Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник) - Владимир Поселягин

Я держал Алю под локоток, когда мы подошли к дверям в гостиницу. Нам открыл швейцар.

– Мы к Павлу Степановичу Нахимову, – сказал я не успевшему открыть рот портье.

– Слуга проводит вас, – низко поклонился портье, пряча чаевые.

И действительно, слуга в роскошно расшитой ливрее проводил нас в банкетный зал, или как он тут называется. К моему удивлению, гостей было не так много. Человек десять, в основном в военной форме.

– Никак не привыкну к этим галунам и мишуре. Петухи разряженные, – тихо пробормотал я, когда мы вошли в зал и слуга объявил нас:

– Шляхтич Рокоссовский с супругой.

Ко мне уже спешил сам адмирал… по крайней мере я надеялся, что это он. К своему стыду, портрета его я не помнил.

– Прошу извинения, что не встретил как положено, но…

– Не надо гадать, Павел Степанович, мы с вами не знакомы, но, я надеюсь, познакомимся. Я бы хотел поговорить с вами наедине. Но сперва вручу подарок в связи с вашим награждением. Прошу, – протянул я ему ящик со штуцером.

С этим ящиком вообще была забавная ситуация. Оказалось, для оружия были заготовлены специальные ящички наподобие шкатулок, длинные такие, так что мне было как-то неудобно дарить адмиралу штуковину, покрытую лаком и хохломой. Но, видимо, подобная тара для переноса и хранения была обычной вещью, адмирал даже не удивился, а сразу поблагодарив, взял ее в руки.

Нахимов быстро открыл шкатулку-ящик и вытащил оружие. Среди офицеров пронесся шорох изумления. По-видимому, они знали, что это за оружие, и также его цену. Я не знал, я купил.

Дам среди гостей было всего две, поэтому пока военные восхищенно крутились рядом с Нахимовым, который продолжал вертеть штуцер в руках, разглядывая орнамент, я глазами показал Але на них. Сморщившись, она кивнула, и мы направились к дамам, где я представился и представил свою супругу. Тут же подошел Нахимов.

– Прошу-с прощения, что бросил вас, столь ценный подарок отвлек мое внимание, – говорил он, вставляя «с» в конце слов, было немного забавно его слушать, но вида я не показывал, привык. – Покорнейше благодарю, но стоило ли дарить подобную вещь незнакомому человеку?

«А адмирал не дурак, понимает, что за просто так подобное оружие не дарят. Блин, знать бы еще, что мне всучил этот приказчик, но у нового хозяина не спросишь, не хочется ударить в грязь лицом!» – подумал я и вежливо попросил о личном разговоре.

– Прошу прощения, господа и дамы, но мы с господином Рокоссовским оставим вас на некоторое время, – неожиданно громко сказал адмирал.

Я этого никак не ожидал, думал, что мы просто выйдем незаметно, но тут были другие правила.

– Прошу, – показав на дверь, сказал Нахимов.

Дверь вела в коридор с множеством дверей. Пройдя вслед за адмиралом, я попал в отдельный кабинет, что-то вроде приемной для знати. Дорогие обои, гобелены со сценами охоты, обеденный стол, стулья, диван для отдыха. Все это создавало ощущение покоя и уюта.

– Я слушаю вас? – сказал Нахимов, проходя к дивану. Весь его вид выражал непреклонность. Видимо, он настроился на то, что я собираюсь у него что-то просить. Причем, судя по подарку, что-то очень трудновыполнимое. Ну что ж, он отчасти был прав.

– Давайте начнем с тех слов, которые произносят все пришельцы, я родился в тысяча девятьсот одиннадцатом году. Я из другого времени. Из будущего.

Про свой родной мир говорить я, понятное дело, не стал, зачем вводить адмирала в такие дебри времени.

– Позвольте. Это шутка? – грозно нахмурился собеседник.

– Да уж какая шутка. Прошу, вот доказательства.

Достав телефон, я включил его и, пользуясь большим сенсорным экраном, запустил видеоролик.

– Пожалуйста, смотрите, – подал я ему в руки аппарат.

Неловко взяв задрожавшими руками розовый телефон, он уставился в экран, отставив подальше руку.

Телефон я покупал второпях, ну не было тогда других в продаже, а на цвет мне было плевать с большой колокольни. Юра закачал туда множество роликов о военной технике, но адмиралу я включил двухминутный, посвященный флоту.

И судя по тому, как прикипели его глаза к экрану, он проникся красотой показанного эсминца. Вот он выпустил противокорабельные ракеты, показали матросов, шустро скатывающихся по трапу, занимающих свои места согласно боевому расписанию, и ролик кончился.

