Век эмпирей - Тони Гонзалес

— Это боевые станции, вы, жопы, усвоили?!

51

Дроны вернулись как раз тогда, когда Виктор принял решение действовать.

На расстоянии в 500 километров орда разбойничьих дронов напоминала синее полярное сияние; легкое облако взбудораженной пыли, катящейся через глубины пространства. Увеличив изображение, Виктор видел, что щупальца дронов были загружены пылающим синим прозрачным материалом. Они возвращались некоторым образом со сбора урожая, и дополнительная масса замедляла их. Но время их возвращения не было совпадением; собранное вещество им мешало, и они стремились от него избавиться.

Сквозь стену станции он увидел, что «Ретфорд» и один из дронов были разделены меньше чем километром в пещероподобном ангаре, развернутые друг к другу так, словно собирались вступать в поединок. Это был момент истины, заключительное испытание веры, и Виктор не колебался.

Вверив судьбу «Ретфорда» Богу, он направил судно к скоплению дронов, разгоняясь на самой высокой скорости, какая только была возможной, чтобы оставаться незамеченным. Бомбардировщик был вооружен единственным затрагивающим участок поражения оружием, и Виктор знал, что пришло время его использовать.

— Ты все еще остаешься со мной? — недоверчиво спросил Фалек, пока Гир перерезал связывающие его веревки. — Я совершил все эти ужасные преступления, и ты все еще можешь…

Гир протянул ему трость.

Ты — больше не тот человек. Он стянул с плеча рюкзак и ввел шприц с лекарством в колено Фалека. Это снимет твою боль. Нам действительно нужна твоя помощь, чтобы вырваться из этого кошмара!

Фалек рефлекторно отшатнулся, когда мальчик одной рукой поднес иглу к его шее. Он услышал короткое громкое шипение болеутоляющего и адреналина, струящихся по венам; горящая боль в разбитом колене немедленно исчезла, но он был все еще неспособен согнуть его.

Гир вручил ему трость.

Вот тот, кто ты есть, указал он на гравировку. Мариус.

Быстрая последовательность громких металлических ударов прошла по всему корпусу, поразив их обоих.

— Кто открыл огонь? — спросил капсулир, дотронувшись до Гира неповрежденной рукой. Пока Гир помогал ему встать, он заметил, что Винс куда-то пропал.

— Смотрите! — кричала Тея, указывая на что-то непонятное, мчащееся на них из темноты. Джонас отреагировал вовремя, отклонив «Ретфорд» на несколько градусов, едва успев избежать столкновения; орудийные снаряды пронеслись мимо них, в ярких вспышках ударяясь о стены ангара.

— Дерьмо, — выругался Джонас. — Пот заливал его глаза, пока он следил за управлением, попеременно глядя на пульт и в иллюминатор. — Где, твою мать, Винс?

Следующий шквал ударов обрушился на корпус; красные предупреждения появились на всех контрольных панелях.

— Теперь поражают броню, — бормотала Тея. — Увеличь интенсивность, перезаряди аккумуляторы, или то, что от них осталось…

До них донесся намного более громкий выстрел, и судно внезапно накренилось. На мостике завыли сирены, предупреждающие о столкновении, и Джонас хлопнул рукой по интеркому.

— Винс! Где ты, сучий потрох?

Постепенно разворачиваясь к поверхности ангара, Джонас отчаянно боролся, чтобы восстановить управление «Ретфордом». Неустанный в своем преследовании, разбойничий дрон взламывал внутреннее устройство с потрясающим проворством и скоростью. Тея застонала; компенсаторы гравитации «Ретфорда» не могли не отставать от сил инерции, вызванных вращением. По мере того как все больше и больше орудийного огня сверкало вокруг них, Джонас чувствовал, что конец недалек.

Но судно внезапно выправилось, его боковые двигатели выдали залпы в заданной последовательности, Джонас догадался, что ими кто-то управляет из машинного отделения. Все еще двигаясь со скоростью в сотни метров в секунду, фрегат уходил от катастрофы.

— Плазменное нарушение, но левому борту надфюзеляжный микродвигатель, — сообщил по интеркому спокойный голос капсулира. — Увеличение выброса на расположенном снизу двигателе-близнеце, для компенсации. Максимальная скорость осевой линии уменьшена на шесть процентов.

Тея дышала с таким трудом, что Джонас задумался, не началась ли у нее гипервентиляция.

— Джонас, — продолжил Мариус. — Установите ваш корабль носом ко входу в ангар. Держите его прямо и соблюдайте уровень. Вы не можете справиться с маневрами дрона. Мы постараемся по крайней мере выиграть время.

