'Карусель теней' - Андрей Александрович Васильев

– Да у меня и в мыслях не имелось стесняться, – заверил я Ровнина, а после взял кусок хлеба и намазал его вишневым вареньем. – Даже не сомневайтесь. Особенно если варенье такое отменное. Один запах чего стоит!

– Ведьмы варили, – сообщил мне Олег Георгиевич. – Мытищинские. Они уже лет полтораста каждый год по осени отделу полсотни банок варенья дарят. Вишневое, клубничное, малиновое. Разное. И еще столько же лет снабжать будут, если, конечно, с их ковеном ничего не случится, что вряд ли.

– Пари проспорили?

– Нет. В одну лихую ночь, случившуюся полтора века назад, один лихой поручик из числа наших предшественников спас жизнь ведьме, которую по лесу гнала стая оборотней. В благодарность за спасение она красавца-поручика накормила, напоила и спать уложила, а когда тот с утра варенье похвалил, пообещала, что ее ковен триста лет служителей Отдела, который тогда назывался его Императорского величества канцелярией, этим делом станет снабжать. И вот - держат слово.

– К весне, правда, только смородиновое остается, – добавил Николай. – Его у нас никто не любит.

– Думаю, у Аникушки в закромах банок двести резерва стоит, – понизив голос, сообщил нам Ровнин. – Если не больше. Он наверняка каждый год пяток емкостей про запас отставляет. Натура у него такая. Домовые, особенно те, что из старых семейств, вечно глад и мор ожидают, потому складируют все, что только можно.

– А потом военные действия с мышами ведут, – поддакнул Нифонтов.

– Весело живете, – доев бутерброд с и в самом деле отменным вареньем, сообщил сотрапезникам я. – Но давайте перейдем ближе к делу. Упс! Секунду!

У меня зазвонил телефон, причем номер, который высветился на экране, я не знал. Обычно такие вызовы я сбрасываю, не желая реализовывать свои гражданские права в отношении медицинских услуг и общаться с представителями банков, беспокоящихся о безопасности моего счета, но тут отчего-то решил ответить.

– Слушаю.

– Александр, добрый день. Вот решила тебя набрать. Ничего, что на «ты»? Думаю, мне это простительно. Просто ты паренек еще совсем юный, я же дряхлая старуха.

Мало мне хитрецов вокруг, так еще и эта объявилась.

– Я знаю, что должен сейчас буквально проорать в трубку: «Нет-нет, вы прекрасно выглядите», но, к несчастью, ничего такого сказать не могу.

– Отчего? – как мне показалось, вполне по-настоящему удивилась одна из влиятельнейших московских ведьм.

– Я вас не видел никогда. Только слышал.

Сотрудники отдела даже не скрывали своего любопытства. В какой-то момент Николай глянул на шефа, его губы шевельнулись, озвучивая имя Марфа. Ровнин пыхнул трубкой и чинно кивнул.

– Что непорядок, – в трубке послышался смешок. – Предлагаю ликвидировать данный пробел в наших отношениях. Плюс за одной из моих девиц, насколько я ведаю, перед тобой должок остался в виде обещанной ночи любви. Девку ту я отослала за серьезный проступок далеко и надолго, но долг остался и уплатить его надо непременно. Сама обещанное я тебе никак обеспечить не могу, уж не обессудь, годы мои не те, но кое-что другое предложу. Время сейчас обеденное, так, может, встретимся где, перекусим, да и потолкуем?

Вот все-таки правду говорят о том, что Москва – хлебосольный город. Все меня пытаются накормить, в кого ни плюнь. Это так мило, так трогательно.

Ровнин и Нифонтов с интересом ждали моего ответа, а я в очередной раз подумал, что точно надо аппарат менять. Очень уж у этого динамик сильный, никакой тайны переговоров с ним не дождешься. Надо кнопочный купить, какие в старинные времена делали, еще до смартфонов. По такому только ты слышать сможешь, что тебе говорят.

Что же до предложения… Пожалуй – да. Эта встреча в моих интересах. Да и потом, все равно рано или поздно мне придется с ней встретиться и пообщаться. Она волей-неволей числится среди тех лиц, которые являются ингредиентами круто заваривающейся каши. Так чего тянуть?

– Как насчет восточной кухни? – спросил я у нее. – Незамысловатой, но вкусной? Я угощаю.

Ровнин одобрительно кивнул, Николай глянул на часы.

– У Абрагима, стало быть, мне встречу назначаешь? – понимающе кхекнула ведьма. – Ну, отчего бы и нет?

– Как насчет половины четвертого? – я тоже глянул, сколько сейчас времени. – Вам удобно?

– Я дама в годах, потому мне любое время удобно, – проворковала Марфа. – Но до восьми часов вечера. «Пусть говорят» я пропускать страсть как не люблю.

На том мы и распрощались.

– Держи ухо востро, – сразу же после того, как я убрал смартфон в карман, предупредил меня Николай. – Марфа всегда стелет мягко, да только после жестко спать. И за каждым словом следи, она ни одной мелочи никогда никому не простила.

– Потому до сих пор у власти и стоит, – выпустил кольцо дыма Ровнин. – Марфа никому не верит, никого к себе близко никогда не подпускает и не прощает даже малейших ошибок ни друзьям, ни врагам. Такова ее политика. И она, повторюсь, действенна. Да и вообще, я предпочитаю общаться с этой леди по телефону, а не лично. Так всем спокойнее получается.

– Господа, время начинает поджимать, – я ткнул пальцем в сторону окна. – Пока доеду, пока дойду. Да и с Абрагимом я хотел кое о чем пошептаться.

– Рациональное решение, – одобрил мои слова Ровнин. – Так вот. Коля мне передал ваше предложение о союзничестве в деле о бежавшем с кладбища колдуне и его свите. Скажу прямо, сердечно рад тому, что вы видите в нас не цепных псов или гончих-законников, как многие из тех, кто живет в Ночи, а друзей. Людей, с которыми не зазорно плечом к плечу во время общей напасти встать.

Не припоминаю, чтобы я употреблял термин «союзничество» и тем более предлагал оное отделу. Речь шла об обмене информацией и возможных совместных акциях. Так что тут или Нифонтов все подал в другом свете, или Ровнин лунокрутит. Хотя… Может, и оба хороши.

Но соглашаться надо. Не та ситуация, когда стоит в позу вставать.

– И у меня, и у моих собратьев, как верно было сказано ранее, с вашей конторой сложились традиционно дружеские отношения, – не менее медовым голосом произнес я. – Но все же хотелось бы несколько моментов проговорить. Первое – никто никому ничего в этой связи после должен не будет. Мы делаем