100 великих афер - Игорь Мусский

В тексте дневников не было сногсшибательных откровений. Скорее наоборот (и это повышало доверие к ним) – мемуары Гитлера лишь иллюстрировали предположения или утверждения, уже высказанные историками. Хотя определенные разночтения встречались: фюрер, например, писал, что ничего не знал о подготовке «хрустальной ночи». Несколько строк Гитлер посвятил любовнице Браун: «Еве пришлось много выстрадать. Как мне сообщили тридцатого врачи, у нее была ложная беременность. Ева, однако, думает, что ей сделали аборт. Именно сейчас, когда у меня совершенно нет времени, а она так нуждается в моей поддержке, я должен оставить ее одну…»

Лондонский еженедельник «Санди таймс» заплатил 400 тыс. долларов за право публикации дневников в Великобритании и странах Содружества; уникальным документом заинтересовались французский «Пари матч» и итальянская «Панорама». Американский журнал «Ньюсуик» отвел дневникам Гитлера 13 страниц с анонсом на обложке, однако его издатели воздержались от приобретения прав на публикацию дневников в США. Во-первых, их не устраивали планы «Штерна» печатать рукопись частями в течение восемнадцати месяцев, во-вторых, они хотели получить «более авторитетное заключение относительно подлинности» дневников.

После публикации «Штерна» мир разделился на два лагеря. Одни ученые не сомневались в подлинности дневников. Скептически настроенные историки Эберхард Йекель и Дэвид Ирвинг недоумевали, каким образом Гитлеру удавалось в течение длительного времени скрывать дневники от помощников, слуг и адъютантов. К тому же Гитлер почти все свои письма диктовал секретарю, а сам писал карандашом. С января 1943 года Гитлер страдал тяжелым нервным заболеванием, у него дрожали руки, поэтому фюрер не мог писать разборчиво. На пресс-конференции в Гамбурге англичанин Ирвинг поинтересовался, проводилось ли химическое исследование чернил, чтобы определить возраст документов? Ответ был отрицательным.

Британский ученый Тревор-Ропер, еще недавно восхищавшийся находкой, уже не был столь категоричен. Он заявил, что часть обнаруженных документов, возможно, фальшивка, а затем пошел еще дальше – дневники надо считать подделкой, «пока не будет доказано обратное».

Вскоре в спор включились немецкие историки, и один из них обвинил журнал «Штерн» в том, что его беспокоит лишь увеличение тиража. С этим утверждением было трудно поспорить: тираж еженедельника, составлявший 1,87 миллиона, после первой же публикации дневников увеличился на 300 тысяч экземпляров.

Через неделю «Штерн» опубликовал отрывки из дневников Гитлера, посвященные побегу Гесса. Конкурирующее издание «Шпигель» откликнулось материалом с броским заголовком: «Дневники Гитлера – находка или подделка?», но убедительных фактов, опровергающих подлинность дневников, приведено не было.

Неожиданно изменил свое мнение Дэвид Ирвинг. Репортер Хайдеман сообщил ему по телефону, что в последних тетрадках почерк Гитлера стал прыгающим и менее разборчивым, а в тексте встречаются жалобы на боль, которую причиняет Гитлеру работа над дневниками. Но главное, содержание дневников во многом (например, в отношении Гитлера к еврейскому вопросу) подтверждало выводы, сделанные Ирвингом в книге «Война Гитлера». Влиятельная «Таймс» тут же оповестила читателей: «Ирвинг считает дневники настоящими!». Позже историк будет говорить, что он первым назвал дневники Гитлера фальшивкой. «И последним, кто признал их подлинность», – язвительно добавляли журналисты.

Тем временем специалист-почерковед, привлеченный изданием «Ньюсуик», изучил две тетрадки Гитлера, привезенных «Штерном» в Нью-Йорк на экспертизу. «Это не просто подделка, это еще и плохая подделка», – заключил он.

В Германии ученые определили, что не только бумага дневников, но и чернила, клей в переплетах и искусственная кожа обложек относились к послевоенному периоду. При химическом анализе бумаги в ее составе был обнаружен отбеливатель, который начали применять при производстве бумаги лишь в 1955 году. Ганс Бомс, глава немецкого Федерального архива, объявил дневники примитивной подделкой. Петер Кох подал в отставку; издатель «Штерна» Генри Наннен признал: «Нам есть за что стыдиться».

Один из главных виновников скандала репортер Герд Хайдеман более тридцати лет проработал в «Штерне». Ему поручались самые опасные и скандальные расследования. Со временем Хайдеман увлекся историей нацизма. Он продал свой дом в Гамбурге, купил яхту, некогда принадлежавшую Герману Герингу. Среди приятелей журналиста числилось немало бывших нацистов. Они-то и свели его с Конрадом Куяу (он же Фишер), торговавшим в Штутгарте фашистской символикой.

