Пособие для начинающей ведьмы - Елизавета Шумская

Воздух был наполнен удивительными запахами. В этом месте по причудливой задумке создателя росли рядом совершенно несовместимые породы деревьев. В природе они не могли очутиться рядом, как и те местности, где любое из них могло считаться типичным представителем флоры.

Однако их все объединял удивительно приятный запах – у каждого растения свой особый, но очень-очень привлекательный. Т’ьелх заметил ее интерес и пояснил:

– Почти все деревья с островов. Даже есть с очень далеких. Например, вот это кривое, как будто скрученное дерево – сайманская акация, соответственно с Сайманских островов. Из нее аборигены делают очень популярные у восточных шейхов благовония… а также добавляют в… напиток, тоже местный, брага он называется, если по-честному. Но благодаря цветкам этой самой акации похмелья наутро нет абсолютно.

Ива усмехнулась. Ей очень нравились рассказы возлюбленного. Она знала все находящиеся на этой поляне растения по книгам, а в устах Т’ьелха они обретали некую индивидуальность.

– А вот это с тоненькими листиками, наоборот, вызывает головную боль, если выпить эйшу, самогонку, что из его плодов гонят на острове Пяти Гор, и не закусить ее их же сыром. А он у них, надо признаться, потрясающий. Во-первых, он коричневого цвета. Во-вторых, имеет вкус сыра, но одновременно сладкий – потрясающий вкус, очень необычный. Вот с этой самой эйшей вообще ничего лучше нет. Я видел, как они его варят. Сначала готовят обычный сыр, а потом из него уже этот, коричневый. Как же он называется? Не помню. На острове Пяти Гор вообще проблемы с названиями. Обычно они длинные, с бесконечно повторяющимися слогами, с немыслимыми сочетаниями букв, которые нормальный человек без эйши выговорить просто не может. Более того, у них какая-то странная любовь к соединению слов в одно. Вот, например, у нас Королевская улица, а у них будет какая-нибудь Стамильноведиматурассе. Запросто. Поэтому даже название их острова произносят в переводе. Настоящее просто никто не в силах запомнить. Я вообще думаю, на их острове единственное произносимое слово – это эйша. Наверное, потому, что как только ее отведаешь, ничего длиннее четырех букв не выговорить. Забористая дрянь такая! Крепче только гномы гонят. Но то вообще лучше даже не рассказывать. У меня от одних воспоминаний голова начинает болеть.

Эльф снова потер клинки специальной тряпочкой, смоченной в каком-то особом растворе. Потом вновь оглядел поляну, оперся о колено и продолжил:

– Но моему сердцу милее всего вот та красавица. Не знаю, как правильно, но среди публики, подобной мне и моим ребятам, оно зовется «старушечья заначка».

Ива расхохоталась. Т’ьелх тоже усмехнулся и пояснил:

– Дело в том, что бытует поверье, будто это дерево удерживает, защищает от воров. Его часто сажают около захоронений, храмов и прочих мест, где есть, что красть. По личному опыту говорю – не защищает. Однако у подобных слухов есть основания. Как мне объяснял один знакомый маг, это дерево каким-то неизученным пока способом поддерживает, усиливает любое защитное колдовство. Не просто защитное, а то, которое призвано охранять имущество от хищения. Но со временем любое колдовство ослабевает и постепенно исчезает, вот и «старушечья заначка» превращается из сторожа в прекрасную подсказку для кладоискателей. Хотя это больше байка, чем реальный факт. Сама понимаешь, что таких деревьев на свете полно, и если под каждым искать клад, жизни не хватит, даже эльфийской. А если такое дерево стоит рядом со склепом, могилой или вообще подозрительно интересным местом, то там уже порылись и до нас… Хотя вот тут бы я пошуровал… – задумчиво закончил эльф и вновь принялся полировать клинки.

Ива порылась в сумке и бросила в закипающую воду пучок трав. Та радостно зашипела и мгновенно окрасилась в вызывающий тяжкие раздумья зелено-коричневый цвет.

– Что ж не пошуруешь?

Эльф меланхолично оглядел сначала одно лезвие, потом другое и ответил:

– Что я, сам себе враг? Вскрывать гробницы в Городе Мертвых клана кошек. Да уберегут мой разум звезды от такого безумия! Уж с кем-кем, а с кошками я ссориться не собираюсь. Где мне потом яды доставать? – хмыкнул он. – А если серьезно, то это место слишком необычное, чтобы тут прошли подобные шалости. Насколько я знаю, ни для кого они хорошо не кончились. Только самим кошкам это дозволено, их клан слишком силен, равно как и магия. И это место, оно ею пропитано, на протяжении многих столетий пропитывалось. Можешь мне поверить, оно в силах за себя постоять.

– Что же ты за пират, коль так… осторожен? – подначила Ива.

– Во-первых, я не пират, а почтенный капитан торгового корабля. – Девушка фыркнула, эльф подкупающе улыбнулся. – А во-вторых, очень хороший пират, ибо при моей профессии и образе жизни я столько лет жив, здоров и богат. Знаешь, в чем секрет? – Вопрос был риторический. – Именно в том, что я не кидаюсь всюду, где слышится запах наживы, а умею выбирать, сочетая минимальный риск и максимальную выгоду. Наука называется экономика. Займись на досуге, – усмехнулся «почтенный капитан торгового корабля», а Ива подумала, что любит его.

Тьма сгустилась над поляной. Костер уже не справлялся с ней. Путники спали, и некому было подложить дров.

Ива посапывала, привычно забившись под Т’ьелха, который как и всегда лежал на боку, прижимая ее к себе. Катерина в который раз подивилась этой позе. Но они редко спали по-другому; оставалось только порадоваться за людей, которые даже во сне старались быть как можно ближе друг к другу.

Девушка прислушалась. Знахарка явно спала. С эльфом было труднее. Катерине даже с ее обострявшимся по ночам слухом не удавалось понять, спит он или нет. В конце концов, она решила рискнуть: тихонько повернулась и – в следующий миг оказалась на ногах. Ее шагов не мог услышать никто. Ветви раскидистого кустарника, скрывавшего половину стены неопознанного сооружения, качнулись. И тьма поглотила женскую фигурку.

Только тогда Т’ьелх решился открыть глаза. Он не спал, ожидая действий Катерины. В отличие от своей возлюбленной, он давно уже понял, с кем имеет дело, и не собирался упускать своего шанса. У эльфа были серьезные опасения, что более такого случая ему не подвернется. Девушка, если предположения Т’ьелха были верны, еще просто не вошла в полную силу, возможно, даже не до конца понимала свою суть, а значит, и свое могущество.

Эльф осознавал, что рискует, однако это был как раз тот случай, когда приходилось это делать, дабы не пошли прахом труды многих месяцев.

Поэтому он тихонечко приподнялся. Элевиэль рассказал ему, как он впервые увидел Катерину. Она вышла к их костру совершенно незамеченной. Ни разу не было такого, чтобы эльф не услышал или не почувствовал приближение человека. Однако ей это удалось. Собственно, именно с того момента стало ясно, что с ней все не так просто.