Кровавые игры - Челси Ярбро

Тиштри придержала его за край туники.

– Нет, подожди. Я хочу досмотреть. Осталось недолго.- Она искательно улыбнулась.- Эсседарии стали действовать слаженно, а поначалу они лишь мешали друг другу. Не уходи.

Примирившись с тем, что ему придется остаться, Кошрод прислонился к стене конюшни в позе, которую иногда принимал его господин, когда хотел выказать к чему-либо снисходительное презрение.

– Это не бой, а игра.

Гавий подбежал к шесту и спрятался за него, но тут же отпрянул в сторону. Петля, просвистевшая в воздухе, чуть было не ударила его по рукам. Метатель выбранился, возница скривился и, разворачивая упряжку, подхлестнул лошадей.

Толпа зрителей разрасталась. Поглазеть на состязание притащились ветераны арены и обитатели темного подтрибунного мира. Они выражали бурный восторг, глядя, как Гавий петляет между высокими колесницами, с трудом маневрирующими на маленьком пятачке. Воздух огласился улюлюканьем, гиканьем, бранью.

– А он молодец,- сказала Тиштри, бросив быстрый взгляд на Кошрода.

Тот пожал плечами.

– Если бы эсседарии не боялись его покалечить, они давно ободрали бы ему все бока.- И все же наблюдать за спортивной игрой было приятно. Он не любил делать ставки, но дух состязания его волновал.

Толпа все росла Из соседней тренировочной зоны маршевым ходом притопали гладиаторы и, бесцеремонно растолкав разношерстную публику, заняли лучшие зрительские места. Никто не осмелился им перечить, ибо единственным их умением было умение убивать.

Ловкач Гавий, бравируя, подбежал к греку и выхватил у него мех с вином. Выбежав на площадку, он остановился, чтобы сделать пару хороших глотков, глядя прямо в глаза метателю, перегнувшемуся через борт колесницы. Аркан свистнул, галл отскочил – и вовремя, ибо на то место, где он стоял, грохнулся незадачливый эсседарии. Толпа восторженно взвыла, колесо тяжелой повозки, провернувшись, коснулось лежащего. Он вскинулся и одним прыжком привел себя в вертикальное положение, морщась и растирая ушибленное плечо.

Тут Кошрод заметил за спинами собравшихся нечто, заставившее его подобраться и оттолкнуться от стенки, которую он подпирал. Подол его грубой туники задел ухо сидящей на корточках Тиштри, и та подняла глаза.

– Что?

Кошрод покачал головой и сделал ей знак молчать. Мимо него пробежал эсседарии, но перс проигнорировал это. Он щелкнул пальцами.

– Тиштри, вставай.

Озадаченная Тиштри повернулась к нему.

– В чем дело? – Резкость его тона напугала ее.- Что ты себе…

– Вставай,- прошипел он, протягивая ей руку. Нахмурившись, наездница встала.

– Но объясни…

Слова ее заглушил вопль толпы. Рука одного из метателей сорвалась, и он набросил аркан на возницу соседней повозки. Колесницы сошлись, первая, покачнувшись, легла на бок. Гавий подскочил к ней, воздев руки над головой, вино из меха лилось ему на запрокинутое лицо и на плечи.

Кошрод, вцепившись в запястье армянки, тащил ее за собой. Та упиралась, оглядываясь. Гавий взобрался на перевернутую колесницу.

– Что там?

– Солдаты,- последовал краткий ответ.- Целая центурия, и все вооружены.

– Их привлекли крики,- раздраженно бросила Тиштри, пытаясь освободиться.

– Говорю тебе – они вооружены. У них мечи, копья. Как бы им удалось пронести это в город? Они здесь не случайно.

– Но почему? Зачем? – Перс продолжал тащить ее за собой.- Кошрод, что происходит?

– Не хочу выяснять,- выпалил он, протискиваясь в узкую дверцу. Рядом стоящая лошадь нервно заржала и забила копытом, взбрасывая опилки.- Где твои кони? Ну, отвечай!

В глазах Тиштри по-прежнему светилось недоумение, но до нее стало доходить, что Кошрод не шутит.

– В стойлах. Недалеко.

– Хорошо.- Кошрод кивнул, отпуская ее руку.- А колесница? Моя – там, где и все квадриги. Но сейчас туда не пробраться.

– Зачем? Что ты задумал? – Хотя крики снаружи не утихали, она перешла на шепот.

– Вытащить нас отсюда. Если этих солдат направили в цирк по доносу, они не станут разбирать, где правый, где виноватый.- Перс замолчал, прислушиваясь. На дворе всё кричали.

– Но это глупо,- сказала Тиштри, пытаясь убедить скорее себя, чем Кошрода- Мы – аренные рабы, чужестранцы. И почти все тут такие же. Мы не опасны Риму.- Ее широкое лицо с высокими скулами загорелось негодованием, она резкими жестами подкрепляла свои слова.

– Спартак собрал армию из аренных рабов,- напомнил Кошрод.

– Но… с тех пор прошло много лет,- вымолвила армянка, не вполне уверенная, так это или не так.

– Думаю, около сотни,- согласился Кошрод.- Но римляне помнят.- Он посмотрел на длинный ряд стойл. Обычно кто-то из конюхов всегда за ними приглядывал, но, как перс и рассчитывал, состязание вытянуло всех цирковых рабочих на двор.- Никого не видно. Пойдем. Возьмем твоих лошадей. Если времени хватит, попытаемся проскочить к южной тренировочной зоне. Она в это время дня обычно пуста. Мы сможем выбраться в город через боковые ворота.

– Ты полагаешь, там нет охраны? – спросила Тиштри, нахмурившись.- Попытка бегства может дорого стоить. Не лучше ли спрятаться тут?

Крики снаружи стали испуганными.

Кошрод изменился в лице. Схватив Тиштри за руку, он побежал по проходу. Доносившийся с конюшенного двора шум все нарастал.

– Скорее!

Лошади забеспокоились, тревожно зашевелились, похрапывая и издавая ржание; одна-две нервно принялись бить копытами в ограждение стойл. Взращенные только для бега, эти животные обладали непредсказуемым норовом и, испугавшись, могли кинуться на человека или понести. Кошрод это знал и понимал, что лучше сейчас положиться на подопечных Тиштри, привычных к акробатическим трюкам и многим другим вещам.

Через проем дальней двери в конюшню стали вваливаться людские фигуры, длинное помещение наполнилось возбужденными голосами.

Тиштри просияла, узнав своих лошадей.

– Вот они.- Серый жеребец без устали бросался на дверцу стойла- Этого нельзя выпускать.

– Возьми следующего,- сказал Кошрод, борясь с перекошенным засовом.- Он вроде бы посмирнее. Нельзя злить солдат.

Тиштри вздохнула.

– Чего им надо? Зачем они здесь? Ты ведь не думаешь, что…

Долгий, полный муки вопль, донесшийся со двора, перекрыл на мгновение весь остальной шум. Кошрод почувствовал, что у него холодеет спина.

– Эсседарии заарканили Гавия? – предположила неуверенно Тиштри.

– Я так не думаю,- буркнул Кошрод, отодвигая засов, и кивком указал на спокойно стоявшего темно-каштанового жеребца.- Каков он в деле?

– Очень хорош,- с гордостью ответила акробатка.- Вот уж пять лет он не доставляет мне ни малейших хлопот. Я на полном скаку могу пролезть у него под брюхом.- Протянув руку, она погладила бархатистые ноздри.