— Кто — мы? — спросила Тея.

— У Винса — все симптомы острого психоза, — предупредил Мариус. — Он представляет опасность для этого судна и его команды, и его нынешнее местонахождение неизвестно.

Они были отброшены вперед, тогда как множество орудийных снарядов наносили удары по корпусу.

Поскольку Джонас держал корабль носом ко входу в ангар, дрону был отрезан путь к свободе. Но прежде чем он успел что-то предпринять, единственная электромагнитная пушка «Ретфорда» открыла огонь, выводя орудие дрона из строя.

— Эй! — кричал Джонас. — Что это там за стрелок?

Следующий залп был выпущен из орудия, осветив ангар, а оторвавшийся сегмент ангара прихлопнул дрона, вдребезги взорвав несколько его щупалец.

— Это Гир, — гордо объявил Мариус. — Иди сюда.

Джонас пытался выжать из двигателей «Ретфорда» такое ускорение, на которое они были способны.

Виктор прикинул, что в целом здесь более трехсот дронов, и он не ошибся относительно диапазона дальности действия их оружия.

Стабилизировав этот диапазон и сведя его до нуля, Виктор хотел вывести вооружение дронов из строя, чтобы оно выпало из пусковой установки и дало бы обратный ход.

Не скрываясь, дроны преследовали его, в то время как он вывел вперед бомбардировщик с такой скоростью, как только позволяли его двигатели, пытаясь оказаться как можно дальше от предсказанного радиуса взрыва.

Гейбл поняла свою роль в борьбе за выживание «Ретфорда».

Спотыкаясь, она брела вниз по коридору, стараясь уберечься от толчков и ударов, вызванных попаданиями по корпусу корабля. Ища свою цель и обнаружив ее, она осторожно пригнулась пониже, чтобы производить поменьше шума, выжидая момента, когда сможет действовать.

Винс, надеявшийся умереть в койке, неподвижно свернулся на полу, впав в истерическое оцепенение. Пытаясь отвратить еще один ужасающий приступ, она ринулась со шприцем, ввела иглу в спину Винса и всадила в него дозу транквилизаторов, которых хватило бы на десяток человек.

Как раз когда последняя секция бронированной обшивки отлетела от «Ретфорда», разбойничий дрон, теперь уже позади них, взорвался сверкающим фейерверком. Джонас завыл в восхищении; вход в ангар был меньше, чем в километре.

— А-а-а-а! — кричал он, поглядывая на Тею. — Именно поэтому мы летим, детка! У-у-у-уф…

— Джонас! — закричала она. — Выгляни!

Его взгляд вернулся к панораме обзора как раз вовремя, чтобы увидеть намного большего хищного дрона, который появился у входа в ангар и открыл огонь из своих орудий.

По «Ретфорду» шарахнуло с такой силой, что развернуло корабль перпендикулярно его траектории. Мгновенно охваченное огнем, судно силой инерции было вытолкнуто из ангара в окружении собственных обломков. Три крупных орудийных снаряда взорвались рядом с кормовым квадрантом или прямо в нем, полностью срывая кронштейны двигателей и выпуская конденсаторные батареи в пространство; блуждающие удары плазмы и вспышек просачивались через отверстия в корпусе, по мере того как судно заваливалось вперед.

Лишенный мощности, реактивного движения, запаса конденсаторов, «Ретфорд» прекратил быть кораблем; он превратился просто в груду металлолома. Хищник быстро догнал и стабилизировал фрегат собственным тянущим радиолучом, стремясь как можно скорее разобрать корабль на драгоценные детали и захватить любые человеческие экземпляры, которые все еще были живы.

В то время как щупальца твари пытались дотянуться до корпуса «Ретфорда», ракеты ударили по фюзеляжу, с расчетом сдетонировать подальше от места крушения, чтобы избежать ударов прежде, чем взорвется головная часть.

Перезаряжая пусковые установки бомбардировщика, Виктор маневрировал настолько близко к обломкам «Ретфорда», как только мог.

Потом он начал молиться.

…хри-и-ип… хри-и-ип… хри-и-ип…

Находясь в невесомости, Мариус высвобождался из запутанной сети кабелей; он не замечал, что из глубокой раны в его ноге проступают капли крови. Он мог слышать эхо криков; Джонас, по крайней мере, все еще был жив; до него доносился панический голос женщины. Но в уши лез ужасный звук, настолько ужасный, что он нагонял самый большой кошмар, который он когда-либо испытывал, намного больший, чем любой из ужасов, пережитых на этом судне.