Битва драконов. Том 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Устами младшей жены глаголет истина, — промурлыкала Тамара.

— Заговор, — понял Никита. — Это коварный женский заговор.

— Ничего подобного, — возразила Даша, прижимаясь теснее к мужу. — Мы же не заставляем тебя изменить свои планы. Делай, что задумал. Я не слепая, и вижу, что рано или поздно нереализованный потенциал разорвет тебя. Кому от этого лучше будет?

Они были правы, его жены. Никита понимал это так отчетливо, как никогда. Жить на периферии и контролировать процессы, то и дело возникавшие вокруг него, невозможно из глубинки. Люди посмотрят-посмотрят, да и махнут рукой на человека, умеющего творить невозможные вещи, да все в пустоту. Какой же толк от такого потенциала? Надо определиться, что именно ему подвластно, и в какую сторону направить Силу? Ради Семьи или ради государства? Вступив однажды на широкую дорогу, забудь о тропинках.

— А как же наше «Гнездо»? — голос Никиты дрогнул, и обе женские ладони одновременно легли ему на плечи.

— Оставишь его на попечение верных тебе людей, — тихо, с новыми непонятными нотками, сказала Тамара. — Ты можешь так же легко приходить сюда. Один шаг — и ты здесь.

— Тем более, в нашу семью скоро войдет еще одна особа, — добавила Даша. — Как вариант — дать ей возможность стать хозяйкой «Гнезда».

— Что? — Никите показалось, что он ослышался. — Вы о чем, мои верные супружницы? Вам скучно стало? Решили муженька еще раз к алтарю подвести?

— Ой, как будто ты просто так с Шереметевым на дуэли бодался, — фыркнула Тамара. — Мы все знаем про историю с Юлей Васильевой. Кто больше всех пострадал — так это бедная девушка. Лишили жениха, ославили на весь столичный свет, а Бельский самолично снял с ее родителей вассальную клятву. Почему ты до сих пор с ней не поговорил? Почему дал возможность Васильевой убежать и спрятаться в своей раковине? Девушка переживает, что никому не нужна. Где она, кстати?

— У Воронцовых живет, — признался Никита. — Я сам попросил Андрея удержать Юлю в Петербурге. Меня госпожа Васильева, мягко сказать, решительно развернула спиной и дала хорошего пинка.

— И правильно сделала, — кивнула Тамара. — Надо прежде думать, чем знакомиться с девицами подобно мирянину. Это боярышня может зайти в кафе и спокойно скушать пирожное с кофе, никого не спрашивая. А тебе не следовало компрометировать ее.

— Уела, — признался волхв. — Но Юля — «зеркальный двойник» княжны Колычевой. И теперь вокруг нее начали виться спецслужбы. Не знаю, что придумали твой венценосный дядя и отец, но подозреваю, не букет цветов подарить хотят.

— Тем более ее надо взять под защиту нашего рода, — заметила Даша. — И самый лучший способ — женитьба. Раз уж талдычат светские сплетники, что ты растоптал Шереметева ради Васильевой, то надо соответствовать их желаниям.

— И это вы мне говорите о женитьбе? — изумился Никита. — Сговорились, никак? Согласны на появление еще одной женщины в доме? Мир, несомненно, оценит такую жертву…

— А вот сейчас ирония неуместна и обидна, — воздух мгновенно сгустился, отдавая холодом. Да и в голосе Тамары не было прежней теплоты. — Сам ты не хочешь оценить нашу жертву? Думаешь, дело в Васильевой? Ты все равно рано или поздно приведешь в дом женщину. Я это чувствовала с самого первого дня, как вышли из храма Перуна. Да и слова твоего прадеда прозвучали недвусмысленно. Так зачем ждать? Пока мы еще молоды, пока наша семья не обрела монолитность в привычках и традициях — веди к алтарю эту девушку. Она тебе нравится, просто ты больше всего боишься нашего мнения. Поэтому и до сих пор не советуешься с нами. Но знай, это будет моя последняя жертва.

Никита досадливо поморщился, радуясь, что его эмоции не видны в темноте. Он вдруг почувствовал себя куском железа, сунутого в горнило кузнечной печи, которое то вытаскивают и лупят молотом, стараясь выковать нужную деталь, а потом снова — в печь, на разогрев, и так до самого конца, до ошеломляющей купели в ледяной воде.

