Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

— Не корчи из себя умника, приятель, — буркнул скват.

Д'Аркебуз беззлобно рассмеялся и ответил на жаргоне низов Некромонда:

— Слабо спорить с образованным человеком? Испугался?

— Даже коленки дрожат, — парировал Гримм, хотя и менее нахально.

Еще один подарок капитана — гипношлем — позволил выучить диалект Сабурлоба. Другим пассажирам такое удовольствие стоило больших денег.

Язык сабурлобцев жил сиюминутным. «Ты даешь милостыню!», «Ты катаешься на камелопарде!» Глаголы настоящего времени употреблялись во всех случаях жизни, словно этим достигалось вечное безвременье. Точнее, постоянное единовременье.

В мыслях Джака Мелинда также неизменно оставалась в настоящем. Каждый вечер он воскуривал благовония, и клубы дыма окутывали силуэт его Дамы Смерти. Преданность Джака вере явно подверглась уклону. Прежде он подверг бы себя суровому наказанию за ересь.

Неужели он теряет рассудок? Может, мучительные воспоминания о Мелинде довели Тайного Инквизитора до безумия? Первый его признак — потеря инстинкта самосохранения. Как можно желать для себя одержимости демоном, чтобы затем очиститься и стать Иллюмитатом, невосприимчивым к Хаосу. Только тогда он сумеет воспользоваться секретами «Книги Рана Дандра», выполнить праведный долг. И, не исключено… оживить Мелинду.

Нельзя думать об этом! Нельзя, чтобы капитан Лександро д'Аркебуз, Имперский Кулак, заподозрил, что Драко до сих пор преследуют безумные мысли. Нужно очистить разум, спрятать навязчивые идеи в дальнем углу подсознания.

Ведь ясно, что только больная фантазия могла изобрести столь ужасный способ возвращения Мелинды.

Джак вспомнил сладостные объятия татуированных рук гейши.

Девушка преданно служила Драко, а значит, и Императору.

Пусть ее образ останется в сердце и в памяти, продолжает служить для обострения сознания как икона, как фетиш. Так Рогал Дорн придает сил Лександро д'Аркебузу! Да, пусть Мелинда станет символом разума, проводником к величественной чистоте.

Им владеет не ересь, но — истинная верность и сосредоточение на службе Императору.

Наедине с собой Джак притронулся к амулету, висевшему на бечевке, — фальшивому камню души Мелинды. Недолго он дурачил элдаров. Души арлекинов способны войти в камень, но душа человека — никогда. Его амулет оказался обычной безделушкой.

Он не мог служить Джаку объектом фокусировки психических сил, средством отогнать напасть, свалившуюся на него.

Если и существовала какая-то связь с Мелиндой, то только через карту «Ниндзя» в колоде Таро. Прежде изображенная на ней дама имела портретное сходство с гейшей. А сейчас?

Изменились ли ее черты?

Джак вытащил колоду из обтянутой кожей мутанта шкатулки.

Закрыв глаза — для концентрации и просто потому, что так хотелось, — он перетасовал карты.

Вот она, карта «Ниндзя». Спадающие волнами, черные, как вороново крыло, волосы, золотистые глаза. Белое, как слоновья кость, лицо с точеными скулами. На груди шевелятся вытатуированные жуки, скрывающие старые раны.

Джак не мог отвести от карты взгляд. Образ на психоактивной пластине из жидких кристаллов казался застывшим, восковым. Глаза девушки опустошила смерть. Забвение.

Карты! Вот дурак! Портрет ехидно ухмыляющегося Зефро Карнелиана до сих пор еще в колоде. Карта шпиона элдаров! С помощью своего изображения Карнелиан по-прежнему сует свой нос в дела Джака.

Чтобы скрыться, нужно избавиться от карты арлекина. Причем выкинуть ее мало, необходимо уничтожить. Как это Джак не додумался раньше? Ах, да, трагедия повредила и его логическое мышление.

Если уничтожить одну карту, нарушится единство всей колоды.

Прежде чем сложить карты в шкатулку, Драко бережно спрятал портрет Мелинды во внутренний карман. Защищаться от нее нет нужды.

«Коммивояжер Беги» готовился ко второму прыжку через ворп-пространство. Джак, Лекс и Гримм ждали в холле предупредительного звонка. Пассажиры и экипаж молились о благополучном исходе полета, пока корабль пересекал океан потерянных душ и шныряющих хищников.

Джак снял с шеи цепочку с камнем и подвесил ее над трубой мусоросборника.

— Я должен очистить себя от заблуждений, — объяснил он Лексу и Гримму.

— Может, не стоит, босс, — возразил скват.

Однако Лекс угрюмо кивнул.

