблин, справляя малую нужду в ближайший угол возле пульта. – Ты остаешься тут, камрад, бдишь и ждешь нас.

– В бой идут одни терминаторы? – ухмыльнулся Лютый.

– Ага. Ворота в башню не открывай. – Гоблин по-собачьи встряхнулся, застегнул штаны, повернулся и положил рэйлган на плечо. – Все, пошли.

На крыше башни резко и коротко свистнули.

– Гастелло, смотри за ними! – Гоблин и все остальные опрометью бросились наверх.

Они как пробки вылетали из люка и, низко пригибаясь, разбегались вдоль бортика. Из туннеля, через который они пришли, несся басовый рев мощных турбин.

– Танки!!! – срывая голос, заорал Гоблин. – К бою!!! Заряжать стрелки!!! Угрюмый – приготовь ружье!!! Пушистый, сколько «шершней» осталось?!

– Три!!! – кричал Пушистый, лихорадочно заменяя в барабане гранаты.

– Готовься!!! Камрад, у тебя?!

– Одна напалмовая!!!

– Приготовь!!!

Диверсанты выставляли регуляторы силы тока на максимум, выдергивали одни магазины и вставляли другие, снаряжая рэйлганы бронебойными стреловидными снарядами с хвостовым оперением. Стрелки имели оболочку из мягкого металла, которая скрывала под собой острый стержень из сверхтвердой монокристаллической стали. Только ими можно было пробить строгговскую бронетехнику, да и то удавалось это далеко не всегда.

Рев турбин нарастал, из черной пасти туннеля уже клубами летела пыль.

– Сколько их?!

– Минимум три! Да, три!

– Двоих надо впустить, а третьим завалить выход! Пушистый, ты понял?

– Есть!

– Камрад, Негатив и я – первый! Демон, Крюгер – второй! Кабан, Тарзан, Угрюмый – третий! Приготовились!!!

И в ту же секунду из черного жерла туннеля вылетел первый танк. Огромная, зализанная со всех сторон металлическая туша, во все стороны ощетинившаяся стволами, скользнула вверх, зависла в воздухе вровень с крышей и открыла ураганный огонь одновременно с диверсантами.

Фффуххх! – фыркнули черными ноздрями ракетные установки. Бу-бух! – ударили бортовые пушки. Тра-та-та!!! – застрекотали пулеметы. В этом грохоте визг рэйлганов был совсем не слышен, однако результат их стрельбы хуже от этого не стал.

Очередью загремели взрывы чуть ниже бортика по краю крыши. Семь голубых спиралей уперлись в три разных места танка, где за полуметровой броней скрывались пилот, стрелок и командир. Оседлавшие концы спиралей стрелки дружно пробили активную броню, впились в броню металлическую, мягкая сталь оболочек расплющилась об поверхность, и острые бронебойные стержни, пронзая инопланетный металл, хищно устремились вглубь. Не все они прошли насквозь, но сила их удара была такова, что внутренняя поверхность брони взорвалась осколками, разрывая в клочья тела экипажа.

Танк прекратил стрельбу, повиснув в двадцати метрах над грунтом и медленно поворачиваясь носом от башни в сторону выхода. Выпущенные им ракеты и снаряды попали прямо в бортик, пробив в одном месте огромную дыру, подняв тучу пыли, завалив станок с турелью и не причинив никому никакого вреда. Рэйлганы на всякий пожарный ударили второй раз, уже в подставленный борт. Турбины резко сбавили обороты, и танк плавно опустился на брюхо, непомерной тяжестью ломая маленькие сараюшки. И тут в пещеру с ревом, открыв огонь сразу от входа, залетел второй танк. Шедший впритык за ним третий остановился внизу, прямо на выходе в туннель, перекрывая единственный путь отхода и тоже грохоча сразу всеми орудиями.