По следам Адама - Тур Хейердал

— Но тебя же больше интересует прошлое, чем настоящее.

— Нет, меня интересует будущее. Но его еще рано изучать. Нельзя путать будущее с настоящим. Настоящее не реально. К нему только потянешься, а его уже нет. Оно не более чем вечно длящийся шаг от того, что было, к тому, что будет. На этом фундаменте ничего не построишь. Мы все идем в неведомое «завтра», и только оглядываясь назад и изучая свои собственные следы, можно понять, куда мы идем и прям ли наш путь.

Самый главный урок, который нам преподает прошлое, — это то, что все предыдущие цивилизации канули в Лету. И чем выше пирамиды, замки и статуи, которые они возводят в честь своих богов и самих себя, тем тяжелее падение. Некоторые из них исчезли практически без следа, и только усилиями археологов потомки узнали о самом факте их существования. Огромные дома и могущественные армии не производят ни малейшего впечатления ни на божественное солнце, ни на неведомую созидательную силу, стоящую за Большим взрывом. Им гораздо ближе те цивилизации, которые уважают своих создателей и испытывают к ним непреходящую благодарность.

Люди, строившие большие здания, вели и большие войны. Когда археологи раскапывают руины, оставшиеся от великих цивилизаций, как правило, под ними они находят следы еще более древних культур. И уместно будет отметить, что самая передовая цивилизация не всегда находится сверху.

— Цивилизации приходят и уходят, а примитивные народы как жили, так и живут посреди дикой природы.

— Да, и убивают друг друга из луков. Они существуют на этой планете столько же, сколько и мы, и по существу мы изменились так же мало, как и они. Мы считаем, что ушли далеко вперед, но наш так называемый «прогресс» если и имел место, то в промежутках между мировыми войнами, и меняли мы окружающую среду, а не себя. Мы, строители цивилизации сегодняшнего дня, с помощью металлического шеста получаем изображение сквозь стены и крыши домов, мы можем изменить все — от озонового слоя, погоды и ветра до жизни, которая существовала в лесах и океанах задолго до нашего появления. Еще мы пытаемся поменять наш внешний вид с помощью спортивных упражнений и правильного питания, но лучшее, чего нам удается добиться, — это сохранить свои мускулы и здоровье такими же, какими их получили от природы наши предки.

Как обычно, я остался лежать, погрузившись в размышления, после того, как Жаклин выключила телевизор и взяла с полки книгу. Всю свою жизнь я пытался понять тайну тех людей, которые больше всего улыбаются. Улыбка — это дар богов, который живет в каждом человеке. Все-таки есть внутри нас нечто такое, чего не могут обнаружить врачи, поскольку оно исчезает прежде, чем за дело берется патологоанатом. Какой-то приемник и передатчик, настроенный на иную с телевизором волну, но для которого стены и крыши тоже не являются преградой и который заведует такими понятиями, как инстинкт, интуиция и совесть.

Частично мы унаследовали его у животного мира. Пока тумблер жизни находится в положении «включено», каждое живое существо знает, как пользоваться своими органами чувств, крыльями, ногами и гениталиями. Мы называем это инстинктом или интуицией. Но человек рождается с чувством ответственности за свои поступки — это называется «совесть». И со времен Адама мы обладали способностью поддерживать обратную связь с себе подобными. Те, кто не утерял этот дар, посылают беззвучные просьбы о совете и помощи. Цивилизованные люди полагают, что Создатель лучше их услышит и станет к ним ближе, если они построят церковь или храм. Но мой жизненный опыт говорит, что встроенные в каждого из нас приемник и передатчик прекрасно справлялись со своими обязанностями задолго до того, как мы убедили себя и окружающих, будто Бог предпочитает замкнутое пространство.

Когда мы покидали длинный дом в деревне индейцев квакиютль, один из них сунул мне в руки листовку. Вот что писал о местных тотемах Вождь Мум-Хоу, крещенный под именем Джеймса Сьюида:

«Наши предки обладали глубокой жизненной философией, и мы, их потомки, выросли именно на основе их философии и их законов. Они видели красоту окружавшей их природы во всем ее многообразии и пытались отобразить часть этой красоты в своей ежедневной жизни, в своих легендах, танцах и искусстве. Мой народ верил во всемогущую силу, создавшую этот мир, и его переполняло чувство благодарности и благоговения перед величием Создателя».

Свои любимые книги и коллекцию индейского искусства Жаклин хранит отдельно и очень бережно. Кстати, ее сокровищница многое говорит о схожести наших вкусов. Я попросил Жаклин достать одну из ее книг, которая в значительной мере отражает нашу общую жизненную философию. Книга называется «Прикоснись к земле. Автопортрет индейского философа».

Один из авторов, индеец Татанга Мани из «примитивного» североамериканского племени, пишет:

«Да, я ходил в школу белых, я научился читать учебники, газеты и Библию. Но со временем я понял, что этого мачо. Цивилизованные люди попадают в зависимость от печатного слова. И тогда я обратился к книге Великого Духа. Он писал эту книгу на скалах, на деревьях, на воде. Эта книга может дать действительно многое. Если вы бросите книги на землю, через какое-то время солнце, дожди и насекомые уничтожат их без остатка. Но Великий Дух подарил нам всем возможность бесконечно учиться в его университете природы, рек, лесов, гор, животных и людей».

«Бог существовал задолго до Большого взрыва, а также до Будды, Иисуса и Мухаммеда, — думал я. — Но цивилизованные люди не видят ничего, кроме крыш, стен, телевизионных экранов и транспортных пробок. Как мы можем поверить, что нас кто-то создал, когда вокруг себя мы видим только то, что создали мы сами?»

Индеец племени сиу по имени Охийеса попытался раскрыть нам внутренний мир своего народа.

— В жизни индейца есть только один неизменный долг — долг вознести молитву в знак благодарности Невидимому и Вечному. Ежедневная молитва важнее для него, чем ежедневная еда. Вот он проснулся на рассвете, надел мокасины и пошел к реке. Он искупался в чистой прозрачной воде или омыл ею свое лицо. Потом он поворачивается лицом на восток и смотрит, как встает над горизонтом солнце. Его губы не шевелятся, но в душе он возносит молитву. Его жена тоже может молиться, но ни в коем случае не рядом с ним. Каждый должен в одиночестве встретить утреннее солнце, запах пробуждающейся земли и Великую Тишину.

В любое время в течение дня стоит краснокожему охотнику увидеть нечто поражающее своей красотой и величием — черное грозовое облако, рассеченное многоцветной радугой на фоне горы, вспененный водопад в зеленом каньоне, бескрайнюю прерию, порозовевшую в лучах заката, — он остановится на мгновение и замрет в молчаливой молитве. Он не видит смысла считать святым седьмой день недели, ибо для него все дни принадлежат Богу.