Ксеноцид - Орсон Скотт Кард

– Если она точь-в-точь похожа на нас, то есть похожа на человека, – вывел Миро, – тогда ее связи могут перемещаться в пространстве и разветвляться – как, например, толпа вокруг Грего. Я поговорил с ним, и он описал, что чувствовал. Эти люди словно стали частями его тела. А когда они бросили его и последовали собственным устремлениям, ощущение было такое, словно у него ампутировали все, что можно. Вот это и называется филотическими связями. Я думаю, эти люди и в самом деле на какое-то время соединились с ним, они действительно начали следовать его воле, как, допустим, рука следует приказу мозга. Может, и с Джейн происходит то же самое: компьютерные программы связались с ней, а она объединилась с теми, кому верна. С тобой, Эндрю. Со мной. Или с нами обоими.

– Но где же она сама? – спросил в ответ Эндер. – Если она вправду обладает филотом – нет, если она и есть филот, – тогда он должен занимать особое место в пространстве. И если удастся вычислить его, может быть, мы сумеем сохранить его связи, даже когда компьютеры будут отключены. Может быть, мы сможем спасти ей жизнь.

– Не знаю, – признался Миро. – Она может находиться где угодно.

Он махнул рукой в сторону дисплея. Где угодно в пространстве – вот что он хотел сказать. Где угодно во Вселенной. А там, на дисплее, светилась голова Джейн, которую пронзали филотические лучи.

– Чтобы вычислить, где она находится, надо выяснить, как и откуда она взялась, – предположил Эндер. – Если она действительно филот, она с чем-то да должна соединяться.

– Все ясно, вы заделались детективами, которые намерены проследить дело трехтысячелетней давности, – усмехнулась Джейн. – Что ж, забавно будет понаблюдать за вами следующие несколько месяцев.

Эндер не обратил на нее внимания:

– Но чтобы выяснить это, прежде всего мы должны понять, как взаимодействуют филоты.

– Грего – физик, – напомнил Миро.

– Он работает над проблемой скорости света, – сказала Джейн.

– Он может взяться и за эту задачу, – возразил Миро.

– Я не хочу, чтобы он отвлекался на проекты, заведомо обреченные на провал, – ответила Джейн.

– Джейн, послушай, ты что, больше не хочешь жить? – спросил ее Эндер.

– Все равно ничего не получится, зачем понапрасну терять время?

– Она корчит из себя мученицу, – хмыкнул Миро.

– Неправда, – вспыхнула Джейн. – Я просто смотрю на дело с практической стороны.

– И поступаешь как обыкновенная дура, – отозвался Эндер. – Грего не может выдать нам теорию скорости света, просто сидя в камере и размышляя насчет физики света и так далее. Если бы это сработало, мы еще три тысячи лет назад научились бы обгонять свет, потому что в те времена над проблемой работали сотни и сотни ученых. Ведь именно тогда были открыты филотические лучи и принцип мгновенности Парка. Если Грего и решит эту проблему, так только в случае, если его вдруг осенит, если в уме он проведет какую-нибудь абсурдную аналогию, а такого, если он упорно будет долбить одно и то же, не случится никогда.

– Я знаю, – согласилась Джейн.

– А я знаю, что ты знаешь. Разве не ты мне говорила, что эту парочку с Пути ты посвящаешь в наши проекты только потому, что они необученные, интуитивные мыслители?

– Я просто не хочу, чтобы вы тратили время по пустякам.

– Ты просто не хочешь, чтобы мы прониклись надеждой, – заявил Эндер. – Ты просто не хочешь признать, что еще остался какой-то шанс спастись, потому что тогда ты начнешь бояться смерти.

– Я уже ее боюсь.

– Ты считаешь себя живым трупом, – сказал Эндер. – Это немножко не то.

– Уж я-то знаю, – пробормотал Миро.

– Поэтому, милая моя Джейн, мне плевать, видишь ли ты шанс выжить или нет, – подвел итог Эндер. – Мы будем работать над этим, и мы попросим Грего поразмыслить на эту тему, и, пока мы будем этим заниматься, ты передашь весь наш разговор своим знакомым с Пути…

– Хань Фэй-цзы и Си Ванму.

– Им, им, – кивнул Эндер. – Потому что они также могут подумать над этим.

– Нет, – сказала Джейн.

– Да, – произнес Эндер.

– Я хочу, чтобы, прежде чем я умру, мы нашли какой-то реальный выход из положения. Я хочу, чтобы Лузитания была спасена, чтобы Говорящие с Богами Пути наконец обрели свободу, чтобы десколаду усмирили или вообще уничтожили. И я не стану отвлекать вас на всякие невероятные проекты моего спасения.

– Ты не Господь Бог, – сказал Эндер. – Тебе все равно неизвестно, как разрешить хоть какую-то из этих проблем, неизвестно, каким образом они будут разрешены. Поэтому, кто знает, может быть, поняв, что ты есть на самом деле, ты существенно облегчишь нам задачу. И уж конечно, ты не можешь знать, решим ли мы эти проблемы быстрее, если не будем упираться в них и все время посвящать только им, а просто поедем на пикник и весь день проиграем на лужайке в теннис.

