Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - Эдуард Эррио

Затем рассмотрели вопрос о значительном сокращении расходов и изыскании новых источников доходов казначейства.

Чтобы смягчить напряжение, вызванное эмиссией бумажных денег, решили изъять французские денежные знаки, находящиеся в обращении в Саарской области, заменив их местными деньгами. Точно так же решили основать эмиссионный банк на Мадагаскаре. Но результаты этих двух мероприятий, которые могут дать соответственно 400 миллионов и 450 миллионов банкнот, скажутся: первого – не раньше двух месяцев, а второго – трех или четырех месяцев.

Были рассмотрены и другие решения, в частности продажа огромных запасов меди, находящихся в арсенале в Бурже и оцененных в 500 миллионов.

Г-н Поль Думер. И подумать только, что палата в свое время отказалась от продажи ничтожной части этих запасов!

Г-н генеральный докладчик. С тех пор обстоятельства изменились.

Наконец были рассмотрены меры, которые председатель совета министров сам назвал драконовскими.

Г-н председатель. Лишь в конце свидания и как бы маскируя угрозу сенату, г-н председатель совета министров упомянул о принудительном займе и об обложении капитала.

Г-н Анри Руа. В сущности, по этому последнему пункту вы оказались всего лишь доверенными второй очереди. Уже вчера, в кулуарах палаты депутатов, г-н председатель совета министров, проявлявший странную нервозность, то и дело повторял перед журналистами слова о принудительном займе.

Г-н генеральный докладчик. Сегодня ночью правительство рассмотрело оба предложения: принудительный заем и обложение капитала.

Г-н Поль Думер. Был ли это председатель совета министров или министр финансов.

Г-н генеральный докладчик. И тот и другой. В этом вопросе они согласны, но выражают свою мысль в зависимости от своего темперамента: первый энергично, а второй мягко.

Я убежден, что они хотят достигнуть именно этого. Все остальное лишь уловки, позволяющие выиграть две или три недели.

Положение вызвано, сказали они в заключение, огромным государственным долгом, выплата задолженности по которому поглощает более половины бюджетных доходов. До тех пор пока этот долг не будет сокращен или конвертирован, проблема останется неразрешимой.

На этом наша беседа закончилась в половине третьего утра».

После совещания 28 февраля я писал управляющему Французского банка 3 марта 1925 года:

«Во время беседы, которую я имел в субботу с несколькими членами правления банка, было решено, что положение, обрисованное в вашем письме от 26 февраля г-ну министру финансов, могло бы быть сохранено в течение марта в надежде на его улучшение, с тем чтобы избежать превышения законного предела эмиссии. Правительство совершенно согласно с вами в том, что подобное превышение имело бы самые тяжелые последствия. Решено сделать все, чтобы избежать его.

Палата только что закончила обсуждение бюджета и, после того как он был сбалансирован, передала его сенату; этот бюджет должен обеспечить нормальные нужды казначейства. Правительство намерено энергично добиваться улучшения положения казначейства, обеспечивая поступление неуплаченных налогов, сокращая расходы, разрешая отчуждение управлением государственных имуществ всех излишних статей государственного имущества, выпуская краткосрочные налоговые чеки, что облегчит начиная с этого месяца досрочное поступление прямых налогов 1925 года. Все это должно позволить государству прибегать в дальнейшем к помощи банка только в форме и размерах разрешенных прямых авансов. Одновременно мы обеспечим быстрое применение предварительно рассмотренных нами мер по изъятию денежных знаков, находящихся в настоящее время в обращении в Саарской области и в нашей колонии Мадагаскар. Мы, кроме того, считаем, что теперь уже можно принять в расчет потерянные или уничтоженные во время войны бумажные деньги, которые все еще причисляются к общей сумме эмиссии.

Поэтому мы вправе, как нам кажется, рассчитывать, что через известный промежуток времени можно будет при помощи всех этих мер ввести обращение в рамки, предусмотренные максимумом в 41 миллиард. Я вновь очень настоятельно прошу генеральный совет, чтобы он придерживался до конца марта своей выжидательной позиции, руководствуясь, как всегда, возвышенным чувством общих интересов и находясь в полном согласии с правительством.

Если наши усилия не приведут к ожидаемым результатам, правительство оставляет за собой право рассмотреть в будущем меры к прекращению этого положения».

4 марта правительство, стремясь повлиять на курс фунта и доллара, предоставило в распоряжение Французского банка первый взнос в 15 миллионов долларов в счет общей суммы займа Моргана; что касается 15 миллионов долларов, недавно уступленных банку казначейством, то оно отказалось от своего права выкупа. 5 марта правительство уведомило управляющего банком, что 9 кредитных учреждений согласились предоставить казначейству заем на сумму 950 миллионов на условиях дисконта.

Г-н Мамле, генеральный секретарь демократического союза, осмелился писать в газете «Авенир» от 5 марта 1925 года следующее:

«Когда государство увеличивает ставки своих налогов, мошенничество, всегда заслуживающее порицания с точки зрения морали, становится с точки зрения экономической и социальной спасительной поправкой. Только оно позволяет восстановить между быстротой поглощения частных капиталов государством и быстротой их восстановления то равновесие, которое государство не могло бы нарушить, не разорившись само и не разорив одновременно своих граждан».

9 марта 1925 года г-н Перетти де ла Рокка, французский посол в Мадриде, указывал на опасность для нашей страны кампании, которую ведут против правительства. «…В ряде случаев, когда я говорил о твердом намерении моего правительства восстановить равновесие бюджета и вернуться к здоровым финансовым традициям, мои собеседники ссылались на «Тан», которая ежедневно клеймит финансовый хаос, созданный большинством «Левого блока», пишет о «находящемся под угрозой государственном кредите», о налогах на налоги, о позиции национальной республиканской оппозиции, которая впервые со времени основания Третьей республики вынуждена была отказаться от голосования бюджета в целом, бюджета, который сводится к ряду бессвязных мероприятий, посрамляющих под предлогом финансов Гражданский кодекс, и т. д… Другие оппозиционные газеты также ставят всякое лыко в строку. Но за границей хорошо знают, чего стоит их критика. Иначе обстоит дело с «Тан»… Она пользуется в финансовых кругах, возможно, еще большим влиянием, чем в политических… Линия поведения этой газеты в настоящее время слишком точно отвечает видам некоторых финансистов, а именно некоторых международных финансистов, чтобы они не воспользовались ее критикой под предлогом оздоровления финансов… Руководство «Тан» не может не отдавать себе отчета в том, что эта газета дает в настоящее время в руки наших противников отравленное оружие. Свобода критики должна быть ограничена интересами родины, и наши партийные ссоры никогда не должны нарушать единства французского фронта перед противником…»