«Если», 2006 № 07 - Журнал «Если»

Он сунул в рюкзак спальный мешок и направился к выходу на час раньше положенного времени.

Мыслепузырь добавил, что он может оставить себе ботинки, рюкзак и все остальное снаряжение на память, в качестве сувениров. Следующие несколько дней они валялись в углу комнаты: грязная, пропахшая потом одежда, ботинки, покрытые красной пустынной пылью, которые он не дал пропылесосить домашним роботам. По утрам Билл возился в саду, днем ходил по торговым центрам, заглядываясь на выставленные в витринах высокотехнологичные, совершенно не нужные ему штучки, а потом до вечера торчал в спортклубе, тренируясь, сам не зная для чего.

Он честно пытался вернуться в прежнюю жизнь, но все казалось никчемным: так, способ убить время. И вместо того, чтобы вернуть вторую молодость, посещение Десяти Тысяч Акров только ярче подчеркнуло границы, в которые было втиснуто его существование. Он попытался прибегнуть к виртуальной реальности, программируя стены спальни, послушно превращавшиеся в прерии, горы или пустыни. Но какой бы добротной ни была имитация, Билл не мог забыть, что это всего лишь иллюзия, и задыхался в созданной с его же помощью тюрьме. Он даже подумывал вернуться в космос: денег хватало даже на долгое путешествие в туристическом классе. Но он заранее знал все об этом путешествии: те же границы, те же обитатели небоскребов, вплавившиеся в однородность цивилизации-улья, из которой он мечтал вырваться.

Через несколько недель Билл наконец пришел к решению.

Весь следующий месяц он тренировался, поднимая тяжести. Однажды утром, посчитав, что сильнее все равно уже не станет, он угостился всеми зреющими ягодами земляники, включая те, которые в обычных обстоятельствах оставил бы до завтра. Та же участь постигла сахарный горошек и даже зеленый перец, который стал бы гораздо вкуснее, повисев на кусте еще пару дней. Он повыдергал с грядки всю недозрелую свеклу и морковь, сорвал с полдюжины зеленых томатов, а затем мелко порезал и потушил зелень и крошечные плоды, как это делала мать, когда первые заморозки убивали стебли, оставляя урожай крошек-томатов, которым не суждено было созреть.

Потом он надел ботинки и пропотевшую одежду, немного подумав, натянул куртку, хотя в саду стояло приятное теплое утро. Остальное снаряжение вывалил из рюкзака и вырвал подкладку, обнажив панель управления антигравом. Индикатор показал, что энергии еще достаточно, поэтому он отнес пустой рюкзак на балкон.

И поглядел вверх, на голубой квадрат, пропускавший скупой ручеек рассеянного дневного света, который и позволял суперрастениям вести свое генно-модифицированное существование. Обвел глазами все остальные балконы, ниже и выше его собственного, крохотные пространства, заполненные памятными сувенирами других людей. Напоминания об их давно прошедшей юности: не только овощи и розовые кусты, но и рододендроны, кактусы и даже пальмы в кадках. Когда он еще только перебрался сюда, то посчитал освещение шахтного ствола настоящим благословением, но оказалось, что это очередной ящик.

Билл крепко вцепился в одну из лямок рюкзака, а свободной рукой продолжал активизировать антиграв, пока рюкзак не взмыл вверх. Потом, крепче сжав пальцы, он повернул диск антиграва еще на несколько цифр и схватился за вторую лямку. Рюкзак продолжал уносить его к манящему квадрату голубизны.

Планируя побег, Билл сначала хотел продеть руки в лямки так, чтобы нести рюкзак за спиной, вместо того чтобы болтаться на нем. Но, мысленно прорепетировав это движение, решил, что, скорее всего, ничего не получится. Так было гораздо легче, проще и достаточно безопасно. Правда, пришлось оттолкнуться ногами от нескольких верхних балконов, прежде чем он достиг крыши, но потом путь оказался свободен, и антиграв неуклонно поднимал его в небо, хотя ветер упорно сносил вбок.

Внизу зияющая яма его балкона светилась пустым прямоугольником среди полей темных суперрастений: одна из дюжин подобных «плантаций», видневшихся на гигантской равнине крыш. Небольшая разница в оттенках отличала один урожай от другого, однако в основном поля простирались черной мозаикой до самого горизонта. Билл предпочел бы зеленую мозаику, но отсюда черные растения вовсе не выглядели такими уж унылыми. А над ним голубела опрокинутая чаша неба, испещренная безупречными пушинками облаков. И ни звука, ни ощущения движения, если не считать постоянного мелькания ферм далеко внизу. Впервые за долгие годы он не чувствовал себя заключенным.

Билл недаром упорно поднимал тяжести каждый день — теперь он без труда держался за рюкзак. Но постепенно мышцы рук стало жечь и сводить судорогой. Он знал, что этот момент обязательно настанет. Даже если он и сможет дотянуться до панели управления антигравом, чтобы вернуть рюкзак на землю, возвращение в тюрьму после этой безбрежной свободы было бы куда более тяжелым, чем возвращение из Десяти Тысяч Акров. Когда его руки заныли так сильно, что полет над крышами больше не радовал, Билл в последний раз огляделся и разжал пальцы. К этому времени он был уже достаточно высоко.

Кое-кто их соседей Билла видел, как он поднимается вверх, так что его гибель не прошла незамеченной. Уже к вечеру хозяин поместил объявление на сайте Юнивеба о сдаче свободной квартиры и устроил двадцатичетырехчасовой аукцион. Самую высокую цену дал цефалопод с Клан. Ему балкон был совсем не нужен, и позже он поменялся с пожилой женщиной.

Даже после обмена цена оказалась немыслимой, однако цефалопод считал, что ему повезло. Земля была для него новым, необжитым местом, но, хотя рождаемость приближалась к галактической норме и иммиграционный бум подходил к концу, найти жилье было вовсе не так легко.

Сначала многие галактики возражали против существования Десяти Тысяч Акров, считая их возмутительной и бесполезной тратой кубатуры. Но теперь этому пришел конец. Билл выбрал поистине зрелищный способ уйти из жизни. Он был не первым, кто выиграл в лотерею, и не единственным, кто не пожелал возвращаться к прежнему существованию. И когда земельная лихорадка ушла в историю, Десять Тысяч Акров оказались весьма полезным способом устроить стабильную утечку кубатуры.

Галактики наверняка поняли бы, почему Билл до самого конца всегда оставлял завтрашнюю землянику на завтра.

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

© Richard A. Lovett. Tomorrow's Strawberries. 2005. Публикуется с разрешения автора. Рассказ впервые напечатан в журнале «Asimov's SF» в 2005 г.

Дуглас Смит

Состояние хаоса

Вот так-то круговорот времен несет с собой отмщение.

Тик-так.