Соболев. Пробуждение Дара. Том 1. Том 2 - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этих слов я даже замедлил шаг и внимательно посмотрел на Леру. Вот уж никак не ожидал, что моя любовница, персональный баффер, да ещё и лудоманка в придачу, на самом деле политическая активистка.
— А ты как к этому относишься? — спросил я девушку.
Она пожала плечами.
— А никак. Я просто знаю, что наш мир не идеален и всё. Что-то сделать я с этим всё равно не могу.
— А хотела бы?
— Я не знаю. В твоём мире же было много революций?
— Более чем, и каждая революция несла за собой настоящие реки крови.
— Вот-вот, - кивнула Котова, серьёзно глядя на меня, - у вас нет одарённых, но всё равно гибли тысячи и миллионы людей. У нас же всё ещё сложнее. Лучшие из нас способны безо всякой техники стирать с лица земли целые города. Так что лучше мы обойдемся без революций.
Я только хмыкнул себе под нос. В этот момент мы уже поднялись по Васильевскому спуску и теперь шагали по брусчатке Красной площади.
Очень символично что Лера заговорила о революциях именно здесь, где в моём старом мире построен мавзолей, а также есть захоронения возле Кремлёвской стены, напоминающие о свержении императорской семьи. И хоть в этой России обошлось без революций, но и без этого крови хватало.
Ворота Спасской башни открылись, и из неё вышла смена почетного караула. Тройка часовых в расшитых мундирах с аксельбантами, печатая шаг, направилась в сторону Александровского сада.
Там, как и в моём мире, горел Вечный огонь, только не в честь погибших в Великой Отечественной Войне, которой здесь тоже не было.
Здесь неугасимое пламя символизировало память о жертвах в Великой Войне конца девятнадцатого века.
Тогда весь остальной мир объединился против Империи. Цин, Ямато, Священная Римская Империя, Британия с доминионами и союзниками, все они решили уничтожить Империю двуглавого орла.
Центральные области страны почти не пострадали, боги-тотемы и их служители защитили коронные земли, но окраины были полностью уничтожены магией и сталью.
Вот в память о пяти миллионах нонкомбатантах и шести миллионах солдат Империи погибших в той войне и горел этот огонь. До этого момента лекции по истории Империи, которые занимали важное место в учебной программе Академии были для меня белым шумом, но сейчас, глядя на эту троицу в белых перчатках с карабинами, я кое-что понял.
Люди всегда и везде одинаковы. Неважно какое у тебя оружие: дубина дикаря, кривая сабля с копьём, иприт, танк с атомной бомбой, стая призрачных волков или огнешар размером с Эверест. В любом случае будут умирать ни в чём неповинные люди и будут гореть города.
Всё это буквально раздавило меня, чеканный шаг часовых стал для меня настоящим мучением, и я как будто посмотрел на себя со стороны.
Ведь кто я был дома, и кто я есть здесь? Мажор, который реальной жизни не знает. Девочки, слава, деньги, в обоих мирах одно и тоже. А вокруг меня всегда был, есть и, наверное, будет мир полный боли. Пусть эта Россия настоящий бастион спокойствия, но за её границами-то творится ужас. Настоящий, ничем не замутненный ужас.
Я стоял и смотрел на потрясающе красивую девушку рядом со мной, девушку которую я дважды спас за последние две недели. Стоял, а вокруг меня медленно просыпался самый большой город этого мира.
Так стоп! It`s too much for me, как сказали бы американцы обоих миров. Это всё слишком для меня. Во всяком случае сейчас. Лучше сменить тему:
— Алекса хочет, чтобы я её трахнул, — сказал я. Не знаю почему я это сделал, но мне показалось это важным.
Лера посмотрела на меня и после паузы спросила:
— А ты? Ты хочешь её?
— Я не знаю, — почему-то мне хотелось ответить честно, — если бы между нами ничего не было, я бы ответил, что да, хочу. Но сейчас я не знаю.
— Ты мне ничем не обязан, — сказала Лера после длительной паузы. Наверное, эта пауза была вызвана ещё и тем, что мимо нас проехал настоящий караван из очень шумной армейской техники. Я насчитал не меньше десяти танков, помимо бронетранспортеров и прочего. Что они делали в центре огромного мегаполиса было для меня загадкой.
— Да, ты мне ничего не должен, — повторила Лера, — это я создала сама себе проблемы. Ты тут ни при чём.
Я не знал, что ответить, но на моё счастье в сумочке Леры зазвонил телефон, и она, извинившись, взяла трубку.
— Да, отец, — на лице девушки я увидел озабоченность, — да, я поняла… конечно… нет, это не так… да, он рядом со мной… да, могу… всё верно, это Зайцева меня вызвала… да, я понимаю… да, жду.
— Всё нормально? — спросил я Леру, когда она положила трубку.
— Я еще не знаю, — ответила она и нервно убрала прядь своих тёмных волос за ухо, — отец хочет меня видеть. И он говорит, что это срочно. Так что я тут подожду вертолёт.
— Слушай, это же про твою дуэль с Мисой и про меня. Давай я полечу с тобой.
— Нет, — её тон стал очень резким, — это только усугубит ситуацию. Я сама со всем разберусь.
— Ну как знаешь, — пожал я плечами, и буквально через несколько секунд мы услышали над собой стрекотание вертолёта.
Винтокрылая машина зависла над Волхонкой, Лера забралась в кабину, и вертолёт, качнувшись вперед, начал набирать высоту. Через минуту я его уже не видел.
Смысла идти пешком до Академии больше не было, и я, жестом, который таксисты понимали, наверное, во всех мирах, поймал машину. Через пять минут электромобиль остановился возле ворот МИМА, а я, расплатившись, вышел из машины.
Следующий гоночный вечер назначен на послезавтра, и значит мне придётся идти
