Кровавое заклятие - Дэвид Дархэм

В Лиге не принято подавать руку для приветствия; мужчины просто подошли друг к другу и слегка поклонились.

— Я рад, — продолжал сэр Дагон, — что имею дело с вами, а не с каким-нибудь выскочкой-самозванцем. Говорят, по законам Мейна вас в любой день могут вызвать на этот танец… как он называется?

Сэр Дагон наверняка помнил название. Люди Лиги обладали энциклопедической памятью.

— Мазерет.

— Да-да. Мазерет. Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, но, по-моему, этот обычай пора ликвидировать. Ваша отвага и доблесть общеизвестны, зачем доказывать их снова и снова? Получается, любой мужчина вашего народа может даром получить все, чего вы добились тяжким трудом. Зачем предоставлять такую возможность? Чего доброго, какой-нибудь амбициозный болван бросит вам вызов…

Некоторые так делали, подумал Хэниш. Он пять раз танцевал мазерет с тех пор, как переехал на Акацию. Пятеро его людей умерли от его же руки. Каждый из них желал власти. Каждый надеялся получить все и сразу, совершив одно-единственное убийство. Хэниш был уверен, что сэр Дагон прекрасно знает все подробности. Он не стал развивать тему.

— Кажется, я удостоился похвалы? Коль скоро Лиге не все равно, с кем она имеет дело.

— Вы отдали своим людям мир, которым они теперь правят. Лига помнит об этом, даже если ваши собственные приближенные забывают. Лично я восхищаюсь вашим упорством. И да, Хэниш, я вам сказал комплимент. В моем возрасте человек уже мало чем интересуется. Друг мой, даже приобретение материальных благ — скорее привычка, чем амбиции.

Хэниш полагал, что и близкая смерть не усмирит амбиции члена Лиги, однако не подал виду. Равно не признал он и обвинения в адрес его приближенных. Что это было, интересно — насмешка или предупреждение? Он жестом предложил сэру Дагону уйти с солнцепека.

В комнате они уселись на кожаные стулья с высокими спинками, за стол, украшенный узорами в сенивальском стиле. Слуги принесли подносы с едой и напитками. Некоторое время продолжалась пустая, ни к чему не обязывающая беседа. Словно двое добрых знакомых встретились, чтобы поболтать о вещах не более важных, чем погода в Акации, миграция ласточек и положительное влияние морского воздуха на здоровье. Хэниш был рад передышке. Он дотошно изучал сэра Дагона, обращая внимание не столько на его слова, сколько на интонации и манеру речи, акценты, жесты, завуалированные чувства. Он понимал, впрочем, что глава Лиги делает то же самое.

— Итак, сэр Дагон, вы недавно вернулись из далекого путешествия?

— Да, вернулся издалека.

Уже не первый раз Хэниш пытался вытянуть из главы Лига хоть какие-нибудь сведения о чужаках — Лотан-Аклун. Что это за существа, которые, по сути дела, вершили судьбы Изученного Мира? Они в каком-то смысле были союзниками Хэниша в борьбе против Леодана Акарана, однако он никогда ни одного из них не видел и ничего не знал об этом народе. Лотан-Аклун жили на островах, протянувшихся цепью вдоль длинной стороны континента и известных как Иные Земли. Они не желали иметь дела с Изученным Миром, довольствуясь богатствами, которые обеспечивала им Квота. Лига была посредником между Лотан-Аклун и остальным миром.

В первые годы своего правления он неоднократно требовал сведений о Лотан-Аклун, желая понять, с кем имеет дело. Представители Лиги обещали направить какой-то «запрос», но ответ так и не пришел. Хэниш расспрашивал о них даже Калраха, ведь нюмреки пришли именно из той части мира, где обитали Лотан-Аклун. Тем не менее и Калрах не сумел дать сколько-нибудь вразумительных ответов. Предводитель нюмреков отозвался о Лотан-Аклун с изрядной долей пренебрежения. Просто торговцы, объяснил он.

Девять лет на вершине власти — а Лотан-Аклун по-прежнему были реальны для Хэниша только потому, что требовали детей-рабов и производили наркотик, который помогал утихомирить взбудораженную империю. Члены Лиги уверяли, что все идет нормально, и Хэниш знал, что сэр Дагон не скажет ничего нового в ответ на его вопросы. Поразмыслив, он решил не настаивать.

— Кстати, — произнес сэр Дагон, — Лотан-Аклун довольны вашими успехами в обращении с антоками. Они отдали антоков, полагая, что вы найдете способ с ними управиться, и рады, что не ошиблись.

Хэниш кивнул. На самом деле никаких особых успехов он не заметил. Антоки были странными зверями, которых он видел лишь единожды. Гигантские создания, похожие на жутких тварей древности, чьи кости иногда находили в земле. Если бы Хэниша спросили, он навряд ли сумел бы описать их словами. Гадкая помесь свиньи и собаки, многократно увеличенная в размерах. Мерзкие, жестокие хищники. Хэниш полагал, что можно использовать их в бою, если до этого когда-нибудь дойдет дело. Впрочем, сам он антоками не занимался, предоставив Маэндеру разбираться с тварями в глуши Сениваля. Чем меньше он слышал о них — тем лучше.

К счастью, сэр Дагон снова перевел разговор:

— Думаю, вас обрадуют мои новости. Лотан-Аклун хотели бы увеличить товарооборот. Как вы знаете, они терпеливо ждали много лет. Скудные подачки, которые вы слали им до сих пор… вы же понимаете. Они считают, что оказывали вам любезность, принимая их без жалоб и исправно снабжая империю мистом в кредит. Лотан-Аклун отдают себе отчет, что вам требовалось привести страну в порядок, встать на ноги, пережить период реконструкции… однако ныне он закончился.

Сэр Дагон сделал паузу и приподнял бровь. Хэниш взмахнул рукой, призывая продолжать.

— Мы должны отправить полный корабль рабов, положенных по Квоте, до наступления зимы. Вдвое больше, чем давали Акараны, но ровно столько, сколько вы обещали перед войной в обмен на помощь. Пятьсот тел с каждой провинции, поровну мальчиков и девочек, примерно одинаковое количество от каждого народа. Возможно, в будущем им понадобится больший разброс возрастов, нежели раньше, но пока они ничего такого не говорили. Взамен Лотан-Аклун увеличат поставки миста на треть. И учтите, наркотик улучшен. Теперь он медленнее разрушает организм, а привыкание, наоборот, происходит быстрее. Вдобавок курильщик, не принявший вовремя свою дозу, обретает целый букет неприятных ощущений. Галлюцинации, лихорадка, сильная боль… Люди пойдут на что угодно, лишь бы добыть очередную порцию. Все это описано в документах, прилагаемых к исправленному договору.

Хэниш отвел взгляд. Они не требуют ничего, кроме целого мира. Как благородно! Какая великая щедрость!.. Ему на глаза попалась золотистая обезьяна, прыгнувшая на перила балкона; ее желтовато-оранжевая шерсть сняла в солнечном свете. Хэниш недолюбливал этих тварей. Шумные, наглые, словно весь дворец на самом деле принадлежал им. В первый год своего пребывания на Акации Хэниш завел здесь другую разновидность обезьян: крепких зверюг со снежно-белой шерстью и блестящим голубоватым лицом. Они повели себя буйно и агрессивно. Белые обезьяны охотились на золотистых и раскидывали окровавленные полусъеденные тушки где попало. В конце концов Хэниш приказал уничтожить их. Золотые, меж тем, покорили сердца придворных дам. И остались.