Зимние костры - Джоанна Линдсей

Более твердых заверений Элоиза не смогла дать.

Глава 45

Ансельм и Хьюг вернулись с севера, но Гаррик, не заезжая домой, продолжал путь на восток. Бренна была почти уверена, что он не вернется к зиме. Теперь можно спокойно вынашивать ребенка, не боясь появления Гаррика.

Элоиза была права: Ансельм отказался отвезти Бренну на родину. Он сам приехал сказать ей об этом, взяв с собой Элоизу, чтобы та переводила. Встреча прошла не совсем хорошо, поскольку Бренна была в отчаянии оттого, что придется прожить здесь лишний год. Однако Ансельм был в прекрасном настроении, после того как увидел первого внука и узнал, что скоро на Свет появится второй. Он настаивал, чтобы Бренна вернулась в поселок. Та упрямо отказывалась, оскорбленная подобным предложением.

— Но это ради твоей же пользы, — объясняла Элоиза. — Ты больше не можешь жить одна.

— Могу и буду! — вскричала Бренна. — Ничего не изменилось. Я никогда ни от кого не буду зависеть!

— Пожалуйста, Бренна, подумай хорошенько. Тебе с каждым днем будет все тяжелее передвигаться. Нельзя продолжать жить, как раньше.

— Нет!

— Хоть раз забудь о гордости, девочка. Теперь тебе нужно заботиться не только о себе, но и о младенце!

— Ах, она все так же упряма, — мрачно заметил Ансельм. — И никогда не будет счастлива в этой стране. Если бы только мой тупоголовый сын не был таким безмозглым дураком, ничего бы не пришлось менять!

Элоиза неловко откашлялась:

— Неужели ты не можешь понять, Бренна?

— Я останусь здесь, миледи, и смогу позаботиться о себе. Мой растущий живот не помешает добывать пропитание. Я по-прежнему хорошо попадаю в цель и не собираюсь больше ездить верхом. Но лес близко, и дичи там много. Я не стану рубить дрова, а для костра достаточно и хвороста. Постараюсь ничем не навредить младенцу.

— Мы уверены, что так оно и будет, Бренна, — согласилась Элоиза. — И знаем, как велики твое мужество и гордость. Но всякое бывает, и случается иногда непредвиденное.

— Я буду очень осторожна.

— Если не хочешь вернуться, — вздохнула Элоиза, — может, согласишься, чтобы кто-нибудь жил с тобой? Твоя тетя велела спросить, не позволишь ли ты ей приехать и остаться с тобой в этом домике? Тогда мы будем меньше волноваться за тебя.

Бренна не сразу ответила. Какое счастье, если тетя снова будет рядом! Есть кому рассказать о новых ощущениях, когда малыш начнет шевелиться и брыкаться в «животе или новое желтое пятно появится на лице… поговорить с тем, кого она любит и кому можно все рассказать.

— Но вы дадите тете свободу?

— Бренна, ты сама не знаешь, чего просишь!

— Дадите?

Элоиза повернулась к мужу:

— Бренна согласится позволить Линнет остаться, только если ты освободишь ее.

— Нет! Никогда!

— Но что сейчас всего важнее? — взорвалась Элоиза, потеряв наконец терпение. — Бренна может умереть здесь в одиночестве, или младенец погибнет. Кто-то должен быть умнее, если девочка никак не хочет признавать разумных доводов!

— Зубы Тора! — выругался Ансельм. — Наша жизнь была такой простой, пока я не привез ее сюда! — Ну?

— Делай как считаешь нужным, госпожа. Лишь бы об этой глупой девчонке было кому позаботиться.

— Линнет приедет завтра утром, Бренна, и мы согласны освободить ее. Я пошлю также служанку, помочь справиться с тяжелой работой. Нельзя же, чтобы твоя тетя в таком возрасте рубила дрова или таскала воду.

— Хорошо, миледи, — улыбнулась девушка. — Но я по-прежнему хочу платить за этот дом. Не желаю ни для кого быть бременем.

— Никогда не видела столь упрямой девушки!

Представляю, как ты, на девятом месяце, отправляешься в лес охотиться на кроликов! Позора не оберешься! Какой скандал!

Бренна впервые за время их визита громко рассмеялась:

— Всю свою жизнь я была причиной скандалов и пересудов, госпожа.

Девушка мечтала о том дне, когда все будет кончено и она сможет взять на руки свое дитя. Она так хотела девочку, маленькую дочку, со смоляными волосами и серыми глазами. Только бы малышка ничего не взяла от Гаррика! Жизнь и так достаточно жестока к ней, новые разочарования ни к чему.

К концу лета дни стали короче, хотя Бренне казалось, что время тянется бесконечно. Она сильно отяжелела, но продолжала охотиться, хоть и не так часто, поскольку дважды в неделю находила на пороге свежее мясо или рыбу и, конечно, не могла все это выбросить. На заднем дворе кто-то оставил корову, и теперь Бренна в свободное время помогала Линнет и Илейн — служанке, присланной Элоизой, сбивать масло и делать сыр. Общество женщин пришлось по душе Бренне, но, когда мысли о Гаррике вновь начинали преследовать ее, девушка уходила в лес, чтобы в одиночестве переживать муки отвергнутой любви.

Именно в один из таких дней она отправилась на охоту, хотя особой необходимости в этом не было. Погруженная в невеселые мысли, Бренна не заметила, как забрела в самую чащу. Наконец очнувшись, девушка огляделась, но не могла сообразить, где находится. Пришлось возвращаться по собственным следам.

Через некоторое время Бренну начало преследовать гнетущее чувство, что кто-то следит за ней. И хотя вокруг стояла тишина и не было ни души, ей стало не по себе. Она ускорила шаги.

И тут девушка увидела всадника, закутанного с головы до ног в плащ, слишком теплый для такой погоды, с надвинутым на лицо капюшоном, так что Бренна не могла понять, кто перед ней. Незнакомец на огромной лошади остановился не более чем в пятидесяти футах от нее. Страх охватил Бренну, ладони мгновенно стали влажными. Зарядив арбалет, она осторожно двинулась вперед, делая вид, что совершенно не встревожена. Отойдя на значительное расстояние, она немного успокоилась, но почти сразу же услышала за спиной конский топот.

Бренна развернулась как раз вовремя, чтобы выскочить из-под копыт летевшего прямо на нее жеребца. Тот промчался, едва не задев ее. Бренна не могла поверить в то, что происходит: незнакомец явно пытается убить ее! Увидев, как тот поворачивает коня, чтобы вновь напасть на нее, Бренна попыталась бежать. Но ноги отказывались нести отяжелевшее тело, опасность неумолимо надвигалась. Бренна подняла арбалет, но оказалось, что драгоценное время потеряно. Она ждала слишком долго, и теперь конь был почти рядом.

Удар в плечо отбросил Бренну на землю, хотя она успела выставить вперед руки. Девушка лежала, тяжело дыша, понимая, что не ранена. Однако, когда Бренна попыталась встать, острая боль пронзила живот, заставив надрывно вскрикнуть. Но тут она услышала злобный смех… смех женщины и постепенно затихавший на расстоянии стук копыт.

Боль вернулась, и жалобный вопль снова вырвался из груди девушки. И когда черные волны небытия уже готовы были поглотить ее, одна последняя мысль билась в голове: ребенок… ее дитя решило появиться на свет… но еще рано… слишком рано…