Голливудские мужья - Джеки Коллинз

– Ни за что. Он купится на деньги. И на возможность работать с мисс Браунинг.

Хауэрд решил, что упоминать здесь Уитни не стоит – она возьмется за все, что ей предложат, – но Силвер Андерсон? Это уже не устраивало его.

– Силвер не годится. Слишком стара, – без обиняков заявил он.

– А сколько лет Карлосу Бренту? – весьма логично поинтересовался Захария.

– Не знаю… пятьдесят пять… шесть.

– Шестьдесят три. А Силвер – за сорок. В паре они будут смотреться прекрасно.

– Она звезда дневного телевидения! – яростно возразил Хауэрд.

– Главное, что звезда. Остальное не важно. И она мне нужна. – Захария выпустил клуб дыма прямо Хауэрду в лицо и поднялся. – Буду ждать тебя в четыре часа здесь, у себя в номере, с письмами-предложениями для агентов каждого из актеров. Перед отправкой я хочу их просмотреть.

Он еще раз взглянул на двух теннисисток, потом вернулся к Хауэрду, беспомощно сидевшему в табачном дыму перед остывавшей яичницей.

– Прием вчера прошел великолепно, – между делом заметил Клингер. – Распорядись, пусть со студии пошлют от меня букет твоей жене.

С этими словами он ушел, оставив поверженного Хауэрда дымиться от ярости.

57

Как только Уэс объяснил, что он проживает по соседству и ищет домовладелицу, чтобы зайти к себе и запаковать пожитки, трансвестит по имени Трэвис сразу все понял, дал ему номер Ребы и вообще принялся активно вилять хвостом.

– Вы женаты на Силвер Андерсон, – с благоговением произнес он, позволяя покрывалу в цветочек слегка соскользнуть с его плеча.

– Угу, – согласился Уэс, протягивая руку к телефону – позвонить Ребе.

– Уэсли? – в голосе ее слышалось и удивление, и неверие. – Оставайся там. Я приеду через двадцать минут.

Трэвис приготовил ему убийственно крепкий кофе и принес его в чашке, на которой сбоку было написано:

«ДОСТАВЬТЕ МНЕ ТАКОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, МИСТЕР ИСТВУД, НУ ЧТО ВАМ СТОИТ?»

Потом он уставился на Уэса с открытым ртом и спросил, едва дыша:

– Ну, а какая Силвер Андерсон на самом деле?

Уэс отбивался от его вопросов вплоть до прибытия Ребы. Она явилась в сопровождении молодого громовержца с детским личиком, в джинсах с проносившейся заплаткой на мошонке и веревочном жилете. Он походил на восемнадцатилетнего сутенера, которого сию минуту выдернули с бульвара Санта-Моника.

Трэвис мгновенно потерял голову от страсти.

– Ах, Уэсли, Уэсли, – воскликнула Реба, как всегда окидывая его плотоядным взглядом. – Ты взлетел на самый верх, да? Уж удивил нас, так удивил!

– Я и себя удивил не меньше, – честно признался он.

– Ты обещал мне фотокарточку, – с укором напомнила она.

– Ой-й… я тоже хочу фотокарточку, – вмешался Трэвис. – С подписью, если можно. «Трэвису. С любовью и восхищением. Силвер Андерсон».

– Я бы тоже не отказался, – вставил уличный громила.

– Заткнись, – осадила его Реба. – Я тебе плачу за то, чтобы ты был моим телохранителем, а в мои разговоры влезать нечего.

Уэс вопросительно поднял бровь.

– Телохранитель?

– Ты думаешь, ты один теперь такой важный? – Она фыркнула. – У меня проблемы с разводом. Мне нужна охрана.

Ее охрана и Трэвис уже прониклись друг к другу, любовью и обменивались долгими взглядами, явно намереваясь совершить половой акт.

– Зачем ты поменяла мои замки? – спросил Уэс.

– Сейчас увидишь, – загадочно ответила она. – Идем.

Он попрощался с Трэвисом.

– Не забудь про фотографию, – напомнил Трэвис, чуть надув губки. – А если захочешь привести сюда Силвер – я всегда буду ей рад… – Он игриво качнул подбородком. – И тебе тоже.

Силвер в этом квартале? Уэс едва сдержал ухмылку.

Он пошел за Ребой. Она извлекла связку ключей, отперла дверь и отступила в сторону, позволяя ему войти первым. Вот оно что. Внутри все было перевернуто вверх дном, и она хотела, чтобы он насладился увиденным в полной мере. Да, кто-то здесь здорово покуражился.

– Что они искали, Уэсли? – спросила она, поднимая с пола небольшую лампу, выдержавшую шквальный налет, и водружая ее обратно на стол.

– Откуда я знаю? – раздраженно ответил он. – Я здесь только живу.

– Жил, – уточнила она, доставая из сумочки большую записную книжку. – Как я понимаю, ты уже перебрался в Беверли-Хиллс или в Бель-Эйр – не знаю точно, где там живет Силвер Андерсон.

– Перебрался.

– Мог бы и заранее мне сообщить, – укорила она.

– Вот же я приехал, что еще нужно?

Она начала ставить в своей книжке какие-то галочки.

– Ты мне должен за три месяца. Плюс за разбитую…

– Я ничего не разбивал, – возразил он.

– Кто-то сюда залез и все разбил.

– Я должен расплачиваться за взломщиков?

Она поджала губы.

– Да.

– Реба, это ты размечталась.

– Не будь дешевым фраером. Ты жилец и отвечаешь за все, что происходит в квартире. Все по закону.

Он пнул раскиданные по полу шмотки, наклонился и поднял рассыпанные фотографии – его короткая карьера певца. В комнате стоял тяжелый запах сигаретных окурков и нестиранной одежды – дворец Силвер в Бель-Эйр словно находился на другой планете. Скорее бы отсюда сделать ноги! С этой мыслью он схватил затертый чемоданишко из байки и принялся пихать туда все, что еще подлежало спасению.

Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.

– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?

– Вроде так, – согласился он.

– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.

– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.

Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.

– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?

Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.

Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.

– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?

– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.

Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.

– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?

Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.

– Реба, уймись.

– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.

Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!