В начале 1981 года Куяу сообщил Хайдеману, что его брат, офицер восточногерманской армии, переправил на Запад личные дневники Гитлера и теперь ищет покупателя. Как они к нему попали? Дневники вместе с другими ценностями фюрера в конце апреля 1945 года пытались перевезти из Берлина на виллу Гитлера в Берхтесгадене в баварских Альпах. Однако по пути транспортный самолет был сбит недалеко от Дрездена. Местный крестьянин припрятал у себя часть груза, в том числе и тетрадки фюрера.

Хайдеман отправился в ГДР, где нашел немало фактов, подтверждающих историю Куяу. Журналисту даже показали железный ящик, найденный на месте катастрофы. Хайдеман навел справки у бывшего эсэсовца Клаппера, и тот подтвердил, что дневники действительно существовали. Хайдеман убедил издателей «Штерна» заплатить за 62 тетрадки в обложках из искусственной кожи 9,3 млн марок, причем 1,5 млн марок выторговал себе за посредничество. Издателей можно понять: публикация сенсационных документов не только поднимала престиж журнала, но и обещала хорошую прибыль.

«Я возил деньги в пластиковом пакете, каждый раз около миллиона, встречался с ним в условленном месте на автостраде, – рассказывал Хайдеман. – Куяу звонил мне из Штутгарта в Гамбург и просил доставить деньги за три тетради дневника, но каждый раз отдавал только одну, заявляя, что остальные находятся в еще нераспечатанном контейнере с пианино в городке Лебау, где на фабрике музыкальных инструментов столь необычно запрятаны в интересах максимальной сохранности. Я злился, поскольку опасался каждый раз разъезжать с миллионами, но все оставалось по-прежнему. Видимо, он просто не успевал изготавливать фальшивки».

И вот 6 мая 1983 года произошло окончательное разоблачение фальшивки. Через неделю Конрад Куяу сам явился в полицейский участок и честно обо всем рассказал, причем Хайдемана он назвал своим сообщником, в то время как уволенный из «Штерна» журналист утверждал, что сам стал жертвой обмана.

Конрад Куяу обладал редким талантом копииста. Дневники Гитлера отнюдь не являлись дебютом фальсификатора на поприще «нацистского антиквариата»: он и прежде сбывал поддельные реликвии Третьего рейха. Среди его творений – акварели, подписанные Гитлером, рукопись «Майн Кампф». Как зaявил Kуяу, подпись фюрера он ставил тaк же быстро, как свою собственную. Даже письма из тюрьмы после ареста он писал рукой фюрера. В 1980 году Эберхард Йекель издал академический труд «Все рукописи Гитлера. 1905–1924». После ареста Куяу выяснилось, что это собрание содержало не менее 76 сфальсифицированных им документов!

Над дневниками фюрера Конрад Куяу корпел более двух лет. Изначально фальсификатор хотел ограничиться 27 дневниками, но большие деньги, вырученные за первые дневники, привели его к мысли расширить производство. Тетради он покупал на складе канцтоваров. Для того чтобы состарить бумагу, опускал ее в чайную заварку, а потом проглаживал утюгом.

Материал он черпал из открытых источников, в частности многое позаимствовал из книги Макса Домаруса «Гитлер: речи и заявления. 1932–1945», изданной в 1962 году. Слепое копирование приводило к ошибкам. К примеру, Куяу писал от имени Гитлера «получил телеграмму от генерала фон Эппа», на самом деле телеграмму была отправлена Гитлером. И все-таки, несмотря на досадные огрехи, дневники выглядели вполне достоверно. Подлинность почерка и стиля дневников подтвердили эксперты из ведомства по уголовным делам земли Рейнланд-Пфальц, которые, как выяснилось, сравнивали «дневники» с рукописными документами, тоже сфабрикованными мошенником.

Обложка журнала «Штерн» с сообщением об обнаруженных дневниках

После длительного судебного разбирательства, Хайдеман был приговорен к 4 годам и 9 месяцам лишения свободы. Обвинение пришло к заключению, что из 9,3 миллиона марок, выделенных на оплату подделки, он положил в свой карман 6,9 миллиона. Яхта Геринга была продана на аукционе – в счет погашения долгов. Ее купил богатый египтянин. Конрад Куяу активно сотрудничал со следствием и суд приговорил его к 4 годам и 6 месяцам тюрьмы. Самой суровой критике судья подверг руководство «Штерна». В погоне за сенсацией издатели не провели тщательной экспертизы дневников и в результате понесли не только материальные, но и моральные потери. Через два года Куяу вышел на свободу – у него был обнаружен рак гортани. Он решил зарабатывать на жизнь… подделками. Стены его скромной галереи в Штутгарте украшали полотна Рембрандта, Ренуара, ван Гога, Дега, Пикассо, Дали и других мастеров. И только невысокие цены выдавали секрет – это были имитации. Для того чтобы соблюсти юридические формальности, Конрад Куяу ставил на оборотной стороне холста штамп: «Подлинная подделка, выполненная Конрадом Куяу». Насколько успешным был этот бизнес, можно судить хотя бы по тому факту, что на рынке появились подделки под Куяу. Мистификатор скончался от рака в сентябре 2000 году в возрасте 62 лет.