Самозванка - Бренда Джойс

— Блэйк, я думаю, есть вещи, которые ты желал бы обсудить со мной, — напомнила о себе Катарина.

Он повернулся и взглянул на женщину, которую он любил… братской любовью. Другая женщина, которую он любил так, как Господь заповедовал любить женщину, находилась в Париже и скоро должна была выйти замуж за другого джентльмена. Блэйк устроился на диване возле Катарины.

— Прежде всего я хочу сказать, что чрезвычайно рада тому обстоятельству, что твоя дочь находится рядом с тобой, — первой заговорила Катарина.

Он взглянул в ее честные глаза. Как ему отважиться сказать, что он не может на ней жениться? Как он осмелится оскорбить и унизить эту гордую женщину своим отказом? Но ведь он и в самом деле не может жениться на ней. Она заслуживает значительно большего, чем он может ей дать. Сам он больше никогда не женится. А ведь его отказ от женитьбы равносилен тому, что род Хардингов останется без наследника.

— Катарина, то, что я собираюсь сказать, не может быть оправдано ничем, — начал Блэйк. — Я всегда буду заботиться о тебе, Катарина…

— Я тоже люблю тебя, — подхватила девушка, но ее слова заставили Блэйка нахмуриться. — … Но только как брата, Блэйк. Я не могу заставить себя относиться к тебе как к мужчине, как к будущему мужу.

— Какое облегчение, — обрадовался Блэйк, — что ты меня не любишь. — Он не верил своим ушам. — Так мы можем расторгнуть нашу помолвку?

— Я возненавижу тебя, если ты этого не сделаешь. Блэйк, я не могу любить тебя, потому что я по-прежнему люблю Джона.

— Джона???

— Да, твоего брата.

Так значит, Катарина любит Джона. Опешив, Блэйк припомнил массу деталей, на которые раньше никогда не обращал внимания, но которые свидетельствовали о взаимной симпатии Катарины и Джона. Главное, в их отношениях было полное взаимопонимание.

— Теперь я понимаю, что ты всегда его любила, — прошептал удивленный Блэйк.

Он припомнил, что свой первый танец на своем первом балу Катарина танцевала с Джоном. Каким великолепным был их дуэт!

— Всегда любила и всегда буду любить, — сквозь слезы улыбнулась Катарина. — Он твердо отказал мне, прежде чем ты сделал предложение, и я решила, что никогда не выйду замуж. Поэтому я не могу выйти за тебя, Блэйк. Ни за тебя, ни за кого-либо другого.

Только теперь Блэйк начал кое о чем догадываться.

— Джон просто дурак! Я ему голову проломлю! Я ему добавлю здравого смысла!

— Нет. Пожалуйста, Джону — ни слова! Или я никогда не прощу тебя за предательство.

Блэйк рассеянно кивнул. Катарина улыбнулась и по-дружески потрепала его по плечу. Заглянув ему в глаза, она тихо сказала:

— А теперь настало время тебе отправиться и навестить Виолетту.

Блэйк пришел в полное замешательство.

Глава 37

Ресторан гостиницы» Сент-Джеймс» был необыкновенно популярен среди представителей высшего света Англии и богатых заезжих знаменитостей. Виолетта собиралась поужинать здесь с Робертом. Но у нее не было сил подняться с постели, еще меньше ей хотелось прихорашиваться и одеваться.

Она внушала себе, что сделала правильный шаг, отдав Сюзанну на воспитание в семью Хардингов. Она снова и снова переживала детали встречи с Катариной и графиней Хардинг. Находясь в отчаянии, она даже забыла послать Роберту записку с просьбой отменить ужин.

Раздался стук в дверь. Виолетта решила, что это горничная.

— Будьте любезны, не беспокойте меня, — попросила она из-за двери.

— Виолетта, это я, Роберт, — раздался знакомый голос.

Взглянув на часы, она поняла, что опоздала уже на сорок пять минут и что, не дождавшись ее в холле, Фэрроу поднялся к ней в номер.

— Я опасался, что вы горюете, — сказал он. — Вы позволите войти?

Виолетта кивнула, подумав, что она, должно быть, выглядит как ведьма: волосы растрепаны, под покрасневшими глазами синяки.

— Простите, я собиралась послать вам записочку с просьбой отменить ужин, но забыла. — Она почувствовала боль в сердце.

Роберт подошел к Виолетте и с состраданием обнял ее. Прежде он обнимал ее всего несколько раз еще до беременности, но тогда его объятия были полны страсти; теперь в его прикосновении было только желание успокоить и принять часть боли на себя. Виолетта отчаянно нуждалась в защитнике, который оградил бы ее от жестоких ударов судьбы.

Виолетта отшатнулась от Роберта, словно испугавшись минутной слабости. Устроившись в плюшевом кресле, она прошептала:

— Простите. Мне жаль…

Боже! Последнее относилось ко всей нелепо прожитой жизни.

Роберт последовал за ней, сел на диван напротив Виолетты, взял ее руки в свои и начал медленно поглаживать их.

— Вы совершили благородный, бескорыстный поступок. Хардинги смогут сделать для вашей дочери несравнимо больше вас. — Он улыбнулся. — Ребенок всегда сохраняет связь с отцом и его семьей. Это факт, с которым надо смириться.

Нет, ребенок навсегда связан с матерью, подумала Виолетта, но промолчала.

— Девочку воспитают в семье, имеющей давние традиции и несомненные заслуги перед королевой и Англией. Она станет одной из самых богатых невест королевства. За ней будут охотиться знатные молодые люди. Когда она вырастет, она сможет сделать свободный выбор, — убеждал Виолетту Фэрроу.

— Да, она станет респектабельной дамой, настоящей леди. У нее будет все, что должно быть у наследницы большого состояния. Но я так скучаю по моей крошке! — воскликнула Виолетта.

Еще в Париже Виолетта приняла твердое решение не видеться больше с дочкой. Но теперь она думала, что не сможет выдержать наказания, которое сама на себя наложила.

— Я никогда не чувствовала себя так одиноко, — прошептала несчастная мать.

— Вы вовсе не одиноки, — успокоил ее Фэрроу. Вслед за этим он вынул из кармана изящную коробочку. Фэрроу изящно, как фокусник, нажал на боковую кнопочку, верхняя крышечка приподнялась, и Виолетта увидела там внутри, на голубом бархате, прекрасное кольцо с кровавым, чистой воды, рубином, обрамленным множеством мелких искрящихся бриллиантов.

Виолетта не шелохнулась. Она ждала этого момента. Но теперь она не могла дать своего согласия и принять кольцо: сердце ее принадлежало другому мужчине.

— Виолетта, — откашлявшись и собравшись с силами, начал Роберт. — Я намеревался сделать это очень давно, но ваша беременность помешала мне осуществить свое намерение. Возможно, теперь не лучшее время делать вам предложение, но вы в печали, вы нуждаетесь в сильном защитнике, и я это чувствую. Дорогая, позвольте мне утешить вас, увезти вас отсюда, подарить вам радость. Я уверен, что мне это удастся.

Виолетта подалась вперед. Она никогда не чувствовала себя такой несчастной и никому не нужной, как теперь. Она устала от одиночества. Она нуждалась в мужчине, который бы берег ее, лелеял, который мог бы защитить ее от всех жизненных невзгод. Она хотела быть любимой.