Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

«партийное и советское руководство целиком было в руках врагов. Арестованы все руководители областных советских отделов, заворготделами обкома и их замы (за исключением пока — двух), а также инструктора, ряд секретарей PK, руководители хозяйственных организаций, директора предприятий и т. д. Таким образом, нет работников ни в партийном, ни в советском аппарате.»

Следующим такую же телеграмму прислал небезызвестный Эйхе. Т. е. с мест сигнализировали, что попандос полный, власть в руках врагов народа. Нужно срочно принимать репрессивные меры. И Сталин сдается.

Впрочем, он сдается еще до закрытия Пленума. Из книги Ю. Н. Жукова:

«Накануне закрытия пленума, 28 июня 1937 г., произошло нечто весьма странное, до наших дней окруженное плотной завесой тайны. ПБ приняло решение, нигде не зафиксированное — ни в его обычных протоколах, ни в „особой папке“, но тем не менее существующее, даже имеющее обычный канцелярский номер: протокол 51, пункт 66[1]. Оно гласило:

„1. Признать необходимым применение высшей меры наказания ко всем активистам, принадлежащим к повстанческой организации сосланных кулаков. 2. Для быстрейшего разрешения вопроса создать тройку в составе тов. Миронова (председатель), начальника управления НКВД по Западной Сибири, тов. Баркова, прокурора Западно-Сибирского края, и тов. Эйхе, секретаря Западно-Сибирского краевого комитета партии“.

Содержание решения, бесспорно, свидетельствует, что оно появилось на свет как реакция на обязательную для таких случаев инициативную записку Р. И. Эйхе. Записку, до сих пор не найденную, но содержание которой можно реконструировать с большой достоверностью. Скорее всего, ею Эйхе попытался подтвердить и развить мысль, высказанную им еще на февральско-мартовском пленуме. Тогда он безапелляционно заявил: мол, в Западной Сибири существует „немалая группа заядлых врагов, которые будут пытаться всеми мерами продолжать борьбу“[2]. Вполне возможно, Эйхе отметил в записке и то, что не разоблаченная до сих пор полностью некая „повстанческая контрреволюционная организация“ угрожает политической стабильности в крае, что особенно опасно в период подготовки и проведения избирательной кампании. И потому, как можно предположить, просил ПБ санкционировать создание „тройки“, наделенной правом выносить смертные приговоры.

Подобное откровенное игнорирование права, презрение к существующей судебной системе, даже основанной на чрезвычайных законах, было присуще Роберту Индриковичу Эйхе издавна, практически всегда сопровождало его деятельность.»

Вы заметили, что я дал в цитате номера ссылок? То, что вы уже начали смеяться над тем, что у историка Жукова Политбюро приняло решение, но нигде оно не зафиксировано, я не сомневаюсь. Вот что там по ссылке об этом решении ПБ — [1]. Arch Getty, Naumov Oleg V. The Road to Terror. New Haven and London. 1999. P. 469.

Офигительная у нас историческая наука, правда? Вот где она находит незафиксированные нигде решения ПБ!

И еще из «Иного Сталина»:

«Инициативная записка Р. И. Эйхе оказалась тем камушком, который вызвал страшную горную лавину. Три дня спустя, 2 июля, последовало еще одно решение ПБ, распространившее экстраординарные права, предоставленные поначалу лишь Эйхе, уже на всех без исключения первых секретарей ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов.»

Вот теперь мы глянем на это решение Политбюро:

«Решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/94 от 2 июля 1937 г.

94. — Об антисоветских элементах.

Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму:

„Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке“.

СЕКРЕТАРЬ ЦК И. СТАЛИН. АП РФ, ф. 3, Оп. 58. Д. 212. Л. 32. Подлинник. Машинопись.»

Ё…клмнэ! Только что принята Конституция СССР, в которой «Статья 127. Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора», но сам инициатор принятия этой Конституции, Сталин, сразу на нее плюёт и ПБ дает указание без санкций всяких прокуроров арестовывать и расстреливать в «административном порядке» кулаков и уголовников, «возвратившихся на родину».

Да вот не надо было на родину возвращаться кулакам! Надо было в соседней области селиться! Тогда можно было бы спокойно жить и вести антисоветскую деятельность. Антисоветскую деятельность проводить только на родине не разрешается. Если ты из Смоленской области сослан, то будь добр бежать из ссылки в Тамбов и там безнаказанно власть клеймить матерными словами…

* * *

Чтобы вы при продолжении не умерли от смеха над «сталинскими репрессиями» и над историками типа Ю. Н. Жукова, я вас немного подготовлю.

Реалии 1937 г. В изложении «исторической науки».

Вы бывший кулак. Вернулись из ссылки. На хрена и куда вам было возвращаться, если в вашей избе уже изба-читальня или сельсовет — я не знаю. Но, так в «документах» написано.

Ночью к вам в избу-читальню приходят люди с наганами и говорят:

— Сволочь антисоветская, ты арестован постановлением «тройки»

— Что за «тройка»?

— Тебе, гаду, знать не полагается, потому что постановление о «тройке» секретное.

Вас уводят в тУрьму. Вы там сидите и кушаете баланду. Неожиданно вас в полнолуние выводят на воздух расстреливать.