– Какого черта, что такое теннис? – поинтересовался Миро.

Но Эндер и Джейн молча мерили друг друга сердитыми взорами. Или, скорее, это Эндер уставился на изображение Джейн на компьютерном дисплее, а изображение, в свою очередь, уставилось на него.

– Ты не можешь поручиться за свою правоту, – наконец сказала Джейн.

– А ты не можешь доказать обратное, – парировал Эндер.

– Это моя жизнь, – сказала она.

– Черта с два! – взорвался Эндер. – Ты принадлежишь мне, принадлежишь Миро, от тебя сейчас зависит будущее всего человечества, пеквениньос, Королевы Улья, если уж на то пошло. Кстати, пока ты будешь посвящать этого Хань Как-Его-Там и Си Ван… в общем, и так далее…

– My.

– …в наши размышления по поводу природы филотов, пойду-ка я переговорю с Королевой Улья. Кажется, так получилось, что с ней я тебя не обсуждал. Она должна знать о филотах куда больше нашего, ведь с рабочими она связана одними филотами.

– Я не обещала, что привлеку Хань Фэй-цзы и Си Ванму в этот ваш дурацкий проект «Спасем Джейн».

– Но теперь ты пообещаешь мне это, – мягко сказал Эндер.

– С чего вдруг?

– С того, что и Миро, и я любим тебя, нуждаемся в тебе, и у тебя нет права покидать нас вот так, даже не попытавшись выжить.

– Я не могу позволить, чтобы подобные факторы влияли на мое решение.

– Нет, можешь, – поддержал Эндера Миро. – Потому что, если бы не эти «факторы», я бы давно покончил с собой.

– Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

– Если ты не помогаешь нам спасти себя, можно считать, что именно так ты и поступаешь, – сказал Эндер.

Лицо Джейн исчезло с дисплея.

– Бегство тебе не поможет, – произнес Эндер.

– Оставьте меня в покое, – отозвалась Джейн. – Я хочу поразмыслить над этим.

– Не волнуйся, Миро, – сказал Эндер. – Она поможет нам.

– Верно, – согласилась Джейн.

– Что, уже поразмыслила? – поинтересовался Эндер.

– Я думаю очень быстро.

– Так ты присоединяешься к нам?

– Это будет мой четвертый проект, – сказала Джейн. – Сейчас я передаю ваши слова Хань Фэй-цзы и Си Ванму.

– Она просто красуется перед нами, – заметил Эндер. – Она может поддерживать одновременно несколько бесед, поэтому обожает подкалывать нас и демонстрировать, насколько мы ниже ее по развитию.

– Но вы действительно ниже меня, – сказала Джейн.

– Я голоден, – вдруг произнес Эндер. – И меня мучит жажда.

– Можно пообедать, – предложил Миро.

– А, вот теперь красуетесь вы, – заявила Джейн. – Демонстрируете мне, на что способны ваши тела.

– Прием пищи, – начал перечислять Эндер. – Дыхание. Выделения. Мы можем такое, чего не можешь ты.

– Другими словами, у вас неважно с мыслительным процессом, зато, по крайней мере, вы можете поглощать пищу, дышать и потеть.

– Вот именно, – ответил Миро.

Он достал хлеб и сыр, Эндер налил в кружки холодную воду, и они сели за стол. Простая пища, но ее вкус показался им просто божественным, и они были довольны жизнью.

14

Создатели вируса

– Я все время думаю, чем станет для нас полет от звезды к звезде.

– Помимо сохранения вида?

– Когда ты посылаешь рабочих на расстояния во многие световые годы, ты все равно можешь смотреть на мир их глазами, да?

– И пользоваться их органами чувств, ощущать малейшую вибрацию. Когда они едят, я чувствую, как их челюсти перемалывают пищу. Вот почему в большинстве случаев о себе я говорю как о нас. Я облекаю свои мысли в форму, которую вы с Эндером можете воспринять. Я вижу то, что видят они, чувствую то, что чувствуют они.

– С деревьями-отцами дело обстоит несколько иначе. От нас требуются некоторые усилия, чтобы начать воспринимать жизнь друг друга. Но мы способны на это. По крайней мере, здесь, на Лузитании.

– Не понимаю, почему ты так боишься, что филоты подведут вас.

– Ведь я смогу почувствовать то, что почувствуют они, ощутить листвой свет иного солнца, узнать о другом мире. Это будет подобно чуду, то же самое случилось, когда люди впервые приземлились на Лузитании. До этого мы считали, что все везде одинаково, мы видели перед собой один наш мир. Но они привезли странных существ, они сами по себе были необычны, они собрали машины, которые совершали чудеса. Другие леса никак не могли поверить тому, что рассказывали им жившие тогда деревья-отцы нашего племени. По сути дела, я помню, даже наши деревья-отцы долго отказывались верить рассказам братьев о человеке. Корнерой тогда принял все на себя, убеждая их, что это не ложь, не сумасшествие и не шутка.