– Это все, – сказал я, вынимая аппарат из его рук и сразу выключая.

Минут пять адмирал был в прострации, но потом его прорвало. Теперь было понятно, почему профессор назвал его «боцманом в адмиральском мундире». Судя по той брани, из которой я не понимал даже половины, он так приходил в себя. Я его прекрасно понимал, сам так делал не раз, поэтому, откинувшись и положив одну руку на спинку дивана, закинул ногу на ногу и стал ждать, когда Нахимов выговорится.

Рядом с диваном висел золотистый шнурок с кисточкой, я машинально накрутил его на палец и лениво дернул.

– Чего изволите? – спросил кто-то, заставив меня вздрогнуть.

Обернувшись, я увидел у открытой двери слугу.

– Выпить чего-нибудь легкого, – сказал я.

Адмирал уже пришел в себя и, тоже откинувшись на спинку дивана, о чем-то думал.

Когда слуга вышел, он спросил:

– Откуда вы?

– Вы про время или страну?

– Про все!

– Извините, все я могу сказать только Его Императорскому Величеству. Но вы должны знать, что мы русские, из России. Время – тысяча девятьсот сорок первый.

– Потомки… пришли вы ко мне не просто так. Что вы хотите?

– Встретиться с императором.

– Но для этого же есть секретариат, – недоуменно сказал адмирал.

– Это, конечно, так, но мы из будущего, и все шпионы, которые работают вблизи императора, нам известны. Поэтому мы были вынуждены обратиться только через вас для прямой встречи.

– Почему именно я?

– Герой Крымской войны не может предать… – начал было я, но меня прервали. Слуга вкатил в кабинет тележку и принялся расставлять на столике у дивана тарелки с закусками и фруктами, откупорил бутылку красного вина, наполнил бокалы.

– Можете быть свободны, – нетерпеливо приказал адмирал и, как только слуга вышел, спросил: – Герой войны? Крымской?

– Как много вопросов и как мало ответов, – улыбнулся я, но ответил на требовательный взгляд Нахимова, взяв один из бокалов и протягивая его адмиралу: – Крымская война, тысяча восемьсот пятьдесят третий – тысяча восемьсот пятьдесят шестой, или Восточная война – война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Боевые действия разворачивались на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Наибольшего напряжения они достигли в Крыму… э-э-э, – завис я, так как дальше просто прочитать не успел. Поездка от дома была короткой, да и трясло немилосердно.

– И это все?

– Что успел прочитать, то и рассказал. Вот здесь полный рассказ, правда, я сам с трудом разбираю, что тут написано, – сказал я и, поднявшись, стал расстегивать мундир. Достав тоненькую стопку бумаг, я отдал ее в жадные руки Нахимова, который немедленно углубился в чтение.

– Тут краткая история Крымской войны и ваша биография, – сказал я, застегиваясь.

Нахимов застыл над бумагами почти на полчаса.

– Господин адмирал. Павел Степанович… время! – постучал я по наручным часам, чем заинтересовал адмирала, на миг оторвавшегося от чтения.

– Я вас слушаю, Александр Геннадьевич, – с трудом отложив бумаги в сторону, сказал адмирал.

– Я бы хотел сказать, что не стоит оставлять гостей на столь долгое время. Основная просьба к вам это ЗАВТРА устроить личную встречу с императором, но чтобы это происходило без лишних ушей.

– Хорошо, я сделаю это. Как раз на завтра мне назначена аудиенция у государя, он попросил задержаться после награждения. А значит, завтра я его увижу и передам личную просьбу с глазу на глаз.

– Хорошо. Но вот бумаги я вынужден забрать, если они попадут не в те руки, вы понимаете, что будет?

– Да, я понимаю, но нельзя ли?..

– Павел Степанович, вы узнаете все что нужно с разрешения императора, я вам и так был вынужден показать лишнее. Вот листок, тут записан мой адрес. Поверьте, нам крайне важно встретиться с ним как можно быстрее.

– Хорошо. Я подъеду к вам сразу после встречи с государем, – сказал Нахимов после того как прочитал адрес.

Вернувшись на банкет, где уже обеспокоились долгим отсутствием адмирала, я сразу же подошел к жене и, извинившись перед дамами, спас ее от общения с ними.

– Кушать хочешь? – спросил я ее.

– Ты издеваешься? Как все прошло? – так же тихо спросила она меня.

– Договорились. Завтра адмирал поговорит с государем, самое сложное – это ждать. Солнышко, я проголодался… смотри, какая курочка на том блюде.

– Желудок бесчувственный.

Немного утолив голод, мы подошли к адмиралу и, учтиво поклонившись, сообщили, что удаляемся с этого замечательного праздника.