Прокурор идет ва-банк. Кофе на крови. Любовник войны - Александр Григорьевич Звягинцев

плоскогорья уже полыхало красное зарево. Сарматов крикнул на ухо Морозову:

– Прикрой студентов со стороны реки. Уложи их в укрытие и проследи, чтобы они не высовывались!.. А мы к Алану на подмогу!..

– Есть, командир! – ответил Морозов и крикнул, обращаясь к бойцам: – Взвод, за мной!

Сарматов с несколькими бойцами бросились к БМП и, лихо развернувшись, помчались в сторону занимающегося зарева и полосующих небо трассирующих очередей.

– Хаутов, Хаутов?.. Прием! – орал в рацию Сарматов.

– Я, командир!.. Прикрой от реки!.. Лезут, как саранча, и каждый окоп пристрелян. Кто-то просвечивает нас, Сармат!.. Просвечивает!.. Прием.

– Да, похоже на то!.. Разберемся!.. Прикрываю правый фланг!.. Работай левый!.. Прием.

– Работаю левый!.. Работаю левый!.. Конец связи!..

– Суки! – крикнул Сарматов припавшему к ДШК Бурлаку. – У них одна группа отвлекает, а две другие бьют наверняка!..

– Это ведь уже вторую неделю продолжается, Сармат! – откликнулся тот. – Прав Алан – сидит какая-то сука где-то в районе индейских поселений и нас просвечивает!

– Так сандинисты там шмонали, ничего не нашли!

– Или не хотели найти! – крикнул Бурлак и снова припал к ДШК.

Огненные стрелы впились в силуэты появившихся сбоку людей. Силин со всего размаху послал в их сторону гранату.

– Заглуши мотор, – попросил водителя Сармат.

В наступившей тишине слышались стоны и ругань на испанском языке. Сарматов спрыгнул с БМП и полез в ту сторону, откуда доносились звуки. Силин и Бурлак следили за ним. Сарматов шарил по земле лучом карманного фонаря. Луч выхватывал скорчившиеся среди деревьев трупы и вдруг чуть поодаль от них уперся в стоящую на коленях фигуру в монашеской сутане.

– Факинг! Рашен факинг! – с ненавистью прохрипел монах, пытаясь перебитыми руками поднять автомат.

Силин ногой отбросил оружие в сторону и направил луч фонарика в лицо монаха.

– Брат Бартоломео!.. Вот ведь, мать твою, слуга божий, с крестом и пулеметом!.. – воскликнул Сарматов.

– Рашен сивиньи! Рашен факинг! Факинг! – захлебываясь кровью, прохрипел тот.

– И брат Сильвио здесь! – хмыкнул Сарматов, направив луч на лежащего навзничь человека. – Давай посмотрим, может, и патер где-то рядом свои богослужения проводит!..

– Осторожнее, командир! – предупредил Силин. – Они здесь успели мин понатыкать!.. Я их утром распатроню…

– Святые отцы еще и минеры по совместительству, – проскрипел зубами Бурлак и грязно выругался. Затем добавил: – А патер, видать, смылся! Ну, попадется он мне! Припомню я ему этот крестный ход!

Втроем они подняли потерявшего сознание монаха и понесли его к БМП.

Сарматов, уложив раненого на броне, взялся за рацию.

– Орхидея?.. Орхидея?.. Я – Снег! Ответь Снегу! Прием!

– Орхидея слушает, Снег! Прием! – донеслось из рации.

– Родригес!.. Родригес!.. Немедленно пошлите в индейские поселения людей и возьмите патера! С ним там еще один – брат Игнасио!.. Прием!..

– Снег, на связи Хорхе!.. Родригес предал революцию и бежал к гусанос. Никакого падре нет у индейцев, мы проверяли. Революция победит! Прием!

– В задницу вашу революцию!.. Можете так и передать вашему команданте Ортеге! Конец связи!.. – проорал Сарматов и выругался так витиевато, что на него даже покосились Бурлак и Силин.

Сарматов оттолкнул рацию и что есть силы ударил кулаком по броне. Никто к нему с расспросами не приставал – и так было видно, что дело – дрянь.

