Он меня достал. Она меня достала (СИ) - Блашкун Елена

Молчание затягивалось — Алекс бросал на Нику обеспокоенный взгляд, злясь на то, что не может сейчас ничего предпринять. Как такое вообще могло случиться? К его дому же была приставлена охрана! Суворов ухмыльнулся, заметив обескураженность внука.

— Что, все гадаешь что же произошло? Все очень просто — даже в самом надежном и сплоченном коллективе найдется тот, кому нужны деньги. Я просто потратил на это чуть больше времени, чем обычно, и не более. А уж он помог мне найти и твой дом, и снять охрану. Можешь не переживать — с ними все в порядке, просто небольшой развод с сопровождением и не более. Жаль только, что Ника что-то заподозрила, и с ней пришлось вести себя немного жестче, чем мы предполагали. Но тут уж моей вины нет — была бы послушной, и ничего бы не случилось.

Громов сжал кулаки и вскочил на ноги, готовый защищать Нику, если сейчас в этом будет необходимость. В этот момент один из охранников деда резко схватил девушку за руку, и та невольно вскрикнула.

— Я ясно сказал — сядь! Твои резкие движения нервируют моих парней, а это, знаешь ли, ни к чему хорошему не приведет. Итак, я облегчу тебе выбор. Давай начнем с видео — уверен, что ты, со своим гениальным знанием компьютера, сможешь без особых проблем удалить его, даже сидя здесь.

Алекс едва заметно бросил взгляд на отца и тот сдержанно кивнул. В конце концов, что им мешает восстановить эти файлы, да и Свят наверняка уже сделал несколько резервных копий о которых они просто не знали. Впрочем, для создания вида, внук Суворова все же достал ноутбук и принялся удалять все имеющиеся у него видео, компрометирующие Сережу. Все это время один из помощников его деда стоял рядом, отслеживая каждое движение. Затем, ухмыльнувшись, мужчина забрал компьютер, и на глазах у Громовых провел несколько операций, после которых восстановить файлы было невозможно. Он заметил злость в глазах Алекса и губы презрительно скривились — он был рад тому, что спутал их планы. Однако, перестраховываясь, ноутбук он все-таки забрал.

Алексей Николаевич нетерпеливо постукивал по столу, но Алекс и его отец не спешили нарушать тишину.

— Что ж, возможно, я неправильно или недостаточно ясно выразился — мне нужен Сережа. Сегодня. Если этого не случиться — им отсюда не выйти, — мужчина кивнул в сторону диванчика, и Ника испуганно сжалась. — Вас же никто не держит — вы абсолютно свободны, и охрана вас задерживать не станет. Кстати, если вдруг у вас возникнет мысль забрать их силой, я бы не советовал этого делать. Из здания им живыми не выйти, мои парни умеют не только охранять, как вы понимаете.

Младший Громов тихо выругался и снова бессильно сжал кулаки — к Нике он по-прежнему не мог приблизиться даже на шаг. Девушка посмотрела на него и почти незаметно ободряюще улыбнулась. Она в него верила, и это было главное. Ради такого действительно стоит из шкуры вон вылезти, но сделать все, чтобы выцепить их из лап Суворова.

— Знаешь, а я, пожалуй, останусь, — вдруг произнес Дмитрий Викторович и снова опустился на свой стул. — мы с твоим дедом давно не виделись, так что, уверен, у нас найдется о чем поговорить. — поза старшего Громова была настолько расслабленной, насколько это вообще возможно — он нисколько не боялся бывшего тестя, чем ставил того в тупик. Алекс кивнул отцу, а сам быстро вышел — теперь каждая минута была дорога.

