Лучший книжный парень - Холли Джун Смит

велю ему встать, и он встает и выходит из комнаты, что говорит мне все, что нужно знать. На самом деле он не хотел возвращаться. На самом деле я ему не нужна. Ему просто больше некуда идти.

Я следую за ним к входной двери, где он натягивает ботинки. Когда он открывает дверь, чтобы уйти, я делаю глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы сказать свое последнее слово.

— Адам.

— Да, — он замолкает, наполовину в моем доме, наполовину в моей жизни.

— Ты даже не извинился.

— Что?

— Простые слова «прости меня» так и не слетели с твоих губ, ни разу. Прости, что изменил тебе. Прости, что разбил твое сердце. Прости, что оставил тебя одну. Такое ощущение, что я тебе никогда не была небезразлична.

Он смотрит в пол. Даже когда я прошу его об этом, он все равно не может этого сказать.

— Если бы ты вернулся полгода назад, может быть, даже три месяца назад, ты бы нашел меня столь опечаленной и жалкой, что я, вероятно, приняла бы тебя обратно. Ты был единственным человеком, которому принадлежало мое сердце, и ты разбил его вдребезги, но я все равно любила тебя, несмотря на это. Но недавно я поняла, что заслуживаю гораздо большего, чем ты.

— И что же изменилось?

— Я встретила Люка. — И с этими словами я закрываю дверь у него перед носом.

Ожидаю, что я разрыдаюсь. Сильно и до дрожи, от многомесячного напряжения, сковывающего мое тело, я плюхаюсь на диван и жду, когда хлынут слезы. Только диван теплый, и я понимаю, что мое лицо находится на том самом месте, где только что была задница Адама. Испытывая отвращение, я вскакиваю, и единственным звуком остается мой смех. Я наслаждаюсь им, позволяя чувствам покинуть мое тело быстрее, чем я успеваю их осознать. Из кухни я слышу, как по радио звучит какая-то песня о свободе, и я воспринимаю это как дар Вселенной.

Я делаю погромче и начинаю раскачиваться в такт музыке, закрыв глаза и расслабленно покачивая конечностями. Слова песни преображают меня. Я подпрыгиваю, бью кулаками по воздуху и кричу вместе со словами «К черту соседей». Когда песня заканчивается, я падаю на пол, потная и бездыханная, волосы прилипают к лицу и шее.

Но я чувствую себя прекрасно, просто охуенно. И в то же время отвратительно. Мне нужно освежиться и взять себя в руки. Это первый день моей новой оставшейся жизни, и мне нужно быть в очень важном месте.

Глава 39

Кара

— Кара, что ты здесь делаешь?

— Можно мне войти, пожалуйста? — спрашивать бессмысленно, я уже захожу внутрь и снимаю обувь. — Я должна извиниться перед тобой, и тебе придется это потерпеть, потому что я схожу с ума.

Я прохожу через кухню и останавливаюсь посреди его гостиной.

— Я знаю, знаю, еще одно извинение. Кажется, я уже потратила полжизни, извиняясь перед тобой.

— Кара, сначала мне нужно кое-что сказать.

— Нет, пожалуйста…

— Сядь. У меня написана целая речь.

Я вскидываю голову.

Речь! Для меня?

— Правда?

— Да, и я больше не могу скрывать это от тебя, потому что тоже схожу от этого с ума. — Его теплые руки сжимают мои плечи, и он отводит меня назад, пока мои икры не упираются в край его дивана. В животе у меня снова что-то трепещет.

Я подтягиваю ноги, скрещиваю их и наблюдаю, как он достает листок бумаги из кармана рубашки. Он проводит пальцами по волосам и кашляет, чтобы прочистить горло, не сводя с меня глаз. Мое сердце смягчается под его взглядом, и я вижу все это, все, что вот-вот произойдет, без единого произнесенного им слова.

— Ты готова? — спрашивает он, и он такой чертовски милый, что мне хочется броситься к нему в объятия. Я прикусываю губу и киваю. — Кара, — он улыбается так широко. Возможно, это лучшая улыбка, которую я когда-либо видела, и я бессильна что-либо сделать, кроме как улыбнуться в ответ. Добрых тридцать секунд мы просто улыбаемся друг другу.

— Это все?

— Извини, но ты выглядишь здесь как дома. — Он переминается с ноги на ногу, и я понимаю, что он нервничает не меньше меня.

— Ладно, начнем. Кара, ты вошла в мою жизнь четыре месяца назад и все изменила к лучшему. Я знаю, Адам разбил тебе сердце, и знаю, что ты хотела, чтобы он вернулся, но не думаю, что ты этого все еще хочешь. И я понимаю, знаю, что это, должно быть, странно — быть с кем-то, кто был женат и все еще был бы женат, если бы жизнь не преподнесла ему сюрприз. Все было бы так просто, если бы это было в книге, но это не книга, это реальная жизнь. Знаю, все кажется сложным, но я здесь, и, сложно или несложно, но я хочу быть с тобой. Просто для ясности, мы больше, чем просто друзья.

Мое сердце.

Просто не может быть, чтобы оно и дальше помещалось в моей груди. Оно бьется так быстро и готово взорваться.

— Я не берусь утверждать, что знаю, чего ты хочешь, но знаю, что ты любишь Книжных Парней. Так что я говорю тебе прямо сейчас, что стану любым Книжным Парнем, каким ты захочешь. Я буду Эйденом из «Возбуждена?». Буду Джейсоном из «Нарушитель сделки». Научусь кататься на коньках и стану одним из твоих «Королей льда». Я буду Тоби, буду Андерсом, буду Джеймсоном. Я бы сказал, что буду Марко из «Роман на десять ночей», но мне понадобится гораздо больше, чем десять ночей с тобой. И ты уже знаешь, что из меня получился бы хороший Мэттью Брейверман.

На его лице написана красноречивая улыбка. Он даже не смотрит в листочек. Он знает каждое слово этой речи, потому что она исходит из его сердца. Мое сердце раздувается, когда он выплескивает на меня свои слова.

— Та ночь на диване, — продолжает он, — я прокручивал ее в голове множество раз. Ты сказала мне, что твой любимый Книжный Парень