Игра без правил - Василий Веденеев

Сразу все встало на свои места — наверняка официантка попалась с облигациями, ее допросили и велели позвонить, когда он придет. Она позвонила, и теперь тут появились ребята из милиции. Надо же было совершить еще одну глупость, снова завалившись в этот проклятый кабак?! Но что сейчас толку казнить себя за недостаток ума, опыта и хитрости, потеть от страха и беспомощно оглядываться, когда уже идут к его столику?!

На лестницу не прорваться — там, недалеко от выхода, стоит второй милиционер, а этакого громилу не сбить с ног и не отпихнуть в сторону. Бросаться в окно — безумие — стекло толстенное, его не выбить, а внизу асфальт и наверняка другие милиционеры, а как только вывалишься наружу, это привлечет массу любопытных и они не дадут уйти.

Стрелять? Под курткой спрятан пистолет с полной обоймой, но что это даст? Захватить в качестве заложницы одну из подсевших к его столику проституток и, приставив ей ствол к виску, попробовать пробиться к выходу? А что и кто ждет внизу? Не пришли же они сюда вдвоем, могли оставить еще несколько человек в вестибюле.

Лихорадочно соображая, как вырваться из западни, Олег медленно поднялся из-за стола, не обращая внимания на недоуменные взгляды девиц, моргавших густо намазанными тушью ресницами.

— Ты чего? — спросила одна, доливая в свой бокал вина.

— Знакомого встретил? — хихикнула вторая.

Мужчина, которого он видел в квартире Ставич, неумолимо приближался. Его глаза, казалось, совершенно не смотрели на Кислова, но тот готов был поклясться, что незнакомец чутко сторожит каждое его движение.

«Обученный, — мелькнуло у Олега в голове, — пистолет не успею достать, он выстрелит раньше».

Захотелось завыть от отчаяния. Зачем он так глупо попался, решив залить винцом нервную дрожь после поездки к любовнице Котенева и воспоминания о пытках в газовой духовке? Правильно говорят — благими намерениями дорога в ад вымощена.

И тут вспомнилось, что за кухней есть лестница, ведущая вниз, а в конце ее стеклянная дверь в дюралевом переплете, за которой подвалы — роскошные подвалы проспекта, с тоннелями, ползущими по ним грузовиками. Можно уцепиться за кузов и выбраться на улицу. Там нет любопытных, там наверняка не караулят милиционеры, там свобода!

Толкнув развалившуюся на стуле проститутку, наступив ей на ноги и не слушая рассерженных воплей, Кислов рванулся и побежал через зал к декоративной стенке, скрывавшей прилавок раздачи. Скорее! Плевать на опрокинутые стулья и крики за спиной, плевать на разбитые фужеры и тарелки, скорее, скорее!

Сбив с ног официантку, выносившую в зал уставленный бутылками тяжелый поднос, он перемахнул через стойку раздачи и бросился бежать — мимо огромных, пышущих жаром плит, противней с мясом, кипящих котлов, потных женщин и мужчин в белых поварских куртках, мимо разделочных столов с горками нарубленных овощей, пустых ящиков и электрических мясорубок, — одержимый одним стремлением: выбраться к лестнице, ведущей в подвал.

Оглянувшись, он увидел, что незнакомец бежит за ним, а с другой стороны, пытаясь отрезать от черного хода, с удивительной для его комплекции быстротой продвигается второй милиционер.

Развернувшись, Олег подпрыгнул и ударил ногой по огромному баку, в котором шипело и булькало какое-то варево. Бак накренился и грохнулся на выложенный керамической плиткой пол. Рванулась вверх струя пара, тут же превратившаяся в душное облако, расплескалась горячая жижа, и Купцов едва успел отпрянуть в сторону, чтобы не обжечься.

А Олег уже понесся дальше, все опрокидывая на пути, топча помидоры и мясо, скользя на капусте и картофельном пюре, перепрыгивая через котлы с водой и колоды для рубки туш.

Бондарев, успев заметить, куда бросился бежать парень в бежевой куртке, заторопился к кухне, поняв, что Иван не успеет перехватить дракона. Публика в зале еще не осознала, что происходит, а с кухни уже доносились крики и грохот разбитой посуды.

Саша видел, как Купцов, вынырнув из молочно-белого облака пара, перепрыгнул через лужу кипятка и побежал вдоль стены, стремясь опередить дракона и раньше оказаться у лестницы, ведущей к черному ходу. Если преступник затеряется в тоннелях-коридорах, сумеет обмануть или устранить со своего пути оперативников из местного отделения, то потом придется искать его в лабиринтах подземелий. А это дело гиблое — попробуй обшарь их! Суток не хватит.

