Наследие. Трилогия (ЛП) - Нора Кейта Джемисин

— А ведь ты меня очень хорошо знаешь.

— Ты пойдешь на что угодно, лишь бы облегчить себе жизнь.

— Хм, а ты и впрямь хорошо меня знаешь.

И он плюхнулся обратно в кресло — оно почему-то стояло нетронутым среди разгрома и разорения — и закинул ногу на ногу.

— Но если вы, миледи, настолько хорошо осведомлены, то должны представлять, почему я никогда не скажу Арамери о вашей… м-гм… уникальности.

Я отложила осколок зеркала и подошла к нему.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — приказала я.

Потому что я могла жалеть его — но лишь жалеть. Не любить.

Он покачал головой, словно отчитывая за поспешность.

— Я тоже хочу обрести свободу.

Я непонимающе нахмурилась:

— Но если Ночной хозяин вырвется на волю…

А что произойдет со смертной душой, погребенной в теле бога? Она уснет и никогда более не проснется? А возможно, какая-то часть ее останется жить — искрой сознания внутри чуждого разума? Или она просто прекратит существование?

Он кивнул, и я поняла, что эти и многие другие мысли занимают его уже не одно столетие.

— Он обещал уничтожить меня — если такой день настанет.

И день этот станет для Нахи днем радости и ликования. Эта мысль наполнила меня ледяным ужасом. Возможно, он пытался убить себя — и обнаруживал на следующее утро, что жив и здоров. Потому что магия, призванная терзать бога, оказалась сильнее.

Что ж, если все пойдет по плану, день его освобождения близок.

Я подошла к окну, которое не пошло трещинами. Судя по положению солнца на небе, время перевалило заполдень. Последний день моей жизни наполовину прошел. Я попыталась решить, как же мне его провести, но тут в комнате проявилось новое присутствие, и я обернулась. Сиэй. Он стоял и смотрел — то на кровать, то на Наху. То на Наху, то на кровать.

— Ты совсем поправился, — обрадованно заметила я.

Он выглядел на свой обычный детский возраст. На коленке осталось зеленое пятно — по траве съехал, не иначе. Однако взгляд у Сиэя был совсем не детский. Он уставился на Наху, и зрачки сузились до свирепых щелочек — на этот раз я увидела, как они изменились, и поняла: надо вмешаться, пока они не сцепились. Подошла к Сиэю, специально встала прямо перед ним, закрыв собой Наху, и распахнула объятия.

Он обнял меня — поначалу казалось, что весьма нежно. Оказалось — показалось. Он просто поднял и переставил меня себе за спину. И снова развернулся к Нахе.

— Йейнэ, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, принимая боевую стойку — только не человеческую, а звериную.

Так хищник готовится к прыжку. Наха смерил его ледяным взглядом.

Я положила руку на его напряженное плечо:

— У меня все в порядке.

— Вот этот парень, Йейнэ… он опасен. Мы ему не доверяем.

— Милый Сиэй, — улыбнулся Наха.

В голосе зазвучали злые нотки. Он развел руки в стороны в издевательской пародии на мой жест.

— Как я по тебе соскучился! Подойди, поцелуй папочку в щечку!

Сиэй зашипел, и меня посетила осторожная мысль, что я, забери нас тысяча демонов из двадцати кругов ада, его не удержу, если что. Наха фыркнул и опустился в кресло. Похоже, это у них не первая перепалка, и он знает, как далеко в ней можно заходить.

А вот Сиэй, похоже, решил, что Наха все же зашел далековато, и готовился прыгнуть. Надо его срочно отвлечь!

— Сиэй?..

Он даже не повернулся.

— Сиэй? Этой ночью я была с твоим отцом.

Тут он крутанулся и уставился на меня в таком изумлении, что его зрачки из кошачьих враз стали человеческими. За его спиной тихо хихикнул Наха.

— Этого не может быть, — проговорил он наконец. — Такого уже много веков не…

Тут он вдруг замолчал и придвинулся ко мне. И пошевелил ноздрями, деликатно принюхиваясь. Два раза пошевелил — фык, фык.

— Н-небо и земля… Ты и впрямь была с ним.

Ох, неужели это еще и запах оставляет?.. Я незаметно обнюхала ворот халата. Нет, вроде не пахнет. Видно, это только боги могут унюхать — ну и слава им, в общем.

— Да.

— Но он… но это же… — Он затряс головой. — Йейнэ! Ты хоть понимаешь, что это все значит?!

— Это значит, что ваш экспериментик завершился успехом, — отрезал Наха.

Кресло стояло в тени, и глаза его посверкивали из полумрака, напоминая о ночном двойнике.

— А ты, Сиэй, чего стесняешься? Ты тоже с ней попробуй! Надоело, небось, с пожилыми извращенцами кувыркаться!

Сиэй опять напрягся, как пружина. И стиснул кулаки. Странно, что такие дурацкие дразнилки так его обижают — хотя, возможно, обижаться на дразнилки как раз очень по-детски. Ведь он решил следовать законам детства — а какой ребенок способен сдерживаться долго?

Я прикоснулась к его подбородку и развернула лицом к себе:

— Комната. Ты не мог бы?..

— Ой. Да.

И он демонстративно повернулся спиной к Нахе, огляделся и сказал что-то на своем языке. Что-то краткое и писклявое. И комната в одно мгновение приняла прежний вид.

— Ух ты, — пробормотала я.

— Если нужно по-быстрому убраться — зови меня, — улыбнулся он в тридцать два зуба.

Наха встал и подошел к волшебным образом починившемуся книжному шкафу. Он перебирал книги и старательно делал вид, что нас не существует. А ведь перед приходом Сиэя он вел себя совсем иначе — он стремился помочь, выказывал мне уважение, он был… да, он был добр ко мне! Я открыла было рот, чтобы поблагодарить его за это, а потом сообразила, что это неуместно. Сиэй изо всех сил скрывал от меня эту сторону своей натуры, но я замечала, что в нем много жестокости. К тому же вражда между этими двумя наверняка насчитывала многие столетия, и в подобных случаях всегда виноваты обе стороны.

— Пойдем отсюда. И поговорим. У меня для тебя важные новости.

Сиэй вывел меня из задумчивости. И потащил к стене. Мы прошли сквозь нее и оказались в мертвом пространстве.

Пройдя через несколько таких комнат, Сиэй вздохнул, открыл рот, закрыл рот, а потом все же решился заговорить.

— У меня к тебе послание. От Релада. Он хочет с тобой встретиться.

— С чего бы это?

— Не знаю. Но мне кажется, тебе не стоит туда идти.

Я нахмурилась:

— Почему?

— Йейнэ, ты сама-то подумай. Не одна ты готовишься встретить смерть. Когда ты назначишь наследницей Симину, она первым делом убьет своего младшего братика. Он это понимает. А что, если он решит убить тебя — вот так вот взять и убить, прямо сегодня, не дожидаясь церемонии? Он ведь так сможет купить себе лишних пару дней жизни… конечно, все это бесполезные телодвижения, Декарта прекрасно знает, что происходит в Дарре. Он просто назначит в жертвы кого-нибудь другого и велит этому человеку назвать Симину. Но мужчины в безнадежных ситуациях часто действуют отнюдь не рационально.

Сиэй, конечно, рассуждал безупречно. Но что-то тут не так, что-то…