Ария: Легенда о динозавре - Дилан Трой

Зато не промахнулись с текстом! «Я долго носилась с образом пурпурной реки, — рассказывает Пушкина, — не знала, куда бы эту драгоценность пристроить. И вдруг! — так органично и классно она ложится в кипеловскую песню, песню уставшего жить человека. Что греха таить, многое мы прошли в этой жизни, многое пережили, многое поняли, многих потеряли из тех, кто нас любил… Последней общей потерей для нас стал Толик Крупное из «Черного Обелиска». Рокеры, конечно, не умирают, они и на облаках играют свой концерт. Те, кто пока еще ходит по земле, даже грустные анекдоты про эти концерты сочиняют… А то, что не все так просто в наших отношениях с унесенными пурпурной рекой товарищами, прекрасно иллюстрирует такой случай. Мы работаем с Сергеем Мавриным над его новым сольным проектом «Скиталец» (к сожалению, Кипелов отказался петь в нем, решив целиком посвятить себя «арийским» делам). Я, как всегда, переделываю очередной текст: Маврику хотелось бы сыграть нечто напоминающее знаменитый «Замыкая Круг», — сколько мы этих кругов за свою жизнь начертили, ужас! — и я пишу этакую застольную со словами:

Давай посидим, нальем вина, вспомним нашу жизнь,Тех, кто пока еще на земле…А те, кто ушел, уже в облаках собрались,чтобы начать свой концерт…

Читаю текст Сергею по телефону, и именно в тот момент, когда произношу строчку о заоблачном сейшене, начинается знаменитый летний ураган 1998 года, поваливший в Москве 100.000 деревьев… У меня в квартире распахиваются все окна, летят на пол и бьются горшки с цветами, поток дождя заливает пол… «Серега!!!» — кричу я в телефонную трубку, бросив листочек и подпирая хилым плечом рвущуюся на свободу оконную раму, — у меня тут светопреставление!!!». «А у нас ничего, спокойно, — отвечает Маврик, — ну ладно, разбирайся и перезвони». Психиатры могут не беспокоиться, я нахожусь в своем уме и трезвой памяти. Просто иногда пурпурная река выходит из берегов… Помнится, «Закат» у музыкантов никак не получался, не давался мастеру Даниле каменный цветок, пока Дуба с Терей не осенило — нужна виолончель! Серьезный инструмент спас русскую тоску Кипелыча и мои любимые строчки: «Все примиряет тьма, даже алмаз и пепел, друг равен врагу в итоге, а итог — один…». Немного первобытной философии очередному альбому «Арии» не повредит!»

«Дьявольский Зной» удостоился сомнительной чести быть самым слабым трэком на «Генераторе Зла». Тоже своеобразная «арийская» традиция: на каждом их альбоме какие-то вещи, естественно, более эффектные, какие-то менее; но одна песня — обязательно откровенно слабая. Хотя дело даже не в песне: сама задумка более чем симпатичная. «Арийцы» попросту загнали вещь по темпу. Казалось бы, мелочь, а в итоге получилось нечто невпечатляющее и невразумительное. Наверное, это самая нелюбимая «арийцами» песня с альбома «Генератор Зла». Эх вы, кони! Чуть помедленнее, чуть помедленнее… И получился бы изумительный кач. Хотя сам Терентий недоволен таким отношением к своей песне. Особенно ему дорог восточный рифф в бридже и незатейливая мелодия в припеве, «рыба» которого звучала умопомрачительно (меломаны со стажем обязательно вспомнят эти строки): «Ты мне не снишься, я тебе — тоже, и ничего мы поделать не можем!».

«Дьявольский Зной» — не ахти какой по идее, — соглашается Маргарита Анатольевна. — Мне был ближе первый вариант текста, где у главного героя была подруга японка, дочка самурая, умевшая заниматься восточной магией и боявшаяся трамваев. Кажется, она еще промышляла тем, что обычную воду из под крана превращала в спирт… Японка не прижилась в «арий ских» мозгах, и мои скромные намеки на интернационализм в творчестве древней группы «Deep Purple» действия не возымели. У Блэкмора и Гиллана то и дело фигурируют в песнях то сексуально отвязные кореянки, то японки (наряду с серийными американками и англичанками). Да и любимый втайне Холстом Андерсон из «Jethro Tull» частенько позволяет себе по-стариковски покряхтеть по поводу своей страсти к знойным мадьяркам или россиянкам».

«Замкнутый Круг». Финальное произведение, венчающее «Генератор Зла», по сути, лишено этого самого «зла». Традиционный опус, начинающийся, как «скорпионовская» баллада, и перерастающий в старый добрый рок. Правда в гитарные соло вкрапляются и пассажи, родственные Григу, и несколько фраз в духе «КалиноваМоста». В общем, каждой твари по паре! Песня «Замкнутый Круг» как бы венчает «Генератор Зла», в текстовом плане подводя итог всему сказанному ранее: Слишком скучно быть бессмертным: те же лица день за днем. Те же глупые ответы на вопрос, зачем живем? Не всем волчатам стать волками, не всякий взмах сулит удар. Есть странный дар — лететь на пламя и в нем остаться навсегда…

Это почти ностальгия и рассказ о себе… «Мы колесили по дорогам, меняя струны и подруг» — что ж, слова, вполне достойные Д'Артаньяна. Посмеиваясь, Дуб по старой привычке переиначивает: «Мы колесили по подругам…». Холст сочинял песню постепенно, шаг за шагом, тщательно выстраивая «замыкающую» конструкцию. По его словам, он реализовал в своем творении любовь к музыке Эдуарда Артемьева к кинофильму «Сталкер» и к ураганному скрипачу Л. Шанкару, когда-то изумившему его своей игрой. Во как! Не все так просто, как думают некоторые…

Вообще на фоне постоянных разговоров о вечном заимствовании «арийцами» идей у «Железной Девы» Холстинин как-то сообщил Маргарите: «Знаешь, у меня в жизни был вот какой — случай. Я украл музыкальный фрагмент у «Jethro Tull». Настроение то же, аранжировка та же — нет, не досконально ноты. Мне эта песня очень долго нравилась. Меня в «Jethro Tull» не взяли, вот я и решил сочинить такую песню. И она похожа именно на джетроталловское творение, но никто ни разу не пришел и не сказал об этом, а вес говорят: «Мэйден, Мэйден». О какой песне идет речь — не скажу, пускай сами думают». Что ж, весьма убедительно.

Наверное, Холстинин уже жалеет о том, что рассказал о своем увлечении киномузыкой Артемьева и игрой Шанкара. «Теперь они будут знать правду, — иронизирует Владимир Петрович где-нибудь на даче, среди лесов, — лучше бы думали, что я у Хар-риса с компанией опять что-нибудь содрал». Интересно, что в день записи «Замкнутого Круга» Холст колесил в районе Сокольников, попав в страшную автомобильную пробку, и вокал зафиксировали без его непосредственного участия. «На мой взгляд, — говорит Холстинин, — надо было спеть по-другому. Но мы задерживали выход альбома, и переписывать было некогда. В середине песни клавишные сделаны на скорую руку, потому что хороший инструмент был на студии всего два дня, а потом мы использовали дежурный Ensoniq TS-10».