И все же Бондарев не успел — когда он подбежал к лестнице, бежевая куртка уже мелькнула внизу и донесся дробный стук каблуков по ступеням. В один прыжок преодолев расстояние до нижней площадки, Бондарев увидел дракона около сделанной из толстого матового стекла двери. Затравленно оглянувшись, тот отступил назад, намереваясь плечом высадить стекло.

Саша рывком бросил вперед свое сильное, большое тело и, ударив парня ногами в спину, сбил его на пол. Навалившись на противника, Бондарев перехватил его запястье, вывернул руку и надел на нее браслет наручника. Подтянув другую руку, защелкнул замок браслетов и рывком поставил дракона на ноги. Обыскал задержанного, вытащил у него из-под куртки пистолет. Он ожидал увидеть «парабеллум», но это был ТТ.

Подбежал запыхавшийся Иван и открыл дверь черного хода:

— Выводи к машине, а я поднимусь. Там на кухне еще разобраться надо. Без меня не уезжайте…

Домой Купцов возвращался под утро. В машине укачивало, глаза слипались и клонило ко сну. В приоткрытый ветровичок врывался холодный ветер — казалось бы, еще считаные дни назад стояли теплые ночи, а уже засвежело.

Промелькнет бабье лето, отпылают пурпуром калины и клены, упадет жухлый лист, набрякнут от дождей проселки, водостоины на лугах и лесных тропах. Надо бы до дождей все же выбраться и побывать на могилке у деда, а то мучает и мучает раз за разом все тот же сон.

Иван устало откинул голову на высокую спинку сиденья — сегодня он, пожалуй, сделал все, что мог. Теперь известны фамилии и адреса драконов, дежурные оперативные группы выехали на их задержание. Конец банде, конец дела, и дал бы Бог, чтобы не было такого следующего.

Как хочется подремать, но в ушах стоит истеричный, надсадный крик задержанного:

— Не убивал! Не убивал я!.. — тонкий, почти женский голос насмерть перепуганного человека, которому теперь предстоит отвечать за свои дела.

Как он кричал! И крик затихал в глубине долгих, по-ночному пустых коридоров Петровки…

Глава 4

Хорошо поставленный, чуть осипший от напряжения голос солидно вещал через мегафон:

— Дорогие гости столицы! Вас приглашают на экскурсию по достопримечательным местам нашего прекрасного города. Автобус подвезет вас к Ваганьковскому кладбищу, где вы сможете посетить могилы Высоцкого и Есенина, а потом мы отправимся на Новодевичье кладбище, где вам покажут могилу Хрущева и других известных деятелей. Автобус отходит через полчаса…

Проходя мимо большого комфортабельного красного «Икаруса», Иван поглядел на вещавшего в мегафон мужчину — к его искреннему изумлению, им оказался негр, одетый в потрепанные джинсы и отечественную курточку.

«Наверное, из „детей фестиваля“», — подумал Купцов, на глазок попытавшись определить возраст чернокожего диктора, в курчавых волосах которого уже пробивались седые пряди.

— После экскурсии обедаем в нашем кооперативном кафе, — подмигнув Ивану, сообщил негр.

«На чем только не делают бизнес. Ничего святого, даже усопшим не дают покоя», — усмехнулся Купцов.

В зале аэропорта, как всегда, многолюдно — объявляли прибывающие рейсы, пассажиры получали багаж, толпились у окошечка справочной и у стоек регистрации отлетающих. Иван остановился, высматривая Сашу Бондарева. Мимо прошел полный мужчина в дорогом костюме, важно шествуя впереди живописной группы клерков, почтительно несущих за ним коробки с «шарпами» и «тошибами». Его потное узкоглазое лицо недовольно морщилось.

— Не могли машину подать к трапу, — выговаривал он сопровождающим, — все-таки начальник прилетел.

— Да, да, неприятная заминка получилась, — угодливо соглашался семенивший рядом с ним клерк. — Как поездочка, Джума Юнусович?

— Нормально, — важно ответил толстяк и вышел в предупредительно открытые перед ним двери.

Наконец заметив Сашу, возвышавшегося над толпой, Иван заторопился к нему. Зарегистрировались и вышли на поле через служебный коридор. Смеркалось, зажгли прожектора, осветившие бетон взлетных полос и самолеты, готовящиеся подняться в небо. От света голубоватых прожекторных лучей показалось еще темнее, особенно там, где летное поле кончалось и стоял редкий лесок.

Их места оказались в хвосте. Пристегнулись, стюардесса сообщила, кто пилотирует самолет и сколько времени займет полет. Потом машина начала выруливать на полосу, разгоняться, двигатели заревели, и Купцов почувствовал, что оторвались от земли. Самолет начал стремительно набирать высоту. Прикрыв глаза, Иван вжался в кресло, стараясь не думать о том, что от страшной бездны внизу его отделяет только тонкий пол салона.