Рождение Темного 2 - Виталий Горелкин

Нияз! Это Нияз! Моя ненависть к этому орку была запредельной. Это во всем он виноват! В том, что я сейчас здесь, чуть живой, что лишился магии и вынужден был терпеть побои, словно простой человечишка.

Нияз! С моих уст раздалось невнятное рычание и, забыв про осторожность, забыв про множество других орков, я поднялся с колен и бросился вперед. Прыжок и язычки пламени только пощекотали голые ступни. Наступил ногой на спину согнувшегося жреца, отчего тот распластался на камне, оттолкнулся и прыгнул на вторую ступень. Кинжал в моей руке требовал крови, и он тут же ее получил, вонзившись дважды в спину шамана. Орк тихо замычал, раскинул в стороны руки и уронил посох. Я выдернул нож, отпихнул уже мертвое тело в сторону, сделал два коротких шага и запрыгнул на последнюю ступень.

- Что, твари, не ждали? - засмеялся я в лицо жреца у алтаря, и прыгнул на него, вытянув вперед руки.

Орк отшатнулся назад и выставил перед собой черный клинок. Первоначальный испуг на его лице сменился удивлением, а потом раздражением. Не сводя с меня глаз, он поставил на пол чашу с кровью, расправил плечи и сделал осторожный шаг вперед. Жрец протянул мне раскрытую ладонь и вкрадчиво, словно общаясь с взбесившимся животным, произнес:

- Опусти кинжал, я не причиню тебе вреда.

Ага, прямо щас! Как будто не вижу, что он сам оружие не бросил и крепко держит его в кулаке. Я поднес нож ко рту, и, посмотрев на орка из-подо лба, демонстративно слизал с лезвия кровь. Орк сделал еще один шаг, и тогда я заорал во всю мощь и покачнулся вперед, как перед прыжком. Закричал так, словно это были мои последние мгновенья жизни, обрушивая на жреца разрывавшую меня ненависть, боль и ярость за разбитую мечту стать великим магом. Ойуун отпрыгнул назад, к белым колонам, и прикрылся рукой, от летящего в него кинжала. Никогда не был силен в метании ножей, вот и в этот раз стальной клинок просвистел высоко над головой орка, жалобно звякнул о столб и отлетел к алтарю.

Это все заметил краем глаза, так как пока жрец защищался, я подскочил к лежащему на алтаре Ниязу, схватил его за грязные нечесаные лохмы и со всей силой ударил его головой по камню. Потом еще раз, и еще. Голова орка при каждом ударе издавала глухой стук, пока не треснула как арбуз. Из разбитого черепа на алтарь пролилась темно-красная кровь, тело пронзила судорога и оно обмякло. Я засмеялся, предвкушая то, что должно последовать за смертью сына Цагаана. У него нет амулета, сейчас поглощу его душу и всю энергию пущу в заклинание огня. Самое простое заклинание, без каких-либо дополнительных форм и направлений. Такое точно должно сработать, пусть даже в очаге огненного шторма окажусь я сам. Погибать так с музыкой! Я победно посмотрел на пока еще живого жреца.

- Нет! - закричал Ойуун и замер, в ужасе смотря на Нияза.

Я невольно проследил за его взглядом и тоже вздрогнул от страха. Сын Цагаана был еще жив. Он открыл глаза, полные черной тьмы, и задергал конечностями. Руки орка набухли мускулами, отчетливо проступили вены, и крепкие веревки лопнули, словно они прогнили от его прикосновения. Нияз сел и из его горла донеся нечленораздельный рев. Он нагнулся и схватил веревки на ногах.

Я с размаху ударил его по голой спине, оставив отпечаток Турисаз. Не мытьем, так катаньем. Если не смог его прикончить голыми руками, убью магией! Я послал в руну энергию и захохотал, наблюдая за ее работой. Спина орка, потом его плечи и руки покрылись густой сеткой ран, из которых медленно выступили капли вязкой крови. Но это его не остановило, он даже не вздрогнул от боли, только чему-то фыркнул, разорвал опутывающие ноги веревки и слез с алтаря. Порезы на шкуре Нияза скрылись под коричневой коркой, орк повел плечами, и с них посыпались безобразные струпья, обнажая девственно чистую кожу на спине.

Да что же такое! Почему ты еще жив, тварь?!

Нияз медленно развернулся и направился к Ойууну. Жрец задрожал и попятился. Правильно, так и надо! Поубивайте сейчас друг друга, а я потом займусь победителем.

Я подобрал лежащий у моих ног нож, и медленно двинулся за Ниязом. Что-то в нем меня пугало, это касалось не только сопротивляемости силе Турисаз. Сын вождя и до этого был силен и быстр, но теперь в его движениях проявлялась нечеловеческая грация. На секунду меня пробрал страх - с ним не справиться. Но кинжал, приятно оттягивая руку, напомнил, что там, где пасует магия, отлично справится холодная сталь.

Нияз тем временем подошел к висевшей на столбе орчанке, разорвал ее путы и бедная жертва упала на пол. Орк тут же залез на нее и энергично задвигал тазом, утробно похрюкивая при каждом движении.

Фу, мерзость. Меня чуть не стошнило от такого зрелища. Но терять момент было нельзя. Я сжал кинжал двумя руками, поднял его вверх и прыгнул вперед, с размаху вонзив клинок в спину Нияза. С трудом выдернул нож из жилистого мяса и еще раз ударил с левой стороны, надеясь попасть в сердце врага. Третий удар нанести не удалось, он махнул рукой, и я отлетел к алтарю, сильно ударившись спиной о неровный каменный край.

Нияз на секунду прекратил совершать свои мерзкие движения, схватил рукой кинжал и вытащил его из спины. Орк продолжил насиловать девушку, но теперь кроме утоления похоти, его заинтересовал слишком смелый человек.

Я попробовал подняться, но тут же скрючился от невыносимой боли в боку, не смог сдержаться и застонал. Почему сейчас? Почему боль вернулась именно в этом момент, а не позже, когда я вырву сердце предателя?

Нияз, словно прочитав мои мысли, неестественно вывернул шею и посмотрел на кровавое отверстие в спине. С ужасом и растерянностью я наблюдал, как смертельная рана стала закрываться прямо на глазах. Орк, учуяв мой страх, облизнулся, глухо зарычал и выгнулся в экстазе. Орчанка под ним впервые подала голос, но стоило ей пискнуть, как Нияз вырвал бедолаге кадык и жадно припал к ее шее, причмокивая от удовольствия.

Это не человек, то есть это уже не орк. Это какая-то тварь, занявшая его тело... Настоящий Нияз был еще той мразью, но он не умел взглядом заживлять раны и отрывать головы легким движением руки...

То, что раньше было сыном вождя Орчибат, встало и провело ладонью по ране, очищая потемневшую кожу от подсохшей крови. Потом оно сделало шаг и оказалось рядом со мной. Я попытался отползти подальше, но спина уперлась в алтарь и ноги впустую заскользили по каменным плитам. Нияз нагнулся и легко поднял меня в воздух за шею. Его пальцы были крепче стали, я задыхался, лягался ногами, колотил его руками, но не мог их разжать или заставить ослабить хватку. Потом тварь сорвала с меня балахон и, задумчиво склонив голову, стала бесцеремонно разглядывать обнаженное тело. Нияз слегка нахмурился, когда увидел мои татуировки, а потом поднял голову и я столкнулся с взглядом таких же глаз, что у меня - полностью черных, без малейших признаков другого цвета. Словно в зеркало посмотрел.