В нужное время в нужном месте - Андрей Богданов

Жбах! Пуля разнесла во все стороны обглоданные кости в дальнем правом углу пещеры. Что ж ты раньше туда не саданул? Ведь первый вопрос был, кажись, таким же?..

Я кинулся к разлетевшимся костям. Нашел след пули. Стена как стена. Ни дырочки, ни выемки. Похлопав по гладкому камню рукой, уселся посреди кучи костей, отгоняя назойливых мух и пытаясь понять, где допущена ошибка.

Все оказалось легче легкого! Обрез указал направление ко входу, а не сам вход. Сам вход в машину времени может быть метрах в двухстах от этой точки. Но где?

Мысленно представив пространство вокруг, я увидел сложный скалистый массив с уймой расщелин и дыр, сплошь заросший кустарником, мхом и прочей ботанической бижутерией. Непростой участок. Но проблема решаемая. Погуляю вокруг, поболтаю с обрезом. Постреляю туда-сюда. Найду.

Теперь нужно разбираться с ключом.

Тут наличествовала одна зацепка-непонятка, явно имеющая отношение к трезубцу.

А именно: с какой это радости доблестному Фехтовальщику пришла блажь стреляться в глаз? Причем в левый. Когда я пару часов тому назад к суициду готовился, о глазе в качестве мишени даже не помышлял. Ну, лоб. Или висок. Или рот, на манер Капитолины Карловны. Но не глаз!

Значит, он хотел подать какой-то знак. Указать курс. Направление, в котором нужно искать ключ. Именно ключ! Ведь место парковки машины времени его кореша из братства наверняка знают.

Итак, направление. Куда? Налево? А, может, наоборот, направо? Ведь если нет левого глаза, смотрят правым… И вообще, все зависит от того, как стоять: лицом ко входу или спиной? Дремучая муть.

Поставлю себя на его место. Итак, я бегу… Я устал… По пятам гонятся нюхастые оборотни. Мои задачи: спрятать ключ, застрелиться и не рассекретить объект. Какая важней? Да все три, в принципе, одинаково серьезны… А рельеф местности позволяет без затруднений их решить.

Изначально он хотел, естественно, вообще в другое место слинять. Но не повезло – оборотни уж больно проворные попались. Он чувствовал, что к машине не успеет: либо нагонят раньше, либо прямо у дверей сцапают. Оборотни Фехтовальщику, практически, в затылок дышали.

Я бы не стал бросать ключ непосредственно у входа в машину времени. И не стрелялся бы в помещении, где она стоит.

С какой стороны он бежал? Со стороны крепости. С севера на юг, вдоль скалы. Это единственный вариант: там чистое пространство, вроде тропы. Вокруг лес, где у оборотней возможностей для маневра больше. Поэтому в чащобу он, само собой, не лез.

В скале полно пещер и трещин. И Фехтовальщик наверняка решал задачи по мере возможности их выполнения. Значит, в первой же подходящей дыре спрятал ключ. А именно: со всей силы бросил в понравившуюся расщелину трезубец, не сворачивая с пути, чтобы следов не оставить.

Потом забежал сюда. И пустил себе пулю в левый глаз. Стоя лицом к выходу. Да. Не спиной, а лицом. Он до последней секунды смотрит на выход, чтобы постоянно контролировать обстановку. И стреляет в «лишний» левый глаз, поскольку ключ спрятан справа. Я бы лично точно так и поступил.

Значит, в округе есть три последовательно расположенные точки. Первая – где он бросил ключ. Вторая – где застрелился. И третья – пещера с машиной времени. Но он туда, видимо, даже не заглядывал, незачем: ключ-то уже выброшен.

Направление к машине времени я уже знаю. Если выйти и встать лицом к скале, она справа. Пещера «Могила одноглазого Фехтовальщика», в которой нахожусь, – пустышка. А где-то слева место, куда Фехтовальщик закинул ключ.

Все просто. Щас разыщем. И ключ, и машину. Я встал, потянулся.

И бросил на пол чью-то обглоданную руку. Оказывается, я все это время в задумчивости ее грыз.

Обглоданная конечность упала с глухим звукам. Я смотрел на нее с паническим ужасом. Во рту стоял вкус сырой дохлятины. Меня вырвало. Я упал на колени и еще долго корчился в спазмах, пытаясь избавить желудок от сожранной мертвечины.

О Господи, неужели так быстро! Я уже, как животное, кости глодаю! За что, Господи? Помилуй меня, Святая Анастасия…

Со слезами на глазах я отполз от проклятой кучи останков. Лег на холодный пол. И заревел в полный голос, в бессилии стуча кулаками по камню.

Наконец, я заткнулся.

Потом подумал и решил: хватит! Довольно, Фехтовальщик. Отложим истерику до лучших времен. Погрыз и погрыз. Мертвечину так мертвечину. Тоже мне трагедия. Да, неприятно. Досадно. Но это не повод распускать нюни. Давай, вставай, живо! Нечего валяться. Сам видишь: времени совсем мало. Надо успеть, пока окончательно не оскотинился.

Я поднялся. Подошел к ящику коньяка. Схватил бутылку. Со всей дури запустил ее в стену. Стало чуток полегче: звук собственноручно крушимого стекла всегда успокаивает нервы – это медицинский факт. Поэтому взял вторую. И тоже шваркнул о стенку. Изысканный аромат наполнил поганую атмосферу логова оборотней. Под ногами уступчиво захрустели осколки: хо-ро-шо-хо-ро-шо…

Врешь, не возьмешь! Во мне начала просыпаться здоровая злость. Коньяком из третьей бутылки я сполоснул рот, протер губы. Настроение улучшилось.

Для закрепления достигнутого изрядно хлебнул благородного напитка. Закурил. Бросил недопитую бутылку на груду костей. Она почему-то заартачилась и не разбилась. Расстреляв непокорный сосуд серебряной пулей, я переоделся, взял бухту альпинистской веревки с крюком, налобный фонарь и двинулся на поиски трезубого ключа от машины времени.

Я шел вдоль скалы на север. Обрез уже получил приказ обозначить выстрелом местонахождение ключа. Так что моя задача заключалась лишь в перемещении умного оружия согласно избранному курсу. Время работало против меня, и поэтому я иногда невольно переходил на оздоровительную трусцу.

Погода как для поисков, так и для оздоровительного бега уродилась замечательная. Вовсю светило теплое солнышко. Духоты после дождя не было и в помине. Кожу ласкал приятный ветерок, наполненный кучей новых запахов. Пахло буквально все: и сама тропинка, и пролетавшие мимо бабочки, и камни. Отчетливо чувствовались следы бродивших тут оборотней.

Причем каждый вервольф вонял по-своему: вот тут почему-то долго стоял Акелла, а отсюда какая-то самка с завхозом углубилась в лес. Ее звали… Звали Лилит. Точно – Лилит. Немного порывшись в памяти, вспомнил, что это имя вроде как первой жены Адама. Странно, а кем же тогда числилась Ева? Или я что-то путаю, или у Адама был нехилый гаремчик… В этот миг обрез выстрелил.

Растяпа, он и есть растяпа. Увлекшись обдумыванием тонкостей личной жизни первого грешника, не заметил, куда угодила пуля. Сконфуженно прокашлявшись, попросил обрез стрельнуть еще разок. Он, как мне показалось, недовольно поморщился и повторил выстрел. Пуля отколола кусочек камня метрах в десяти выше. Проворно взбежав наверх, я чуть было не провалился в довольно солидную тещину, заросшую по краям каким-то мелким кустарником с желтыми цветками. Запах у цветков был противный.