Футбол оптом и в розницу - Марк Рафалов

Я держу в руках таблицу с указанием 35 матчей, в которых арбитры являлись земляками одной из соревнующихся команд.

Таблица, на мой взгляд, являет собой убедительное доказательство доверия, которым располагали служители футбольной Фемиды более 65 лет назад. Как же мы одичали с тех пор!

Чтобы не загружать читателей излишней информацией, назову лишь несколько показательных матчей, в которых участвовали столичные команды.

18 мая. «Трактор» (Сталинград) — «Динамо» (Москва), судья Лапшин — Москва; счет 3:1.

18 мая. «Динамо» (Киев) — «Локомотив» (Москва), судья Чернобыльский — Киев; счет 1:0.

16 июня. «Электрик» (Ленинград) — «Спартак» (Москва), судья Горелкин — Ленинград; счет 3:1.

28 июня. «Динамо» (Ленинград) — «Динамо» (Москва), судья Быстров — Ленинград; счет 0:3.

27 июля. «Динамо» Ленинград — «Спартак» (Москва), судья Воног — Ленинград; счет 1:3.

18 сентября. «Динамо» (Тбилиси) — «Динамо» (Киев), судья Кравченко — Тбилиси; счет 2:2.

Могут возникнуть предположения, что 1939 год был каким-то особенным и организаторы чемпионата вознамерились провести сезон доверия. Ничего подобного. И ничего общего со ставшими впоследствии традиционными и уморительными показухами типа «месячников безопасности дорожного движения», «декадами чистоты» или «неделями вежливости» футбольный сезон 1939 года не имел. Более того, все довоенные и послевоенные чемпионаты проходили под такими же знаками уважения и доверия к представителям судейского корпуса. Об этом постоянно вспоминают ветераны футбола 40—50-х годов. Один из старейших (не по возрасту, а по стажу судейства) арбитров москвич Владимир Барашков рассказывал мне, как в 1952 году (после разгона ЦДСА) его назначили на судейство московской встречи между командой МВО (Московский военный округ) и динамовцами Тбилиси. Армейская команда формально была приписана к Калинину, а играли в ней почти все бывшие мастера ЦДСА (Никаноров, Гринин, Николаев) — то есть, по сути дела, это был столичный клуб. А судить его игру доверили москвичу. «Мы тогда воспринимали подобные назначения как вполне обыденное явление. Никаких признаков подозрительности или недоверия к нам не было. Никто никогда не намекал даже на «столичный патриотизм». Кстати, та игра в 1952-м завершилась вничью — 1:1, и ни единого слова упрека я ни от кого не услышал», — завершил свой монолог Владимир Павлович.

Помню, как еще в 1961 году, когда предстоял решающий финальный матч Кубка СССР между донецким «Шахтером» и московским «Торпедо», тренер горняков Олег Александрович Ошенков официально просил федерацию назначить на судейство этого поединка кого-либо из московских рефери. Да, так было... Со временем лимит доверия к судьям (отнюдь не по их вине) стал медленно, но верно изживать себя: не только главные судьи, но и их помощники стали подбираться исключительно из нейтральных городов... Вскоре и эти меры показались недостаточными, и «нейтральность» арбитров распространили не только на города, но и на республики. Дальше — больше. С 1975 года сперва на важнейшие, а позднее и на все без исключения матчи стали командироваться «грозные» инспекторы, иногда именовавшиеся (наверное, для острастки) комиссарами.

Одновременно пришла пора раздолья для невежественных телекомментаторов, которые нередко практикуют травлю арбитров, уличая их во всех смертных грехах. От былого доверия не осталось и следа. Наступила эра тотального недоверия и подозрительности, наносящая невосполнимый ущерб нравственному здоровью футбола. Не раз дело доходило до курьезов. Помнится, в 1986 году, когда судьба чемпионата решалась в последних матчах между динамовцами Москвы и Киева, «судейским пасьянсом» занялись в самых высоких партийных инстанциях. Заинтересованность в решении этой «глобальной проблемы» проявляли даже члены Политбюро ЦК КПСС Воротников и Щербицкий...

Изощренная иезуитская практика совращения судей достигла в наши дни совершенно неприличного уровня. Подавляющее большинство страдает от этого — кто-то непомерно обогащается. Но самое главное, что страдает отечественный футбол. 20 лет назад один из авторитетнейших футбольных обозревателей Лев Филатов писал: «Правом на нормальную рабочую обстановку, на доверие, которое только и может определять истинное умение, судья должен располагать. Когда же вокруг него стараниями тренеров, спортивных работников и меценатов еще до матча зреет подозрительность, то он, во избежание грозящих неприятностей, начинает судить с опаской и оглядкой. Бумеранг возвращается: те, кто норовит все валить на плохое судейство, как раз и делают все, чтобы оно было таковым». Давно это написано, но как актуально и умно!

Эту главку я Назвал «Доверие». И сделал это отнюдь не случайно. Ибо уверен, что именно доверия больше всего не хватает сегодня российским арбитрам. Сомневаюсь, что все руководители КФА согласятся со мной. По крайней мере их дела дают мне основания так думать.

В №7 за 2005 год еженедельник «Футбол» опубликовал программное интервью нового главы футбольного ведомства Виталия Мутко. Там было сказано следующее: «Назрела реформа института судейства. Арбитры должны воспитываться в судейских школах на местах и попадать на обслуживание чемпионата НЕ ЗА ДЕНЬГИ (выделено мною. — М.Р.), а благодаря своему профессиональному мастерству».

О каком доверим может идти речь, если сегодня и среди судейских руководителей, и в среде действующих судей есть люди, попавшие на эти должности за деньги?

В годы военного Лихолетья многие известные спортсмены с оружием в руках защищали Родину. Среди Них было немало популярных футбольных арбитров. Время неумолимо. Оно с беспощадной жестокостью выкашивает из наших рядов героев тех уже далеких лет.

О ныне здравствующих солдатах Отчизны — судьях-ветеранах — короткие воспоминания.

Бабушкин Владимир Алексеевич (р. 28.07.1923)

Судья Всесоюзной категории (1965), почетный судья по спорту (1978). Матчи высшей лиги судил семь сезонов (1965— 1971). Провел 23 игры чемпионатов СССР. Более 20 лет (1969—1991) входил в состав президиума Всесоюзной коллегии судей (ВКС). Активно работал в Московской городской и Российской республиканской Коллегиях судей. Участник Великой Отечественной войны.

В армию Бабушкин был призван позже своих одногодков. Дело в том, что с 1940 года он начал работать на Первом часовом заводе. Вскоре после начала войны завод перешел на выпуск приборов для танков, самолетов и морских кораблей и был эвакуирован на Урал, в город Златоуст. Уже через четыре месяца он стал давать столь необходимую для фронта продукцию. Бабушкин тогда работал наладчиком станков, а посему не подлежал призыву в армию. К осени 42-го благодаря стараниям рабочих-москвичей многие Специальности освоили местные жители. Поэтому здоровых молодых ребят стали призывать в армию. Бабушкина направили в Чебаркуль, где располагалось Ростовское военное училище. В июле 1943 года, окончив его, двадцатилетний курсант стал лейтенантом.