* * *

Утро. Поднимая тучи красной пыли, похожей на молотый кофе, камуфлированный «Ми-8» сел на площадку перед дощатым сараем.

– Рота, подъем! – крикнул дневальный спящим в гамаках бойцам.

Из пристройки, одеваясь на бегу, навстречу вышедшему из вертолета костистому генералу вышел Сарматов.

– Товарищ генерал-майор, докладывает капитан… – начал рапортовать он.

– Не ори, Сармат! – остановил его генерал. – Сколько раз за ночь из вас юшку пускали?

– Четыре, товарищ генерал.

– Потери?

– Шесть – «груз двести» и двое – легкораненые.

– А за все время?

– Двадцать один и девять раненых.

– На других точках еще круче! – произнес генерал и спохватился: – Обойдусь без бесед с личным составом… Скажи, чтобы архаровцы спали, а сам ступай в вертушку – там человек по твою душу!

У трапа вертолета стоял одетый в гражданское Савелов. Он протянул Сарматову руку, но тот поднес руку к берету и, не останавливаясь, поднялся в салон. Костистый генерал жестом показал ему место напротив грузного человека в штатском с седыми кустистыми бровями и представил его собеседнику:

– Вот капитан Сарматов – прошу любить и жаловать!

Грузный человек кивнул в сторону иллюминатора и спросил:

– Что вы обо всем этом думаете, капитан?..

– А что мне об этом думать! Это не в моей компетенции. Пусть начальники думают – мое дело воевать! – ответил Сарматов.

– Как разговариваешь с генерал-лейтенантом… нашим коллегой?! – вскинулся костистый генерал.

– Виноват, товарищ генерал-лейтенант! – ответил Сарматов.

– Ничего, у меня на лбу не написано! – добродушно кивнул грузный и показал на кресло. – Откуда они сюда приходят? – спросил он.

– Из-за реки, – ответил Сарматов. – Приходят по нескольку групп. Одна-две отвлекают, три-четыре бьют наверняка. У них каждый наш окоп пристрелян. С точностью до минуты знают о приходе и уходе транспортов с кофе…

– С этим мы разобрались! – перебил его грузный генерал. – Не всем по нутру наше пребывание здесь. ЦРУ на ушах стоит!..

– Как думаешь, капитан, что у них там – за рекой? – спросил костистый генерал.

– За рекой? – Сарматов на мгновение задумался, потом твердо произнес: – За рекой база «зеленых беретов» США, товарищ генерал.

– «Зеленых беретов» – скажешь тоже! – отмахнулся костистый. – Ты бы еще инопланетян приплел!

– Подожди! – Грузный генерал пристально посмотрел на Сарматова и спросил: – На чем основана твоя уверенность, капитан?

– На голых фактах. Мы их тут знаете сколько наморозили, товарищ генерал! – усмехнулся Сарматов. – И что бросилось в глаза?.. Все они почти одного возраста и роста, чистые, ухоженные… Много высоких негров… А их тактика… Я по академии помню тактику «зеленых беретов» во Вьетнаме.

– Это косвенные доказательства! – сказал костистый генерал. – Всего лишь предположения!

– Мы вчетвером на днях заблудились в лесу… в лесу за рекой и наткнулись на «артисток», – продолжил Сарматов.

– Что? – покрываясь пятнами, вскинулся костистый генерал.

– На кого наткнулись? – переспросил грузный.

– На мины итальянского производства! – бросил костистый генерал и схватил Сарматова за плечо: – Погоны тяжелы стали?.. Что, случайно заблудились в соседнем государстве?..

– А в соседнем борделе девки всегда слаще! – усмехнулся Сарматов, пытаясь освободиться от цепкой руки генерала.

– В Союз, архаровец! На тюремную баланду! – заорал тот, не разжимая руки. Лицо его в это время напоминало маску разгневанного туземного бога.

– Остынь! – раздраженно бросил грузный и вновь повернулся к Сарматову: – Тут не до шуток. Лучше расскажи мне дальше про «артисток»!..

– Ну, перенесли мы их на другие тропы. Ночью за рекой раз десять громыхнуло, а у нас