— Надо, — произнес гигант. — Я тоже избавился от знаков отличия.

Джак бросил амулет в мусоросборник. Камень будет сожжен, а пепел развеян в космосе.

— Еще я должен, — продолжил Драко, — уничтожить всю колоду карт Таро. Иначе Карнелиан выследит нас.

В этот момент раздался долгожданный сигнал — «Коммивояжер» вступил в серое царство нематериального. Да не поглотит их неясная масса, окружавшая корпус! Да не захватит корабль психическое течение и не превратит в блуждающий призрак с мумифицированными трупами на борту.

Джак задумался. Где же разделаться с картами? Вероятно, пепел не попадет в ворп-пространство, поскольку корабль окружало энергетическое поле. Скорее всего, он рассеется в обычном космосе, когда «Коммивояжер» выйдет из искривленной реальности.

В мусоросборник полетела личная карта Тайного Инквизитора — восседающий на троне священник с молотом в руках. Холодные голубые глаза-льдинки. Лицо в шрамах. Козлиная бородка и усы. Джак должен стать таким же таинственным и неуловимым, как легендарные Сыновья Императора для своего парализованного отца.

Карта Императора (по слухам, созданная Им самим) прониклась Его великим духом. Ох, если бы паломники увидели, что Джак предает огню изображение Владыки Земного, бледного и угрюмого на Золотом Троне!

Следом Драко избавился от карты «Космический Десантник».

Пусть и капитан Лександро д'Аркебуз станет невидимкой. Карта приняла портретное сходство с Лексом. Могучая фигура со шрамами от боевых ран. Черные пронзительные глаза, рубиновое кольцо в правой ноздре.

Вот в трубе исчезла карта Гримма.

— Ox, — выдохнул скват, словно на мгновение у него скрутило живот.

Походило изображение на прототип или нет — спорный вопрос. Все жители Антро выглядели одинаково: нос-луковица, рыжие густые бороды и усы, напоминающие велосипедный руль.

Традиционная одежда — зеленый комбинезон, красный жилет, нелепая огромная фуражка и неуклюжие ботинки.

На карту «Злонамеренного арлекина» Джак едва взглянул. В огонь ее, превратить в пепел, разложить на атомы! Безжалостно и быстро!

За «Арлекином» в трубу полетели остальные карты. «Демон» из масти раздора. Джак заколебался, потому что карта мерцала.

— Что ты видишь, босс? — спросил Гримм, также заметивший слабое свечение.

Очень давно эта карта имела сходство с «гидрой» — комком слизистых щупалец. Теперь на ней красовался Демон, простой Демон, если когда-либо они были простыми. Оскаленные клыки, растопыренные когти. И мерцание.

Внезапно изображение изменилось. Лицо сморщилось, лапы затряслись. Голова чудовища свесилась на грудь, выставив вперед рога.

Инстинктивно Джак почувствовал наползающую угрозу. Он по-прежнему держал карту в руках.

— Отделайся от нее! — взвизгнул Гримм.

О, так значит, Демон способен двигаться!

Фигура на карте изогнулась в насмешливой позе, приоткрыв тонкие, выдающие жестокость губы.

Лекс замер от неожиданности — ему показалось, что он узнал карту.

— Ради Дорна, уничтожь ее!

Джак впервые увидел мерзкое Божество, изучая «Кодекс» в закрытой демонологической библиотеке Ордо Маллеуса.

Тзинч, Изменяющий Пути, лицемерный Архитектор Судеб. Джак вспомнил время, когда рассматривал картинку в древнем манускрипте на Земле. Это наполнило его душу ностальгией, но одновременно и суеверным страхом.

Тзинч олицетворял собой анархию, изменял естественный ход событий. Может быть, это ради Перемен Джак должен постоянно рисковать? Что ж, это лучше, чем разврат и похоть Слаанеша.

Нужно найти в Паутине то место, где время и история поворачиваются вспять! Место, где оживет Мелинда!

Лекс застыл, словно парализованный тем, что увидел. Силы оставили его. Гримм что-то невнятно бормотал об опасности вызвать демона.

Ведь они движутся в ворп-пространстве…

Растерянность соратников рассердила Тайного Инквизитора.

— Я уже вызвал ауру защиты, — раздраженно бросил он. — Я ведь не такой слабак, как вы.

Он уставился на карту.

Подходит ли для первого этапа трансформации на пути к просвещению один из Высших Демонов Тзинча, какой-нибудь коварный Князь Перемен? Не в этом ли смысл? Сохранит ли Джак стержень своей души свободным… от искушения.

Но карта могла быть и лакмусовой бумажкой, указывающей на наличие опасности, подстерегающей Драко. Разум восторжествовал.