Глава 30

Квартира, которую снял Сережа на первое время, была достаточно простой. Всего одна скромно обставленная комната, небольшая кухня и совсем маленький совмещенный санузел. Зато вид из окна был потрясающим — в каких-то ста метрах, раскинулся красивый парк. Раньше мужчина никогда бы и не подумал, что можно чем-то наслаждаться, если не заплатил за это непомерно высокую цену, но сейчас был приятно удивлен своим открытием. Конечно, новая жизнь не была такой радостной и безоблачной, как хотелось бы — тело болело после вчерашней встречи с Алексом, а вдобавок ко всему еще и чувствовалась ломка. Не такая сильная, как в прежние времена, но тоже вполне ощутимая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все время, что он провел в своем новом доме, было наполнено тяжелыми и путанными мыслями о том, что же делать дальше. Раньше ему казалось, что жизнь предельно проста — используй каждый шанс и каждую минуту для получения удовольствий, а если перегнешь палку и вызовешь гнев предка — склони голову в мнимо-покорном поклоне. Все должно было быть именно так — он прожигает жизнь в ожидании нехилого наследства, а после… Что, собственно, должно было произойти в будущем — неизвестно, но Сережа очень сомневался, что стало бы хуже — только свободы бы прибавилось.

Но вот теперь все совершенно иначе, и расписывать свою жизнь надо заново, с учетом очень и очень многих новых обстоятельств. Хотелось верить в то, что он сможет это сделать и справиться сам, без кого бы то ни было. Каким бы одиноким волком Сережа себе не казался, на самом деле, и теперь он это понимал, он был совершенно обычным парнем. У него были свои амбиции и стремления, которые, наверно, многие бы даже не поняли. По крайней мере не в его окружении. Да и каждый из тех, кто его окружал, по-своему влиял на его жизнь и помогал стать таким, каким он есть. Сережа искренне верил, что ключевой фигурой была Ника, но он сам обрубил все мосты, которые могли бы вернуть все назад. Как и когда? Да каждый раз, когда молчал, видя печаль в ее глазах из-за погибшей сестры, невозможности забеременеть или упрека со стороны Суворова. Он не хотел этого делать, потому что иначе бы пришлось чувствовать неудобство и стыд, а этого он терпеть не мог. Как и чувство вины, которое всегда пожирало его, стоило лишь подумать о том, чего лишается любимая женщина из-за него.

Мужчина не на секунду не сомневался в том, что Ника для него особенная. Только любил он своей, ни на что не похожей любовью — властной, собственнической, эгоистичной и при этом щенячье-преданной, и нежной. Самые счастливые моменты в его жизни были связанны именно с ней, как и самые серьезные решения. Именно Майер была с ним рядом, поддерживая всегда и во всем, даже когда он сам не верил в то, что собирается сделать. Она не сомневалась в нем, и никогда не упрекнула за то, что он не заступался за нее перед дедом, если тот был чем-то недоволен. Черт, да за такую девушку любой бы отдал душу, а он…

Покинув в то злополучное утро квартиру, мужчина направился в клуб и с того момента он практически не просыхал, заглушая алкоголем ужасное ощущение того, что он совершил роковую ошибку. Ника не заслужила на такое. Подобное не прощают — эта ошибка слишком дорого ему обойдется. Собственно, так все и получилось, только появление Алекса усугубило все еще больше.

Сережа вышел на балкон, откинулся в кресле и закурил. Нет, все случилось именно так, как должно. Не вмешайся братец, он бы уговорил Нику дать ему второй шанс, и этим бы все не ограничилось. Ложь пошла бы по новому кругу, задышала бы свежим воздухом и снова разрослась бы, как это уже случалось прежде.

Теперь же у него не осталось иного выбора, как научиться жить самому — без Ники и зависимости от ее поддержки. Что ж, выздоравливать, так полностью.

Вселившись в квартиру, Сережа сделал всего одну вещь — выключил телефон и предался собственным мыслям. Но сейчас надо было думать о более приземленных вещах, и хотя бы заказать продуктов, иначе холодильник так и останется пустым. Для этого пришлось снова включить мобильник, и тот, ожив, стал быстро оповещать о пропущенных звонках и сообщениях. В основном, конечно же, это были уведомления из социальной сети, где он уже успел зарегистрироваться под новым именем. Мужчина не торопясь открывал сообщения одно за другим, когда этот процесс прервал входящий звонок от Алекса. Сережа удивился, но сразу же ответил — в конце концов, ему стало интересно, с чего вдруг братец решил его набрать. Уж не родственное ли беспокойство в нем проснулось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что, уже соскучился? — лениво произнёс он, принимая вызов.

— Не то слово. Больше меня — только наш неповторимый родственник, — резко произнес Алекс.