— Давайте-ка обсудим один момент, мои дороги, — голос волхва изменил тональность. В нем послышались жесткие нотки. — Как мне поступать с Васильевой, решать буду я. Моя дуэль с Шереметевым была не за сердце дамы, а в качестве намека влиятельным людям Петербурга. Если кто так думает, очень сильно ошибается. Насчет Васильевых: по условию дуэли они получают свободу. Захотят в качестве благодарности перейти под мой вассалитет — не буду возражать. А насчет Юлии я еще ничего не решил. Возможно, мое увлечение — всего лишь отголосок знакомства с яркой девушкой из другого мира. Но отношения с Васильевой я буду продолжать из-за неких обстоятельств, связавших нас. Так нужно. О любви и желании привести в дом еще одну женщину речи не идет.

— Мог бы пояснить свою позицию заранее, — Тамара проявила спокойствие, дослушав монолог Никиты, — чтобы не возникало недопонимания. Я свою обозначила еще давно, но изменила правилу. Я приняла Дашу, чувствуя к ней тягу, увидела родственную душу. Могу еще раз наступить на свои чувства и гордость. Но мне нужно твое слово, какой ты хочешь нашу семью. Так ты что решил?

— Я не знаю, — Никита подавил раздражение. — Уже жалею, что зашел в то кафе, поддался эмоциям.

— А мне хотелось бы посмотреть на девушку, поговорить с ней, — откликнулась Даша, чувствуя негативные эмоции мужа. — В самом деле, ради кого Никита рисковал репутацией и здоровьем? Она и в самом деле похожа на княжну Колычеву?

— Не совсем, — рассеянно ответил волхв, погруженный в размышления, зачем жены затеяли этот разговор. — Жесты, движение, неуловимые черты лица — да, это присутствует. Но Васильева — не княжна твоей Яви.

Тамара мягко отстранилась от мужа и погладила его по плечу. Примиряюще сказала:

— Я не хочу на тебя давить или устраивать сцены ревности. Поговори с Юлей. Можешь убедить ее в необходимости принять нашу защиту, а можешь просто извиниться и навсегда выкинуть из головы идею семейного треугольника. Мы вдвоем дадим тебе гораздо больше, чем ты думаешь и что подсознательно ищешь. Правда, Даша?

Даша грустно улыбнулась. Она не хотела давить на Никиту в тот момент, когда внешняя угроза семье оказалась столь реалистичной. Не стоит нагружать мужа перед опасной схваткой с Триадой.

— Мне не нравится подобный подход к решению наших взаимоотношений, — буркнул Никита, глядя на Тамару. — Император и твой отец навязывают мне Юлю, фактически выбирая ее в супруги, и мотивируют свою волю интересами страны. Для воина-гиперборея выбор спутницы жизни не просто забава или дурь, и не акт взросления и смены статуса, а нечто другое.

— А что? — немедленно вцепились в него четыре руки. — Не отпустим, пока не откроешь страшную тайну своих воинственных предков!

Никита едва отбился от разошедшихся жен, отскочил в сторону и поднял руки вверх, призывая их остановиться, и только потом приложил ладонь к сердцу.

Мой единственный и верный советник находится здесь, — пояснил он притихшим Тамаре и Даше. — Для меня существует только та женщина, которая заставляет сердце радоваться и плакать.

— Красиво сказал, — девушки переглянулись, а Даша добавила: — Когда Никита ухаживал за мной, я его не видела с другими барышнями. Очень честный молодой человек.

Не выдержав, обе прыснули со смеху. Насупив брови, волхв погнал жен с террасы; с наступлением темноты ощутимо похолодало, и с реки потянуло сыростью. Со стороны дач гулко залаял пес, к нему присоединился многоголосый хор лохматых сторожей. Откуда-то донеслась веселая музыка, вплетаясь в какофонию звуков — люди отдыхали, пользуясь последними теплыми деньками бабьего лета.

— Мне еще нужно поработать, — поцеловав Тамару и Дашу, Никита посмотрел на часы. — Так что спать лягу поздно… Наверное.

— Не забудь детей проведать, — предупредила старшая жена, — а то испытаешь нашествие страшной и вопящей орды в нашу спальню. Я не смогу ее удержать, сразу предупреждаю.

— Хорошо, договорились, — улыбнулся волхв и заторопился в кабинет-библиотеку.

Несмотря на позднее время, здесь собрался весь силовой блок клана. Даже Глеб Донской примчался из «Родников», и теперь, раздумчиво потирая щетинистый подбородок, слушал Ильяса, что-то говорящего ему вполголоса.